Шпага лежала у него на открытых ладонях, и теперь он, честно говоря, не знал, как с ней поступить. Хельви подошла к своему жениху совсем близко и осторожно, чтоб не поранить об острый край клинка, загнула ему пальцы.

— Будем считать, что это оружие только находилось на хранении в гранарском королевском доме и, наконец, вернулось к хозяину. — сказала она.

Через несколько минут молодая чета в сопровождении небольшой свиты двинулась западное крыло Дагмаркулла, где уже начинался праздник.

* * *

Просторные покои в строй части дворца были щедро освещены сотнями толстых белых свечей в стоячих кованных светильниках из черной бронзы. Мутноватые альбицийские зеркала удваивали пламя шандалов. Стены, забранные драпировками до высоты человеческого роста, дальше переходили в выбеленный и покрытый цветочной росписью потолок. Избранные гости короля Беота чинно прохаживались между дубовыми столами, не смея опуститься на стулья до появления хозяина и виновников торжества.

Своим присутствием собрание почтила даже вдовствующая королева, что в последнее время случалось нечасто и должно было лишний раз подчеркнуть торжественность события. Дамы, ярким цветником окружавшие старую Этгиву, смотрелись, как клумба вокруг сухого дерева. Дагмар называл их «эскадрон моей матушки». Эти хорошенькие молодые фрейлины способны были по ее приказу вскружить голову любому «нужному человеку» и растрезвонить по всему двору выгодную для королевы весть.

Когда Харвей, держа Хельви за кончики пальцев, вошел в зал, он сразу понял, что сегодняшний вечер не будет для него легким. Только изощренной любезности владыки Беота можно было приписать тот факт, что за ужином оказались собраны все, когда либо бывшие у лорда Деми при дворе любовницы, их высокопоставленные мужья, явно «обожавшие» герцога Западной Сальвы, адмирал Круйс, соперник Харвея в руководстве флотом и вообще исключительно приятные, доброжелательные люди, искренне мечтавшие поздравить обрученных.

Почувствовав, как он напрягся, Хельви подняла на спутника глаза и ободряюще улыбнулась ему: «Как нам рады!» Деми чуть заметно кивнул ей. Эта разряженная публика, объединившаяся, чтоб поглазеть на них и посудачить на их счет, делала молодых людей союзниками.

— Скажите мне, что я прекрасно выгляжу. — шепотом потребовала Хельви.

— Вы прекрасно выглядите. — также тихо отвечал ей герцог, тревожным взглядом окидывая себя в боковое зеркало.

— И раз-два, пошли.

Они перешагнули порог, отделявший их от пышного собрания и сразу же погрузились в восторженный гул поздравлений и двусмысленных комплиментов. Хельви держалась блестяще, привычно раздавая улыбки и отвечая на потоки лести заученными фразами. Трудно было поверить, что минуту назад перед распахнутыми дверями она испытала род неуверенности. Харвею было приятно, что наедине с ним королева не посчитала нужным скрывать своего колебания. «А ведь она почти робка. — с удивлением заметил лорд, — Просто хорошо себя выдрессировала». Видимо, Хельви принадлежала к тому типу людей, которые вынуждены скрывать природную скованность за напускной веселостью и острословием. Лорд ее хорошо понимал. Он еще раз улыбнулся королеве, словно подбадривая, но молодая женщина уже явно не нуждалась в помощи. Чего нельзя было сказать о нем.

Радушно улыбаясь, к обрученным подошел король в сопровождении двух фаворитов: маркиза Сейнмура и лорда Дирли. Эти светские хлыщи всегда испытывали к Деми чувство ревнивой вражды. Он подчеркнуто не замечал их: и происхождение, и положение, которое адмирал занимал при дворе не позволяло Харвею ставить себя на одну доску со смазливыми мальчиками из спальни Дагмара. Сейчас у герцога возникло тревожное чувство. Ведь король тащил с собой миньонов явно не для того, чтоб сказать Харвею что-нибудь приятное.

И действительно, обменявшись с «драгоценной кузиной» каскадом любезностей, Дагмар направился к матери, оставив молодых в обществе фаворитов, которые накинулись на Хельви, как на добычу. Развязные манеры миньонов, подававшиеся как проявление истинной светскости и придворного лоска, всегда бесили герцога. Он спиной чувствовал взгляд короля и ожидал каверзы.

— Приносим свои искренние и глубочайшие поздравления, Ваше Величество. — пропел лорд Дирли, томно склоняясь к руке королевы. — Во истину, все дамы нашего двора по опыту завидуют вашему блестящий выбору.

«Начинается». — мучительно сглотнул Харвей.

— Мы не могли и предположить, что грозная королева Гранара так прекрасна, обворожительна, притягательна… — пропел Сейнмур, целуя другую руку Хельви, что было непростительной вольностью, нарушавшей этикет. — Вам несказанно повезло, Ваше Величество, — продолжал маркиз, не выпуская пальцев женщины. — Ведь лорд Деми, — миньон понизил голос до театрального шепота, — может доставить любой даме двухчасовой непрекращающийся…

Хельви во время вцепилась в руку Харвея, взметнувшуюся для пощечины.

— Господа, — с безмятежной улыбкой отвечала она, — мне кажется, вы занижаете способности моего жениха. Я слышала, два года назад он доставил Фомариону четырехчасовой непрекращающийся… от которого их флот не оправился до сих пор.

Как бы герцог не был оскорблен выходкой фаворитов, он не мог про себя не рассмеяться. «Молодец. Получили?».

— Должен поблагодарить Ваше Величество. — шепнул Деми спутнице, когда маркиз Сейнмур и лорд Дирли откланялись, уступив место другим гостям. — Боюсь, что я бы не нашел лучшего аргумента, чем кулак.

— Они заслуживают. — кивнула Хельви. — Мне начинает казаться, что мой двор, столько лет кочевавший с армией, все-таки очень старомоден с точки зрения ритуалов. У нас при дамах…

— Простите. — протянул Харвей, тревожно смотревший в конец зала, откуда король Дагмар с самым дружелюбным видом делал ему знаки подойти. — Кажется, я должен оставить вас одну.

— Одну?

— В дамском обществе. — поспешил добавить Деми, глядя, как их окружает «эскадрон» королевы Этгивы.

С содроганием сердца он понял, что среди подошедших к Хельви женщин нет ни одного незнакомого ему лица. Лорд мог вообразить, что они ей говорили под видом самых невинных поздравлений. Королева стояла среди них прямая, приветливо улыбающаяся, от нее словно исходили волны радостного оживления.

«А, пожалуй, она смотрится лучше всех», — заметил про себя герцог. В платье из серебристой парчи и необычной диадеме, каскадом жемчужных нитей падавшей на лоб, Хельви действительно выделялась из топы. Она не была особенно высока, но царственная привычка запрокидывать голову создавала нужное впечатление. «Дорого бы я дал, чтоб их послушать», — хмыкнул Харвей.

Король удерживал его пустяковым разговором довольно долго, словно давая возможность эскадрону своей матушки развернуться в полную силу. Пару раз Хельви, принужденно улыбаясь, дергала головой, словно ища своего спутника, и, обнаружив его возле Дагмара, вновь включалась в явно утомивший ее диалог.

«Кажется, дело плохо». — констатировал герцог. Он чертыхнулся про себя, проклиная короля, специально собравшего здесь всех его баб от начала мира до Армагедона. Странно, но Харвей интересовался женщинами гораздо меньше, чем кораблями, картами, фортификацией, охотничьими псами и дружескими пьянками. Оказываясь в очередной постели, он ума не мог приложить, как туда попал. Не иначе все эти дамы сами выстраивались в очередь!