— Для одного дня я вел больше, чем достаточно, переговоров, уверяю тебя. — Он поднял руки, будто сдавался на милость победителя. — Я весь твой.

Слишком ветреное заявление, но Диана не позволила себе задуматься над ним. Она боялась утратить игривое настроение. Вместо этого она уложила Макса рядом. Потом обняла обеими ладонями его лицо и проверила подушечкой большого пальца нижнюю губу. Какой резкий контраст с жесткой щетиной подбородка.

— Холодные руки, — пробормотал он, повернул голову и прижал губы сначала к одной ее ладони, потом к другой.

— Теплые губы, — пробормотала Диана в ответ и наклонилась, чтобы поцеловать его с такой же чувственной нежностью. Она чуть откинулась назад, чтобы посмотреть ему в глаза, и прошептала: — Спасибо.

— За что? — после долгого молчания спросил Макс.

— За понимание. Ведь мне нужно было время, чтобы принять решение.

— Не стоит меня благодарить. Я именно там, где всегда хотел быть.

Макс дразнил ее. И она подыгрывала ему. Прижала его к матрасу.

— Ты лежишь на обеих лопатках. Это не твоя любимая позиция.

— Кто сказал? — Он притянул ее голову поближе к своему рту. — Это одна из моих самых любимых позиций.

Поцелуи кружили голову. Жар нарастал. Его рот пах бурбоном и дарил наслаждение восхитительным сочетанием нового и знакомого. Их языки встретились, и желание пронзило Диану, мгновенное и ноюще сильное. Макс обхватил ее затылок и повернул голову. Теперь ее груди касались его груди, страстное томление становилось невыносимым. Поцелуев стало мало.

На мгновение Диане захотелось разлить бурбон по его телу, как он поступил с ней. Но нет. Она изголодалась по вкусу его кожи. Чистой, без всяких примесей.

«Я весь твой», — сказал он. И она пользовалась этим. Изучала ключицы, распахнула халат и улеглась ему на живот.

Диана ничего не забыла. Ни сочетания бархата и стали его тела. Ни родимое пятно в форме короны, изобретательно соединенное с татуировкой. Указательным пальцем, а потом губами Диана проверяла, на месте ли приметы, которые она хранила в памяти десять лет. Когда Макс стонал и просил пощады, она возвращалась к его рту и, отдыхая, целовала. Изощренными поцелуями она возвращала ему больше, чем могла вспомнить и никогда не могла бы забыть. Они утопали в мягкости и нежности, наслаждались сплетением рук и ног. Она едва ли заметила, что он принял команду на себя. И конечно, не возражала. Это не беспокоило ее, потому что большие умелые руки скользили по коже и неспешно ласкали груди, живот и бедра, посылая искры восторга по всему телу.

Макс целовал ее шею, покусывал чувствительные склоны плеча, дразнил языком напряженные соски, сначала один, потом другой. Каждая ласка, каждое его движение словно по спирали усиливали желание. Диана задыхалась. Руки вцепились в простыни. Голова металась по подушке. В молчаливом приглашении она изогнула спину. Он доводил ее до кульминации и оставлял, растерянную и дрожавшую.

Затем Макс снова начинал целовать ее. Его большое, тяжелое тело накрыло Диану. Он медленно вытянул ее руки над головой. Пальцы сплелись так же интимно, как их тела. Дрожь предчувствия охватила ее с головы до ног.

— Вот теперь, — пробормотал он, — моя самая любимая позиция. Я точно там, где всегда хотел быть.

— Я вся твоя, — прошептала Диана, с трудом выдохнув воздух из легких.

В это мгновение женщина поняла, что лгала ему и себе. Она не способна заниматься с ним любовью, не приняв его в сердце. И сейчас уже поздно что-то с этим делать.

Диана обхватила ногами его влажную спину и притянула к себе. Великолепный жар наполнил сердце. Они слились в благословенном, совершенном единстве. Пальцы поднятых вверх рук сплелись, в глазах горело пламя страсти.

— Это и есть «вместе», я помню.

— Я тоже помню, — ответила она хриплым голосом. — Наша химия — ужасно мощная штука.

— «Ужасно» — неправильное слово, — помолчав, возразил Макс. — Это никогда не бывает ужасно.

Вот и все, что он сказал, прежде чем привел их обоих к мощному, Длительному, буйному и удивительному освобождению.

Позже они лежали лицом к лицу. Ее сердце ныло от уверенности, что это все, что ему от нее нужно. Секс, великолепный секс. Диана заснула, желая, чтобы этого было недостаточно.

Они снова занимались любовью в полутьме раннего утра. И позже, когда солнечные лучи танцевали на постели. И потом еще. Макс никак не мог утолить свой безмерный голод. Он попросил Диану остаться еще на один день. И она тут же согласилась. В награду он позволил ей делать с ним все, что она захочет. Это было совсем нетрудно. Макс наслаждался магией ее медового языка и прохладным скольжением волос по коже. Позже он все забрал у нее. Каждое прикосновение, каждую ласку, каждый протяжный вздох наслаждения. Конечно, прошло десять лет и Диана заявляет, что стала другим человеком. Но он по-прежнему способен заставить ее просить о милосердии и о… добавке.

Однако Макс не знал, как рассказать ей о полноте своего чувства. О сердце, которое бьется в унисон с ее. О том, что ему неведомо, как соединить их, как сделать так, чтобы наконец они были вместе. Он не мог найти нужные слова, не мог найти ответы.

Диана сочла нужным сообщить о прогнозе плохой погоды. Макс только пожал плечами.

— Я не собираюсь выходить из номера.

Устроившись в теплой безопасности у камина, они не думали о метели, которая покрыла белой простыней аэропорты в полдюжине штатов. Наступивший хаос удерживал их в номере и второй, и третий день. Услышав новости, Макс увлек ее под одеяло и пообещал согреть.

Макс, всегда и во всем добивавшийся совершенства, безукоризненно выполнял свое обещание. И не только в постели.

Диана открыла, как легко он может дарить тепло, просто разделяя с ней удовольствия. Она, специалист по игре в триктрак (старинная игра в шашки), выигрывая, гоняла его по номеру, не заботясь о мужском «эго». Хихикала, когда он старательно заполнял пустоты в гигантской старомодной загадке… Смеялась, когда он носился за ней, стараясь отобрать камеру. Диана сделала серию откровенных снимков Макса в чем мать родила, он выглядел на них очень красивым. Потом он внимательно наблюдал, как она уничтожает эти кадры.

Конечно, они говорили о разных событиях тех лет, которые провели врозь. Макс рассказывал о своем бизнесе. О партнерстве со своим другом Заком. Так они, побывав на Кубке Мельбурна, решили заняться разведением скаковых лошадей.

— Кубок Мельбурна — это скачки? — спросила Диана.

— Крупнейшие в Австралии скачки, — объяснил Макс, — и самый большой наш праздник. Помнишь, как Роланд рассказывал о скачках на здешнем ипподромё, с одетыми, как на параде, девушками? Такая же картина и в день нашего Кубка. Люди разодеты в пух и прах. На парковке и в палатках на лужайках ипподрома целый день пикники.