Графиня убрала выбившуюся из-под капора прядь волос.

– Как вы думаете, генерал Бэгшот возьмет с собой американца на пасхальный пикник? – спросила она. – Конечно, он должен будет внести свой вклад. А кстати, что едят американцы?

– Они вечно жуют табак, – весело сказала леди Беатрис.

Две другие гостьи бросили на нее быстрый взгляд.

– Очень надеюсь, что генерал приведет его. Наша задача – сделать из этого человека настоящего англичанина, прежде чем он вернется в колонии, – сказала леди Монфор-Бебб.

Повернувшись к Минк, она предложила составить им компанию, объяснив, что обладатели пожалованных королевой апартаментов устраивают пикник раз в год перед Пасхой, чтобы избежать орд, осаждающих дворец в остальное время.

– В этом году мы проводим пикник довольно рано, и я все же надеюсь, что меня пригласят на Пасху куда-нибудь еще. Жизнь была бы куда более приятной, если бы уличные торговцы на праздники оставались в Хэмпстед-Хите. До сих пор помню, какой здесь царил кавардак, когда пять сотен лоточников из Пекхэма галдели у паба «Кардинал Уолси», прежде чем убраться в «Митру». Пришлось обратиться к гусарам, чтобы те помогли полицейским. Они свистели, но без всякого толка.

– Это было двадцать лет назад, – напомнила графиня.

– Уличные торговцы с тех пор нисколько не изменились. Некоторые черты характера ничем не искоренишь, – возразила леди Монфор-Бебб, сжимая ручку трости обеими руками. Она выглянула в окно. – Надеюсь, погода нас не подведет, иначе придется разбить бивуак в Дубовой гостиной дворца. В прошлом году мы чудесно провели этот день. Припоминаю только одну неприятность: кое-кто забыл принести гонг, чтобы созывать гостей к трапезе.

Леди Беатрис тронула свой локон.

– Меня отвлек мой дворецкий, который нес бланманже, – сказала она, нервно хихикнув. – Он иногда страдает подагрой.

Леди Монфор-Бебб мгновение разглядывала ее с неодобрительным видом. Потом объяснила Минк, что это был пикник по подписке – чтобы хоть немного упорядочить это мероприятие, иначе дело закончилось бы пятью наборами ножей при полном отсутствии тарелок и множеством булочек без масла.

– На самом деле масла никогда не бывает, – добавила она, глядя на графиню, которая при этом отвела глаза. – Каждый год одна из дам, чье имя мы называть не будем, обещает принести масла, однако этого никогда не случается из-за ее привычки не платить по счетам торговцу.

Леди Беатрис подалась вперед:

– Создается впечатление, что эта леди сильно нуждается: она велит своей служанке приносить домой все остатки еды.

– Дело вовсе не в этом, – сказала леди Монфор-Бебб, все еще глядя на графиню, которая рассматривала носки своих туфель. – Просто она не любит открывать кошелек. Я уж не говорю о количестве выпиваемого ею спиртного. Впрочем, это отдельная тема. Итак, – обратилась она к принцессе, понизив голос, – что вы хотели бы принести?

Минк медлила с ответом, глядя то на одну, то на другую гостью и думая, что́ могла бы приготовить Пуки.

– Как насчет пирогов с голубятиной? – предложила графиня, улыбнувшись. – Они всегда так вкусны, когда ешь их на пикнике. Насколько я знаю, у вас, как и у меня, прислуга выполняет всю работу одна. Уверена, что она прекрасно справится с пирогами. Без настоящего повара многого не можешь себе позволить. Мне, например, пришлось забыть о таком блюде, как суфле. Ну, зато бренди в целости.

– Бог посылает мясо, а дьявол повара, – сказала леди Монфор-Бебб, поджав губы.

Леди Беатрис резко наклонилась к принцессе, так что бабочки на ее шляпке задрожали.

– Если вам потребуется помощь, я знаю одну превосходную девушку, которая приходит по утрам чистить обувь и ножи, – сказала она весело. И тут же закрыла рот обеими руками.

Минк опустила глаза на ковер, ее щеки горели. Остальные две гостьи вдруг заинтересовались потолком. В этот миг хрупкую тишину нарушил раздавшийся снаружи звук банджо.

Понедельник, 21 марта 1898 г.

Стараясь не обращать внимания на взгляды солдат, марширующих у своих казарм, Минк торопливо шла вдоль подъездной аллеи дворца. Воспоминания о недавнем опоздании на поезд заставляли ее торопиться. В шаге от принцессы шла Пуки, которая явно не одобряла желания хозяйки прогуляться по магазинам Уэст-Энда. У Трофейных ворот их увидел шарманщик и тут же схватился за рукоятку своего инструмента, хотя его уже дважды сгоняли с этого места полицейские. Чем ближе была принцесса, тем быстрее он крутил ручку шарманки, пока все птицы не покинули ветки близлежащих деревьев. Минк поспешно сунула пенни служанке, которая бросила его в обшарпанную чашку шарманщика, покончив тем самым с этой му́кой. Пуки бегом догнала хозяйку, не заметив взгляда продавца водяного кресса, прижавшего к сердцу скромный зеленый букетик.

Парочка перешла мост, не промолвив ни слова. Пуки смотрела больше под ноги, а принцесса наблюдала, как к ним приближается продавец мяса для кошек. Он тащил за собой ручную тележку, груженную кониной на палочках. За ней следовала целая процессия бездомных котов. Достигнув станции, Минк и Пуки уселись в некотором отдалении друг от друга на деревянную скамью в пустом зале ожидания, где скудный огонь, задуваемый мартовскими сквозняками, едва тлел в печи.

– Мы могли бы закусить в индийском ресторане «Ти и Тиффин». Его только что открыли на Нью-Бонд-стрит, – предложила Минк, надеясь, что карри приведет Пуки в чувство.

Служанка упорно разглядывала землю под ногами.

Принцесса, бросив взгляд на ее капор, предприняла еще одну попытку:

– Я все думаю, не забудет ли владелец странствующего цирка снова надеть на Альберта его красные вельветовые штанишки.

Но служанка так и не соизволила поднять головы. И тут Минк дала выход своему раздражению.

– Ты, наверное, полагаешь, что я должна вечно носить старые платья? Твоя обязанность – следить, чтобы я всегда появлялась на публике в лучшем виде, – заявила она, возвращаясь к их конфликту.

Ссора началась еще во время завтрака. Чтобы отвлечь себя в годовщину смерти махараджи от неослабевающих приступов душевной боли, принцесса объявила, что год траура закончился, а ей нечего надеть.

Пуки удостоила хозяйку хмурым взглядом:

– Помимо прочих моих обязанностей, мэм, я должна быть уверена, что вы не закончите свои дни в работном доме. А некоторые из платьев вы еще не успели даже обтрепать, потому что носили траур.

Принцесса недоуменно воззрилась на нее:

– Ты всерьез думаешь, что я буду разгуливать с рукавами длиной с баранью ногу по моде прошлого сезона? Да и блузы нынче не так уж дороги.

Минк не преминула напомнить служанке, что на рукава пойдет всего два ярда материи, а не восемь, как раньше.