Новости, что прибыл принц, распространились среди его соплеменников как степной пожар, и шанс обсудить будущее Эдварда во время тихого семейного ленча стал невозможной мечтой, поняла Люси, когда вышла из женского шатра и увидела толпы людей. Теперь это превратится в церемонию.

Жестокая жара значительно спала к тому времени, когда Люси несла Эдварда по деревянным ступеням к возвышению, на котором они должны были разместиться. Не переставая удивляться, Люси осмотрелась вокруг. Шелковые подушки образовывали что-то наподобие дивана. Балдахин, нависающий над ними, сотканный из золотисто-белого шелка, бросал тень на изящно сервированный стол. Шелковые занавеси по бокам колыхались от небольшого ветерка. Спереди шатер был открыт, и можно было видеть, что перед ним собрались все кочевники королевства Абадан.

Сафия, которая сопровождала их, подумала было принести игрушки для Эдварда, но малыш вцепился в перчатку принца и отверг все остальное.

Не было никакого намека на присутствие Калила, хотя Люси предположила, что он, наверное, находится в толпе. Ища его глазами среди массы собравшихся людей, она была удивлена, увидев, как много грузовиков припарковано рядом с верблюдами.

– Теперь пустыня вся изрезана дорогами, – пояснила ей Сафия. – Бензин в Абадане более доступен, чем вода.

Наконец Люси увидела Калила. Он стоял в центре толпы, на голову возвышаясь над всеми, и разглядывал жеребцов, привезенных ему на экспертизу.

Как будто почувствовав на себе взгляд Люси, Калил повернулся, и сердце ее подпрыгнуло в груди, когда их глаза встретились. Независимо от того, что он думает о ней, она никогда еще не чувствовала большей гордости за Калила. Он выглядел как настоящий принц Абадана. С нежностью посмотрев на Эдварда, он снова вернулся к разговору с соплеменниками, полностью поглощенный тем, что они говорили ему.

Напоминая себе, что обязанности принца имеют приоритет над его личной жизнью, Калил искоса наблюдал за Люси. Ее сходство с фотографиями в королевском семейном архиве никогда не поражало его прежде, но оно было почти невероятным. Он считал, что в этом виноваты ее одежда, то, каким образом она убрала свои длинные белокурые волосы, завязав их в хвост, а также отсутствие косметики на лице – разве что немного блеска для губ.

Для ленча Люси выбрала ту одежду, в которой уехала из дворца: простые хлопковые брюки и рубашку с закатанными до локтей рукавами. Она работающая женщина, мать, и у нет никакого намерения наряжаться так, чтобы доставить удовольствие принцу пустыни. Калил должен принять ее такой, какая она на самом деле; здесь не должно быть никаких компромиссов.

Калил был великолепен, весь его вид выдавал в нем будущего правителя Абадана. Широкими шагами он направился к помосту.

Когда Эдвард увидел своего отца, идущего к ним по песку, он запрыгал от восторга.

Не говоря ни слова, Калил взял сына и, подняв его высоко над своей головой, показал мальчика тысячам собравшихся перед ними людей.

Соплеменники взметнули кулаки и издали вопль одобрения, от которого по спине у Люси пробежали мурашки. Эдвард был признан одним из них, поняла она, чувствуя смесь гордости и страха. Теперь не могло быть и речи о возвращении.

Им был предоставлен обширный выбор деликатесов, и они наслаждались едой, не замечая, что на песок уже упали фиолетовые тени.

Почти все время затянувшегося ленча Калил посвятил Эдварду, и, хотя Люси все больше нравилось наблюдать за их общением, ей начало казаться, что Калил преднамеренно уклоняется от ее попыток заставить его обсудить будущее ребенка.

– Мне надо встретиться кое с кем, – сказал Калил, когда подали кофе. – Эдварда сейчас унесут.

Слишком утомительно для ребенка сидеть и слушать разговоры взрослых.

Видя, что няня уже взяла Эдварда, Люси поднялась, но Калил коснулся ее руки, показывая, чтобы она осталась.

– Но ты же сказал, что у тебя какая-то встреча.

Наверное, будет лучше, если я пойду с Эдвардом?

– Мы еще не закончили наш разговор, а Эдвард сейчас ляжет спать. – Калил понизил голос. Сядь. Пожалуйста, Люси.

Не желая устраивать сцену перед его соплеменниками, Люси снова опустилась на подушки, наблюдая, как Сафия несет Эдварда в женский шатер.

– Мне нужно поприветствовать некоторых из старейшин племен. Я разделю с ними чаепитие, как того требуют наши обычаи.

Жизнь Калила начинала очаровывать ее. И эти переговоры могли дать возможность еще больше узнать об отце ее сына.

– Может, мне пересесть подальше, чтобы ты мог побеседовать со старейшинами наедине?

– Мне нечего скрывать, – произнес Калил, как и никому из моих родственников, так что можешь остаться здесь.

Пульс Люси участился, когда Калил слегка улыбнулся ей. И он не спешил отвести глаза.

Именно она отвернулась первой. Люси вспомнила о том, что было несколько часов назад, и ее сердце возликовало. Она почти поверила, что между ними существует нечто большее, чем секс…

Калил сделал знак одному из своих слуг. Люди, ожидающие у подножия лестницы, начали медленно подходить к ним.

– О ком он говорил? – спросила Люси, когда последний гость отвесил им глубокий поклон. – Кто такая медсестра Клемми? – Она прервалась, чтобы улыбнуться пожилому мужчине, покидающему их. Старик почти не отрывал от нее взгляда во время разговора с Калилом, восклицая что-то тихо по-абадански и указывая на Люси.

– Медсестра Клемми была моей матерью. Ахмед Мехди Бхейа отметил сходство между вами.

Его отметили также многие из находящихся здесь людей.

– Я похожа на твою мать?

– Тот же самый тип.

Целеустремленная, упрямая и такая же энергичная, как моя самая своенравная чистокровная лошадь, думал Калил, радуясь, что Люси не может прочитать его мысли. Но он заметил, что ее снедает любопытство.

– Так твоя мать была медсестрой?

– Да.

Что-то необычное отразилось в глазах Калила, и Люси нахмурилась.

– Если тебе неприятна эта тема…

– Напротив, я бы хотел поговорить о маме.

Спрашивай меня обо всем, что тебя интересует.

– Как она встретилась с твоим отцом? – Люси вспомнила старый торшер в апартаментах правящего шейха. Было так много загадок, и теперь она хотела поскорее разгадать их.

– Она ухаживала за ним в больнице. Это, конечно, стандартная ситуация. Но тут-то все предсказуемое заканчивается и начинается истинная история любви.

Заинтригованная, Люси едва заметила, что слуги осторожно отошли от них, а соплеменники уже направились к своим грузовикам и верблюдам.

– Мать была старше моего отца, – продолжил Калил, глядя на пламенное зарево заката. – Она нарушила все здешние традиции, когда он привез ее, так как настояла на продолжении своей работы, находясь в браке с правящим шейхом Абадана.