отличаются они в основном по следам! Причем отличия иногда настолько незначительны, что полагаться приходится только на память. У вас на нежитиведении будет такой тест – найдите десять отличий. По количеству отличий будете определять, с каким видом навья вам довелось столкнуться. Все это надо запомнить. Заучить наизусть. Я уж не говорю про заклинания и заговоры.

(*Навье – здесь, собирательное название всех зловредных духов, насылающих мор, болезни на людей и скот. Чаще всего их «видят» как серых нескладных птиц с уродливыми человеческими головами. Прим. авт.)

Одна из девушек быстро пролистала какой-то учебник и вскинула голову:

- Заклинания? Но… они такие длинные! Вот, например, это, - ткнула пальцем в страницу, - аж… раз, два, три… одиннадцать строчек! И это все надо заучивать?

- Ребята, вы какой курс? – удивился я.

- Второй. А что?

- А то, что если для вас одиннадцать строчек заклинания кажутся сложными сейчас, то что будет на четвертом или пятом курсах, когда вы столкнетесь с многосоставными заклинаниями объемом в полторы-две страницы?

- Ой…- девушка побледнела, - и их тоже придется учить?

- Нет. Такие длинные заклинания, как правило, начитываются в относительно спокойной обстановке. Они служат для концентрации, настраивая сознание и разум на определенную волну. Так сказать, подготовка к работе. Кроме того, в каждом заклинании есть так называемое слово-ключ. Достаточно проговорить только его, чтобы сработало все заклинание целиком. Но вы должны знать, какое слово-ключ подходит к какому заклинанию. То есть, все равно прочесть его целиком и хотя бы раз повторить. Тогда при встрече с упырем не надо будет читать весь текст. Достаточно бросить одно-два слова.

- А какие это слова?

Я уже открыл рот, чтобы ответить, но опомнился. Эдак слово за слово, они меня заговорят!

- Спросите у других преподавателей. Кто у вас читает курс общей магии?

- Мэтресса Верина Кит.

- Прорицательница? – не поверил своим ушам. С другой стороны, почему бы и нет? Насколько помню, историю и космогонию у нас тоже читал один и тот же человек. Сам бессменный и бессмертный ректор, всегда ворчавший, что у него и без того работы много, чтобы еще на нас нервы тратить. Пошарив в памяти, вспомнил, что действительно не видел ни разу старого преподавателя по общей магии, или «общевика», но почему-то раньше не придавал этому значения. А что, если попроситься на его место?

Нет, - взвыл внутренний голос. Только не это! Згаш, ты в своем уме? Ты же здесь временно. Да и потом, у тебя другая специализация. Тебе не место за кафедрой.

- Хм, - вместо этого сказал вслух, - вот при случае и проконсультируйтесь у нее, правду ли я вам сказал! Но в любом случае память надо тренировать. Память души, память разума, память тела…

- А тело-то зачем?

Уже понимая, что меня уводят от темы, все-таки не мог не ответить:

- Ваше тело – тоже ваш инструмент. Многие наши противники слабее нас хотя бы потому, что не имеют тела как такового. Это – ваше оружие, средство защиты, нападения – и в то же время крепость и ловушка для духа. Многие духи мечтают завладеть чужим телом. И если ваш дух слаб, его легко можно изгнать из тела… ну, или заставить потесниться.

- А как это? – мигом последовал вопрос.

- Как происходит подмена одного духа другим?

- Ну… да.

- Мне кажется, этот вопрос вам лучше задавать не мне, а мэтру Вагнеру. Ибо некромант чаще всего имеет дело именно с телом, которое покинул дух. Или с духом, который остался без тела.

- Например, с упырями?

- Эм… ну да. Упыри – те же ожившие мертвецы. В смысле, это, конечно, не одно и то же. Дело в том, ребята, что упырь встает сам. Его не надо…м-м… поднимать. А вот мертвеца порой – да, приходится.

- А вы сами мертвецов поднимали?

- Я?

Было дело, да. Причем неоднократно. Последний раз как раз года два тому назад, когда расследовал дело о необъяснимых смертях молодых некромантов. Помнится, результаты были… мягко говоря, неоднозначные. Те, кто погибал, пополняли армию мертвецов, долженствующих защищать не абы кого, а будущего Властелина Тьмы. Надо ли говорить, что им оказался новорожденный ребенок. Ребенок, чью мать я слишком хорошо знал. Сейчас малыш растет в надежном месте, под присмотром, но каждый прожитый день приближает мир к неизбежному…

- Мастер Груви? Мастер Груви!

Я вздрогнул. Ребята таращили на меня глаза, недоумевая, почему это мне вздумалось выпадать из реальности. Ох, знали бы эти мальчики и девочки, что еще при их жизни, не успеют они состариться, а многие – обзавестись собственными детьми, исполнится одно из самых страшных пророчеств. И кому, как не им, придется подняться на борьбу…

На борьбу с тем, к появлению кого я сам приложил… м-м… В общем, способствовал, сам того не желая. Но кто же знал, что Смерть способна породить жизнь? Мир потерял равновесие и достаточно толчка…

- Что вы хотели спросить, дети?

Студенты слегка опешили. Наверное, у меня что-то такое случилось с голосом и лицом.

- Мы это… про мертвецов…- загомонили они. – Вы мертвецов поднимали сами? Ну, по-настоящему?

- Приходилось.

- А зачем?

- Чтобы допросить. Бывает, что истина открывается человеку только после смерти. А бывает, что он становится свидетелем чего-то, что не доступно живым. Мертвец видит мир иначе. Обладает иным знанием. И если знать, что спрашивать и как, можно заставить его поделиться этим знанием. Некроманты – они ведь не только армии мертвых воинов поднимают. Они и убийства раскрывают.

- А расскажите про какое-нибудь убийство! Пожалуйста…

Признаться, я сам был рад отвлечься немного от мрачных мыслей о будущем. Правильно говорят, что никому не дано знать, что ждет завтра, и прорицатели, как правило, с большой осторожностью относятся к любым предсказаниям. Ибо не всю правду можно говорить.

- Ну, хорошо. Несколько лет назад… точнее, пять лет тому, училась в этом же Колледже некая Марджери Крама. После получения диплома она взяла себе новое имя, Дорис. И известна как раз под этим двойным именем…

Воспоминания о девушке-некромантке, одной из немногих, кто действительно хотела работать по основной специальности, кто мечтала прославиться и посвятить свою жизнь борьбе, захватили меня. Дорис Крама оказалась одной из