– Когда ждать звонка? – строго спросил Крячко.

– Я не стану тянуть ни одной минуты! – заверил Ролан. – Только уж вы позвольте не связывать себя жесткими сроками, господин полковник, – дело, сами понимаете, тонкое. Но, как только у меня в руках окажется достоверная информация, я тут же свяжусь с вами, клянусь горячо любимой мамой! Надеюсь, вам не приходится платить за входящие звонки? – заботливо закончил он.

– Ты слышал этого артиста? – обратился к Гурову Крячко. – Его наши денежки волнуют! Лучше бы подумал о своем будущем!

– С тех пор как мы с вами познакомились, господин полковник, – льстиво сказал Ролан, – я ни о чем другом уже и не думаю. Вы заставили меня взглянуть на жизнь другими глазами. Я нисколько не преувеличиваю. Вы открыли мне эти самые глаза!

– Я тебе их и закрою, – пообещал Крячко. – Если ты не сообщишь мне, кто положил глаз на «Индиго».

– Не сомневайтесь, – с жаром сказал Ролан. – Вам не придется брать этот грех на душу. Я приложу все силы. Через недельку… Нет, гораздо раньше! Буквально через два-три дня я дам вам знать.

– Ну, смотри! – погрозил пальцем Крячко. – Я тебя предупредил!

– Тогда, наверное, не будем терять времени, господин полковник? – деловито произнес Ролан, резво поднимаясь и отвешивая в сторону Гурова что-то похожее на светский полупоклон. – Тогда я немедленно приступаю к работе! Единственная просьба – нельзя ли немножко подъемных? Какую-нибудь чисто символическую сумму… Придется встречаться с людьми – представительские расходы, то-се, сами понимаете…

Крячко с видом глубочайшего изумления посмотрел на Гурова и возмущенно сказал:

– Ты что-нибудь слышал? Да он просто смеется над нами! Подъемных ему захотелось! Что он такое вообразил – что мы с тобой владеем золотыми копями? – Он обернулся к почтительно застывшему Ролану. – Да знаешь ли ты, что господин полковник в силу финансовых затруднений уже вторую неделю машину отремонтировать не может? И у тебя еще хватает дерзости озвучивать такие бредовые идеи?

– Беру свои слова обратно! – заявил Ролан. – Сказал безо всякой задней мысли, господин полковник. Совершенно забыл, в каком бедственном положении находится сейчас наша милиция! Просто сердце кровью обливается, когда вспоминаешь о таком, не побоюсь этого слова, беспределе! Государственная политика в этом вопросе может вызывать в лучшем случае недоумение, вы со мной согласны?

– Вот так он и морочит голову доверчивым гражданам! – со вздохом объяснил Гурову Крячко. – Может трепать языком на любые темы. А под шумок вытягивает у простаков подъемные – и далеко не символические, между прочим!

– Вы преувеличиваете, господин полковник! – укоризненно заметил Ролан. – Я просто занимаюсь бизнесом, как и все сейчас. У меня есть проекты, в которые люди вкладывают деньги – по собственному желанию, прошу обратить внимание! Я не виноват, что мои проекты не приносят ощутимых доходов. Просто инвестиционная политика в стране и засилье банков-монополистов…

– Ты нам-то свое фуфло не впаривай! – строго перебил его Крячко. – Доходов его проекты не приносят! Кое-кому они приносят их довольно регулярно. Поэтому прекрати изображать из себя лектора-международника. А то у меня в конце концов кончится терпение, и я прибегну к репрессиям. Ты, кажется, собирался уходить?

– Уже бегу, – сказал Ролан и тут же добавил интимным тоном: – Кстати, у меня есть один знакомый мастер. Великолепно разбирается в машинах. И ремонтирует почти даром. Если хотите…

– Я подожду, когда твой мастер станет ремонтировать вообще даром, – заявил Крячко. – А теперь чтобы духу твоего тут не было! На нас уже начинают обращать внимание. Не в твоих интересах, чтобы нас вместе видели.

– Совершенно не в моих, – подтвердил Ролан. – Для меня это вообще смертельно опасно, и если я иду на это, то только из огромного уважения к вам, господин полковник!

– Спасибо, слов произнесено много, – сказал Гуров, которому этот назойливый болтун уже надоел. – Хотелось бы чего-то более существенного.

– Все понял! – в очередной раз повторил Ролан. – Исчезаю!

На этот раз он действительно выполнил обещание и, быстро пройдя через зал, скрылся за входной дверью. Гуров посмотрел на Крячко.

– Ты думаешь, этот не подведет?

– Этот не должен, – помотал головой Крячко. – Настырный тип. Без мыла куда хочешь влезет. И связи у него обширные. Думаю, дня через два позвонит.

– Тогда пока нужно поднять дело Геры, – задумчиво проговорил Гуров. – Там могут обнаружиться какие-то намеки на нынешнюю ситуацию с «Индиго». Тогда на это могли и не обратить внимания. Я займусь этим немедленно. Вдруг нам повезет?

Изучение архивного дела трехлетней давности принесло неожиданный сюрприз. Гуров сгорал от нетерпения, дожидаясь Крячко, который «на минутку» отпросился в авторемонтную мастерскую – правда, не к знакомому мастеру, о котором говорил заботливый Ролан, а просто так, наудачу.

Крячко еще не вернулся, генерала Орлова не было на месте, и Гурову не с кем было поделиться своей новостью. Он позвонил жене и справился о ее самочувствии. На этот раз разговор получился гораздо мягче, чем в прошлый, – наверное, Мария немного отошла от тех страхов, которые они с Крячко на нее нагнали. Она иронически попеняла Гурову за нарушенный договор – звонить в случае чего должна была она, но, судя по тону, осталась довольна.

– Ты заедешь за мной после спектакля? – спросила Мария.

– Заеду, – пообещал Гуров. – На всякий случай подожди меня внутри, ладно?

Мария запнулась, а потом тяжело вздохнула.

– Это настолько серьезно? – спросила она. – Я все-таки надеялась, что ты скажешь, что это была чья-то неумная шутка.

– Наверное, это была шутка, – сказал Гуров. – Но к тебе я отношусь очень серьезно.

– Только не переусердствуй, – засмеялась Мария. – Женщины боятся слишком серьезных мужчин.

– Лучше, если ты будешь бояться меня, а не сомнительных шутников, – в тон ей ответил Гуров. – Я даже на это согласен.

Повесив трубку, он посмотрел на часы – было пятнадцать минут пятого. «Стас, похоже, пропал надолго, – подумал он. – С механиками это обычное дело – стоит им заглянуть под капот вашего автомобиля, как в нем обнаруживается такая масса неполадок, что меньше чем капитальным ремонтом не обойдешься. Как назло, он еще и мобильник здесь оставил. Хотя, возможно, как раз это он сделал намеренно. Распустились подчиненные! Надо подтягивать дисциплинку, Гуров!»

Едва он успел додумать мысль, как зазвонил телефон на столе. Гуров снял трубку и услышал сердитый голос Балуева.

– Наконец-то я тебя поймал, полковник! – с мрачным удовлетворением констатировал тот. – Ты в своем репертуаре.

– А что такое? – невинно спросил Гуров.

– Да ничего, кроме того, что ты меня без ножа режешь! – с чувством сказал Балуев. – Я тебе говорил, что у меня полтора десятка дел – одно страшней другого? Говорил! И за каждое меня чешут будь здоров! А тут еще на мою бедную голову свалился ваш Вишневецкий с этим абсолютно дохлым делом о покушении на Елисеева. Все, кто имеет отношение к этому безобразию, молчат как рыбы. Кроме начальства, которое требует видимых результатов. Ну и что прикажешь мне делать? Я надеялся на вас, мужики! А теперь мне приходится ловить еще и вас. Я уже обнаглел и прямо на генерала вашего вышел, а он тоже, понимаешь, крутит чего-то… Тут уж я совсем ничего не понимаю! Если это дело вам не по зубам или еще какие-то причины – то зачем нужно было вас включать в бригаду?