Мысли Люси вернулись к той короткой случайной встрече в оранжерее. Странное и озадачивающее ощущение вернулось, вспыхнув где-то внутри. Лучше бы ей не вспоминать о нем. Не пытаться понять, не вспоминать те секунды, когда он обхватил ладонями ее лицо и заглянул в глубину глаз. Не стоит вспоминать, как она стояла перед ним беспомощная, затаившая дыхание в ожидании поцелуя.

— Надеюсь, ты затеяла этот разговор не для того, чтобы попытаться изменить мое отношение к герцогу, Изабелла!

— А стоило бы, особенно если вспомнить о том, как всего месяц назад ты подталкивала меня к Блэку, заставляя принять его скандальную погоню за мной. Если ты попросишь меня, я готова вернуть долг и прописать тебе ложечку твоего же горького лекарства.

— Вот еще! Лорд Блэк, как никто другой, подходит тебе, как ты смогла убедиться.

— А его светлость тебе не подходит, так?

Люси рассмеялась над абсурдностью мысли о близости с ним.

— Ну конечно же! Он — высокомерный зануда, и нам не о чем разговаривать.

— Но ведь просто невозможно не заметить, что он не сводит с тебя глаз.

— Всего лишь затем, чтобы найти повод для своих придирок, выяснить, в чем же еще я несовершенна.

— Однажды он тебя даже поцеловал.

— Поцелуй рыбы, которую вытащили из Темзы, — фыркнула Люси.

— Что произошло между вами, когда вы были наедине? — осторожно поинтересовалась Изабелла. — Совсем не похоже на то, что было раньше. Это предчувствие страсти, Люси? — предположила она, прячась в тени широких полей шляпы. Люси не могла рассмотреть выражения ее лица в сумраке кареты. — Ну, скажи же мне, что не так? Ты сама не своя, я это чувствую. Понимаю, твое сердце страдает от потери Томаса, но с этим ничего не поделаешь. Мне кажется, все гораздо сложнее. В тебе какое-то уныние, которого я прежде не замечала.

— Слишком много мистики. — Люси старалась казаться более беззаботной. Не хотелось говорить Изабелле о том, что она больше не хочет продолжать этот разговор. Она была решительно настроена, в глазах горел огонь тревоги и любви.

— Может быть, и так, — с готовностью согласилась Исси. — Оккультизм — это двери в мир темных сил, к которому ты обращаешься на протяжении всех этих месяцев, насколько я могу судить.

— Исси, уверяю тебя, мое настроение не связано с оккультизмом.

Нельзя доверяться в этом деле Изабелле. Кузина замужем за Блэком. Блэк — один из Братьев Хранителей, член Братства, которое охотится за Томасом, считая его убийцей Найтона. Возможно, они считают его таинственным Орфеем, о котором так часто говорят. Лишняя осведомленность поставит Исси в затруднительное положение. К тому же события еще слишком свежи, нужно время и одиночество, чтобы разобраться в собственных мыслях и чувствах.

Она знала слишком мало. Очевидно только то, что подарила вышитый платок Томасу, а он вскоре после этого исчез, возможно, погиб в огне пожара. Затем его видят на крыше здания ложи, и есть очевидцы того, что это он застрелил Уэнделла Найтона. Сассекс бросился в погоню, наткнулся на платок, оброненный убегавшим. Описание, которое дал Сассекс, наводило на мысль о том, что это мог быть только Томас.

Вопреки увлечению оккультизмом, Люси не верила в то, что человеку дано воскреснуть из мертвых. Очевидно, Томас не умер, и за ним гнался Сассекс. Если так, она окажется перед фактом, что Томасу хотелось убедить ее в своей гибели. Эта мысль не доставляла удовольствия. Она поверила в обещания, что он сделает ее своей женой. Но сейчас… Что ж, сейчас появились вопросы, на которые следует найти ответ прежде, чем делать выводы обо всем в целом. Но тут замешан Сассекс. А еще не хотелось даже в мыслях возвращаться к тому, что так тревожило ее: отец делал все возможное, чтобы выдать ее замуж за герцога.

— Ах, Люси, я так переживаю за тебя, дорогая.

— Исси, — она тронула за руку кузину, — правда, все прекрасно.

Исси откинулась на подушки, окинув Люси взглядом, в котором сквозило сомнение.

— Ты же знаешь, я не отстану. Я умею уцепиться, как собака за сахарную косточку.

— Знаю. Поверь, твои недостатки мне известны не хуже собственных.

— Неужели ты совсем не думаешь о Сассексе? Мне известно… то есть… ну, у меня такое чувство, что он питает к тебе нечто большее, чем привязанность.

Люси не удержалась от довольно громкого вздоха раздражения.

— Изабелла, ты безнадежно утонула в своей любви к человеку, который с той же безнадежностью влюблен в тебя. Думать о твоем замужестве совсем не то же самое, что о моем союзе с Сассексом. Ты полагаешь, между нами может быть что-то, кроме банального знакомства?

— Всякому заметно, что между вами существует нечто большее, если внимательно присмотреться.

— Тут ты ошибаешься, Исси. Сассекс желает этого союза при самом горячем участии моего отца. Он сконцентрировал свои усилия на том, чтобы сделать из меня жену. Это всего лишь сделка между ними. А я не желаю быть частью их сделки.

— Как же ты собираешься выдержать сегодняшний вечер? — поинтересовалась Изабелла. — Тебе придется провести часы в обществе герцога.

Люси даже прикрыла глаза, стараясь отогнать мысли о пытке, которая вскоре ожидала ее.

— Я постараюсь вспоминать о выражении, которое было на лице Лиззи, вот как. Для нее постараюсь потерпеть.

— Она была в таком восхищении от этой идеи, ведь правда? А что ты думаешь о ее рассказе? — спросила Изабелла, быстро меняя тему разговора. — Я совершенно потрясена! Какое бесстыдство и черствость со стороны Элинвика!

— Да, она, должно быть, сильно страдает, — тихо сказала Люси. Ей вспомнилось, как затрепетали пальцы Лиззи, а ее прекрасные глаза наполнились слезами.

— Покинуть ее лишь потому, что она стала терять зрение. О жестокость! Я не смогу теперь смотреть на него прежними глазами.

Элизабет так печалилась. Такая боль. Люси ощутила большое сходство с подругой, понимание, какого рода узы их связывают. Боль любви и боль утрат.

Погрузившись в свои мысли, она продолжала смотреть в окно кареты, которая медленно продвигалась вдоль улицы.

Приближалось время светских развлечений, и, несмотря на то что стоял ноябрь, те, кто остался в городе, все еще совершали ежедневные прогулки по Гайд-парку в надежде увидеть и быть увиденным.

Экипажи сливались в единое море черного цвета, скрип и стук колес, разбрызгивающих лужи, действовал на Люси завораживающе. Голос Изабеллы долетал словно издалека. Она слышала слова, но не могла сосредоточиться на смысле. Ум был в плену мыслей, воспоминаний и предчувствий.

Накренившись вправо, карета свернула на Гросвенор-стрит. Уже зажгли уличные фонари, а мелкий моросящий дождь сменился тяжелой пеленой густого тумана, который, казалось, цеплялся за фонарные столбы. Ее взгляд, захваченный зыбкой прелестью тумана, вдруг задержался на высокой фигуре человека возле фонарного столба, в низко надвинутой шляпе. Он сразу показался невероятно знакомым. Пульс застучал в висках, она прижалась к дверце кареты, высунув руку из окна. Каждый нерв ее тела напрягся, дыхание замерло, когда она вглядывалась в то, как медленно темные глаза впиваются в нее жадным взглядом из-под полей широкополой шляпы.