Она придвинулась к нему еще ближе и дотронулась до него рукой.

— А не думаешь ли ты, — сказала она очень ласково, — что я слишком утомлена, чтобы возвращаться сегодня вечером в Лондон? Пожалуй, я останусь в Мельбурне вместе с тобой. Не будет ли мое присутствие тебя компрометировать?

Взгляд его светлости стал жестким, а складки вокруг рта, казалось, приобрели еще более циничные очертания, когда он произнес:

— Ни в коей мере, моя дорогая Ромина. Если ты желаешь остаться здесь, я отдам необходимые распоряжения. У моего управляющего, майора Фостера, которого, возможно, ты помнишь, есть замечательная жена, и она составит тебе компанию, если я попрошу ее об этом. Фостеры развлекут тебя за обедом, а я, если не вернусь слишком поздно, — а скорее всего, так оно и будет, — сыграю с тобой партию в карты.

Леди Ромина, решительно отвернувшись от лорда Мельбурна, сказала с раздражением в голосе:

— Я не буду доставлять тебе такие неудобства. Я вернусь в Лондон и надеюсь, что обещанные тобой объяснения не заставят себя долго ждать. Но бог знает, что подумают твои друзья, узнав о твоей помолвке.

Они будут изумлены, что сердце самого убежденного и блестящего холостяка попалось в сети не умеющей одеваться и вести себя девицы.

— И скольким людям сказал об этом Николас Вернон? — спросил лорд Мельбурн резким голосом.

Леди Ромина пожала плечами.

— Понятия не имею, — ответила она. — Откуда мне это знать?

— Но как он тебе об этом сказал? — спросил лорд Мельбурн. — Я даже не представлял, что вы с ним знакомы.

Однако прежде, чем леди Ромина успела ответить, дверь открылась, и дворецкий в сопровождении двух лакеев внес серебряный поднос с чаем, кофе и множеством печений и сладостей, который они водрузили на столик возле софы торжественно и, как подумалось лорду, раздражающе медленно.

— Я надеюсь, ты не забыл. Неотразимый, что я просила принести что-нибудь перекусить? — улыбнулась леди Ромина. — Я покинула Лондон рано утром и лишь легко позавтракала.

— Прошу прощения за то, что сам этого не предусмотрел, — ответил лорд Мельбурн.

Дворецкий и лакеи тщательно и скрупулезно расставили все по местам и покинули комнату. Леди Ромина открыла коробку чая «Королева Анна».

— Могу я предложить тебе что-нибудь. Неотразимый? — спросила она, сознавая, что выглядит очень привлекательно, занимаясь чисто женским делом.

— Спасибо, Нет, — ответил лорд Мельбурн.

— Позволь сказать тебе откровенно. Неотразимый, — произнесла леди Ромина сладчайшим голосом, — я всегда думала о том, что в Мельбурне тебе нужна хозяйка. Это такой прекрасный дом, но он требует женских рук. Более того, когда ты соберешься жениться, если у тебя будет для этого достаточно благоразумия, ты должен выбрать женщину, которой был бы нужен только ты, а не твои деньги или титул.

— Эти мысли приходили мне в голову, — ответил лорд Мельбурн.

Леди Ромина насыпала чай в заварочный чайник и налила в него кипятка из большого серебряного чайника.

— Я действительно голодна, — сказала она, протягивая руку за тонким рассыпчатым печеньем, которое выглядело так воздушно, что, казалось, его могло унести дуновение ветерка. — Пойми, Неотразимый, — продолжала она, — если ты не вернешься завтра, то пропустишь бал, который дает Принни в Карлтон-Хаус, и это его очень расстроит, потому что он невероятно любит тебя, о чем ты прекрасно знаешь.

— Он устраивает очередной шумный раут? — спросил лорд Мельбурн самым бесстрастным тоном.

— Да, конечно. Он хочет показать всем несколько новых картин. И он будет очень уязвлен, если не увидит тебя.

Лорд Мельбурн подошел к окну и взглянул на озеро. Солнце уже зашло, облака затянули небо, и вдруг по газонам и водной глади застучал сильный дождь.

В этом ненастье было нечто прекрасное, и, глядя в окно, лорд Мельбурн подумал о том, что он хотел бы бесконечно пребывать в Мельбурне, а не толкаться в душной толпе, которая наполнит Карлтон-Хаус завтрашним вечером.

Он будто ясно видел всех гостей принца — усыпанные драгоценностями дамы в полупрозрачных платьях, мужчины с навешенными знаками отличия, слышал непрекращающийся гул громких голосов, взрывы звонкого смеха — зачастую недоброго, порой злого.

Он знал их всех, каждого — по имени, но неужели действительно мог называть их своими друзьями?

Что они значили для него? Неожиданно он почувствовал, что его охватывает скука — скука, которую он так часто испытывал. И, поразмыслив, он понял, что скуку навеяла на него Ромина.

Лишь совсем недолго он считал, что может жениться на ней. Разумность этого шага была всем очевидна.

Он даже представлял, что на свадьбе будет присутствовать принц и, возможно, он милостиво соизволил бы благословить невесту.

Празднование свадьбы было бы всеобщим. Любой человек одобрил бы этот брак. Но теперь лорд знал, что этого никогда не случится. Ромина наскучила ему, как наскучили до этого многие другие женщины. Она была прекрасна, но он чувствовал, что за ее красотой ничего не стояло. Впрочем, что еще можно было ждать от женщины? Чего он искал? Почему постоянно разочаровывался в них?

Он посмотрел на льющий за окном дождь, увидел вздымаемую ветром рябь на поверхности озера, и внезапно его охватило желание выйти на улицу и ощутить на себе бушующую стихию. Он захотел избавиться от мягких белых рук и уступчивых тел, от ласковых голосов и томящихся взоров.

Он жаждал бороться, он жаждал чего-то достичь — того, что потребовало бы от него неимоверных усилий. Но зачем и почему — он этого не знал. Неожиданно он осознал, что Ромина встала из-за чайного столика и остановилась перед ним.

— Мы могли бы быть так счастливы, дорогой мой Неотразимый, — сказала она почти неслышно. — Если только ты перестанешь уклоняться и пытаться уйти от неизбежного.

Последние слова заставили лорда Мельбурна напрячься и сказать почти резко:

— Ты не ответила на мой вопрос, Ромина. Как ты узнала от Николаев Вернона, что я обручен с племянницей его отца?

— Вчера вечером он пришел ко мне в дом, — проговорила леди Ромина почти автоматически, осознавая, что момент излияния чувств упущен и она уже больше не сможет воспользоваться им.

— Я понятия не имел, что ты с ним знакома, — снова сказал лорд Мельбурн.

— О, я встречалась с ним мимоходом в разных местах, — ответила леди Ромина. — Он не относится к числу молодых людей, которые меня привлекают, несмотря на свои довольно пикантные, безрассудные и непредсказуемые манеры.

Она бросила на лорда Мельбурна взгляд из-под ресниц, надеясь увидеть проявления ревности.

— Продолжай, — поторопил ее лорд.

— Я принимала нескольких гостей, — сказала леди Ромина. — Среди них были леди Шеллзбороу, Оливия Найтли, обе — твои подруги, а также Джон Дэвис, лорд Даун и сэр Джеральд Кеган.