litbaza книги онлайнСовременная прозаКлуб "Криптоамнезия" - Майкл Брейсвелл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 32
Перейти на страницу:

– Так, нам нужно как-то убить полтора часа. Может быть, поговорим на философские темы? – предлагает Лайза.

Она обворожительно улыбается Андре, и он говорит:

– Э… ну, давай.

– Почему все так?

– Что – все? – он не понимает. Дубина.

– Все – это… хотя ладно. Какой-то дурацкий у нас получается разговор, – она отходит к окну, грациозно и мягко, как кошка. К большому темному окну, подкрашенному позолотой.

– Такова жизнь, – задумчиво изрекает Андре, очень довольный собой и своей сомнительной победой.

– Мне казалось, что ты мой муж! – Лайза бросает на Андре убийственный взгляд. Взгляд тяжелый, как пепельница.

Тишина.

– Ладно, пойдем! – говорит она. Он остается на месте. Ждет.

Проходит минута.

– Куда мы сегодня пойдем? – спрашивает она.

– А куда тебе хочется? – говорит он, словно великодушный деспот. Лайза даже не замечает его потаенную тиранию.

– Можно в «Химеру» (La Chimera). Приятное место. Ну, там, где громкая музыка.

– Громкая музыка быстро надоедает, – говорит он рассудительно. – Но, если хочешь, пойдем туда. Сейчас мы свободны как ветер.

– Почему ты вечно пытаешься распоряжаться мной и моей жизнью?

У Лайзы снова испортилось настроение, что неизбежно, как заход солнца.

– Потому что ты вечно пытаешься понять метафору в буквальном смысле.

Его ответ произвел на нее впечатление.

– Ничего себе, – говорит Лайза. – Может, пойдем в кровать?

– Не сейчас, – отвечает он. Теперь он спокоен. Теперь он уверен, что чуть позже все будет, и предвкушает грядущие удовольствия. Представляет, как она эротично посасывает кубик льда, держит его двумя пальцами, чтобы он подтаял, а потом медленно подносит к губам и облизывает с двух сторон. Гранатовые губы. Язык.

Почему-то мне кажется, что с Андре Лайза – совсем как ребенок. Перебирает свои светлые локоны, рассеянно сосет палец и капризничает за чаем, когда он говорит, что ей уже хватит есть мармелад.

– Мы забавная пара! – говорит она за шоколадным мороженым с ромом в «Химере».

Андре сидит, напустив на себя строгий вид.

– Это потому, что мы понимаем друг друга, Лайза. – Он открывается, как сундук с сокровищами. – Ты привыкла к апатичной любви, но такая любовь тебя не устраивала, а я стараюсь делать все так, чтобы наши чувства друг к другу всегда пребывали в движении – вверх-вниз, до и после, внутри и снаружи.

Он говорит очень умные вещи, и Лайза искренне им восхищается.

Я опять возвращаюсь в воображении в ресторан клуба «Химера», где только что принесли счет: тактично сложенный в несколько раз листок, квадратный фут шероховатой бумаги ручной работы поверх рифа из шоколадных креветок.

– Господи! – восклицает Андре. – Как тебе это понравилось? Все, мы сюда больше не ходим. – И, презрительно скривив губы, он расплачивается по счету настоящими деньгами.

Потом они едут в «Континенталь» (Continental), где можно потанцевать. Играет медленная мелодия. Люди качаются, словно ивы. Мальчики и девочки, прекрасные, как весенние цветы. Они в своей стихии, среди своих. Захваченные в данс-миксе «Одного лета в аду с Аварийной бригадой», они целиком отдаются музыке и знают заранее, что это будет незабываемый вечер. (Я сижу у себя за столом, в своем кресле, и теперь мне все ясно, предельно ясно.)

– Это был потрясающий вечер, – говорит Андре, удобно откинувшись на сиденьи своего спортивного кабриолета. – Давно я так не веселился. – Он улыбается. Ее длинные светлые волосы развеваются на ветру под синим предрассветным небом.

– Спасибо, что ты составила мне компанию, – говорит он, когда они подъезжают к дому своих удивительных снов. Фары высвечивают табличку с названием на парадной двери. «Дом сновидений». Запах выхлопных газов смешивается с ароматом свежескошенной травы.

Они целуются, он и она. Оба – такие красивые. Оба – сплошное очарование.

Они никогда не ссорятся и не мучаются сомнениями; их любовь – как хрустальная бонбоньерка, полная изысканных сладостей, которые Счастье подкладывает и подкладывает своими серебряными щипчиками. Их любовь – это вечное лето, когда плоды наливаются сочной сладостью… и готовы упасть на землю. (А здесь, у меня в кабинете, где приглушенный синий свет, мои глаза влажно поблескивают в полумраке.)

Они едут на отдых, допустим, в Кению, где вечера залиты алым светом и черные пальмы шелестят за окном под пламенеющим тропическим небом.

Я представляю себе, как Лайза нежится в ванной. В их роскошном номере для новобрачных. Рядом с ней – белая ваза. Фонтан изысканных орхидей. Из спальни есть выход на маленькую веранду. Это самый дорогой отель на континенте, но это не значит, что все получится. Помни о Мерриле!

Вода льется в ванну. Лайза закрывает глаза. Вот оно, запредельное счастье. Никогда прежде ей не было так хорошо. И, наверное, уже не будет. Эта ванна в кенийском отеле так и останется для нее самым значительным, самым ярким переживанием. Андре сидит на веранде в плетеном кресле, пьет сухой вермут и наблюдает за птицами с удивительным розовым оперением.

Уже потом, в другой день, она вдруг говорит:

– Не давай нам проснуться. Сделай так, сделай так, сделай так, чтобы мы никогда не проснулись.

– Никогда не проснулись? – отвечает Андре как-то уж слишком поспешно и ласково гладит ее по руке.

Замысел и исполнение безупречны: одна-единственная слезинка тихо стекает из уголка ее левого глаза. Это даже красиво. Красиво и очень печально. Слезинка дрожит, собираясь в хрустальную каплю на черных ресницах, а потом как бы нехотя срывается вниз и течет по щеке – так изящно, так царственно, так элегантно, – словно рисует тончайший узор изумительной красоты, а потом вдруг замирает и исчезает, словно по волшебству.

Помни о Мерриле!

Богоподобный Андре берет ее за руку.

– Радость моя, ты чего-то боишься? Скажи мне, чего ты боишься.

Сейчас он похож на растроганного героя. Собственно, он и есть герой.

– Времени, – шепчет она (это самый простой и абстрактный ответ), а потом улыбается, уже сожалея о собственной глупости. Она улыбается, как человек, который все-таки спасся. Несмотря ни на что.

А за тысячи миль от нее Меррил сейчас совершает какие-то нелепые действия, скажем, ждет ветхий лифт, который уже подъезжает с натужным скрипом, и двери открываются судорожными рывками, и свет в кабине сгущенный и тусклый…

Помни о Мерриле…

И что потом? Они вернутся домой, где дорожки в саду у дома снов засыпаны палыми листьями, а сам сад зарос ржавыми розами и дикой мятой. Андре скажет, что ему надо уйти по делам – и так за неделей неделя потянутся дни, а дел у Андре будет все больше и больше.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 32
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?