class="p1">В одиночестве он научился сдерживать слезы и победить свой самый большой страх, потому что больше не мог позволить этому страху им управлять.

Константин не сказал ей этого. Она поняла это сама.

— Ты проводишь много времени в одиночестве, — сказала она.

— Мне так нравится, — улыбнулся он.

Нет, ему не нравится. Он решил, что должен быть один. Морган предположила, что его одиночество — это своего рода покаяние. Взяв его руку, она положила ее себе на живот:

— Это твои дети.

Он медленно кивнул:

— Я в этом не сомневаюсь.

— Почему ты не сомневаешься во мне сейчас, хотя сомневался раньше? Я легко могла солгать тебе насчет того, что была девственницей.

Его глаза неистово сверкнули.

— Ты ведь не солгала мне?

— Нет, не солгала, — мягко ответила она.

— Мое желание обладать тобой безгранично, — сказал он. — Это мое убежище, и обычно я не привожу сюда никого. Но мне захотелось привезти тебя сюда, чтобы мы вдвоем отгородились от остального мира.

У него были все основания отгородиться от мира, который был к нему слишком жесток.

— Ты не злишься на своих родителей за то, что они допустили, чтобы тебя похитили?

Его взгляд стал пустым.

— Какой в этом смысл? Кроме них, у меня никого нет.

— Это больше не так, — мягко возразила Морган.

Они оба больше не одиноки. Он знает ее секреты, а она — его.

— Мне нужно идти. Я должен работать.

— Работать?

— Наверху находится мой кабинет. Здесь есть высокоскоростной Интернет.

— Хорошо.

— В холодильнике полно разной еды. Можешь угощаться всем, чем захочешь. Ты можешь плавать в любом из бассейнов, гулять в саду и рвать фрукты. Если хочешь, можешь вздремнуть. Для тебя приготовили комнату.

— Спасибо. Для меня важно, что ты обо мне заботишься.

Его лицо посуровело.

— Я забочусь о том, что принадлежит мне.

Затем он пошел вверх по лестнице, а Морган осталась одна внизу. Когда его шаги стихли, она могла слышать только шум океана внизу.

Константин предпочитал уединение, и она понимала почему.

Интересно, он так злился на себя, потому что нарушил данное себе слово и обзавелся собственной семьей?

«У меня теперь тоже есть семья», — подумала Морган, и на душе у нее потеплело.

Глава 9

— Константин, что, черт побери, произошло?!

— Все сложно.

— У меня есть время тебя выслушать, сынок.

До сих пор у его отца не было времени ни на что, кроме развлечений.

Константин прогнал эту мысль. Он был взвинчен, потому что некоторое время назад рассказал Морган об Афине. Она, очевидно, не поняла, почему все эти годы он испытывал чувство вины.

— Тебя это не обрадует, — сказал Константин и испытал мрачное удовлетворение.

— Только не говори мне, что дети не от Алекса.

— Они действительно не от него.

— Вот черт. Не знаю, как мы сообщим эту новость твоей матери. Она разобьет ей сердце.

— Не разобьет, поскольку эти дети все равно ваши внуки.

В разговоре повисла пауза.

— Что ты хочешь сказать?

— Это мои дети.

— Твои?

— Да, двойняшки, папа.

— Как такое возможно?

— Очень просто. Ваш золотой мальчик ее предал. Он пришла к нему в спальню и застала его с другой женщиной. Тогда она пришла ко мне.

— Ты не мог оставить в покое девушку твоего брата? Она была любовью всей его жизни, Константин?

— И поэтому он изменил ей с другой женщиной? Это случилось за несколько часов до того, как он погиб. Я знаю, вы с мамой очень любили Алекса. Я его тоже любил. Но наша любовь не делает его идеальным и не может служить оправданием его измены.

— Разве ты его не предал? Ты мог бы подождать какое-то время, прежде чем ложиться с ней в постель.

— Я знаю, но я так сильно ее хотел, что не устоял перед искушением и переспал с ней. Я думал, что это дети Алекса, пока Морган не сказала мне правду.

— Все это так…

— Скажи это, папа. Скажи, что ты расстроен, потому что предпочитал Алекса мне.

— Я расстроен, потому что у твоего брата никогда не будет возможности иметь детей. Ты мог бы выбрать на роль матери своих детей другую женщину.

— А Алекс мог бы спать со своей девушкой, а не с кем-то еще. Если бы он провел ту ночь с Морган, он сейчас был бы жив.

— Наверное, будет лучше, если твоя мать ничего не узнает.

Константина охватил гнев.

— Лучше для кого? Для вас? А обо мне ты подумал? Ты хочешь, чтобы ради спокойствия своей матери я притворялся дядей собственных детей?

На другом конце линии повисло неловкое молчание.

— Ну что? Ты скажешь ей сам или это сделаю я?

— Я подумаю.

— Ты слишком долго думаешь, — съязвил Константин. — Ты слишком долго бездействовал.

— Меня там не было, — произнес его отец ледяным тоном. — Ты был там и провалил испытание.

Его отец никогда не был к нему жесток. Константин понимал, что он сказал это не со зла, а просто выпалил первое, что пришло ему в голову.

— Я не отрицаю свою роль в том, что произошло много лет назад, — спокойно ответил Константин. — Не отрицаю свою слабость. Но это качество я явно унаследовал от тебя.

Его отец печально вздохнул:

— Неужели ты думаешь, что я не знаю своих собственных слабостей, Константин? Я потерял двух детей, и меня утешала мысль о том, что у нас будет частичка Алекса. Точнее, целых две.

— Но, к сожалению, это мои частички.

— Твоя мать…

— Ты ходишь по кругу, папа. Давай закончим этот разговор.

Разорвав соединение, Константин подошел к окну и уставился на море внизу. Внезапно его охватил непонятный страх, от которого у него перехватило дыхание. Все, что происходило в его жизни в последнее время, было испытанием его на прочность.

Скоро у него родятся двое детей, за которых он будет нести ответственность.

Он злился на Морган, хотя она не была ни в чем перед ним виновата. Она не была виновата в том, что Константин хотел ее с того самого момента, когда Алекс привел ее в родительский дом. Она была красива и желанна, но недоступна, потому что принадлежала его брату.

«Но теперь она твоя, и ты можешь ею наслаждаться вдали от остального мира».

Возможно, его отец прав. Возможно, ему следует позволить остальному миру думать, что дети от его брата.

Возможно, для них так будет безопаснее.

До сих пор Константин терял тех, кого любил, и он не хотел, чтобы его детей постигла та же участь, что его сестру и брата.