— Я тут нашла одно старое письмо, не знаете, чьё оно? — поинтересовалась я, показывая ей то самое любовное послание, которое Доминик Винтергарден ошибочно принял за моё.

— И чего вы мне эту бумажку суёте, миз? Я и читать-то не умею! Как вы готовить! — припечатала собеседница.

— Но Джеральдина Ричмонд наверняка умела и читать, и писать! А значит, она могла написать это письмо! Вот что!

— И почему вам так не даёт покоя эта история? — нахмурилась тётушка Берта.

Я пожала плечами. Со всей определённостью ответить на этот вопрос у меня бы не вышло. Просто что-то мешало забыть и о письме, и о могилах на кладбище. Наверное, ощущение неразгаданной тайны. Или то, что всё это напоминало сюжеты романов, которые мне в родительском доме запрещалось читать.

Сорви-голова Джерри, всего лишь дочь управляющего, и старший сын в семье лордов, будущий наследник. Могли ли они полюбить друг друга? И почему эта история закончилась так трагически? Хотя разве могло быть иначе… Ведь, останься Эдриан Милтон в живых, его наверняка бы женили на куда более подходящей ему девушке-аристократке, а Джеральдина…

— Вы видели миз Ричмонд мёртвой? — спросила я.

— Нет. Она навещала одну женщину в деревне, дальнюю родственницу, хотела остаться у неё на пару дней. В ту ночь вспыхнул пожар, и домишко выгорел дотла.

Я ахнула.

— Но могила…

— Там кости их обеих, разве смогли бы разобраться, где чьи? Ещё обрывки одежды, которые нашли на пожарище. Оплавленный медальон Джеральдины, она его очень любила и никогда не снимала…

— Так вы думаете, нет никакой надежды, что миз Ричмонд жива?

— Была б она жива, разве оставила бы одинокого отца? Сбежала бы? Разве что…

— Да говорите же! — сгорала от нетерпения я. — Хватит уже недомолвок! Если эта история действительно осталась в прошлом, кому она может навредить сейчас?

— Дети лордов Милтонов и Джерри выросли вместе. Средний-то всё больше книжки читал, он и взрослым таким же остался, мир его праху. А остальные двое с ней близко сдружились.

— Леди Глау дружила с дочерью того, кто работал на её родителей? — усомнилась я.

— Так больше особо не с кем было! Это сейчас здесь люди кругом, а в те времена ближайшие соседи и те далече жили. Вот и оставалось играть с детьми здешних работников. Но это продолжалось только до отъезда детей в школы, — ударилась в воспоминания собеседница. — Когда они возвернулись, всё изменилось.

— И Джеральдина Ричмонд тоже…

Прежняя девчонка-сорванец выросла и превратилась в красивую девушку. Друзья детства встретились и взглянули друг на друга иными глазами. Но к чему это могло привести?..

Мне хотелось задать кухарке ещё множество вопросов теперь, когда её история подошла к самому интересному, но дверь кухни распахнулась, и заглянула одна из горничных.

— Лорд Винтергарден приехал, ему бы чего поужинать! — уведомила она, и моей собеседнице тут же стало не до разговора о событиях минувших дней. Она поднялась с места и захлопотала, разогревая еду, а до меня запоздало дошли слова девушки. Лорд Винтергарден приехал, наконец-то!

Я выбежала в холл, придерживая юбки, и остановилась на месте. Не видя меня, мужчина стоял, отряхивая плащ от дождевых капель, а навстречу ему спускалась по лестнице Мередит Глау, такая красивая даже в тёмно-лиловом капоте, полы которого подметали ступеньки. С её покатых плеч свисала шаль, край которой почти коснулся пола, но леди ловко её подхватила, выглядя при этом очаровательно-беззащитной.

«Змея тоже умеет притворяться, чтобы поймать добычу», — подумала я, кусая губы. Вот ведь! Не успела поговорить с магом до её появления!

Я должна немедленно рассказать ему, что эта гадина намерена отослать девочек в школу-пансион, а они туда вовсе не хотят!

— Это ты, Доминик? А я уже готовилась ко сну… Ничего не случилось?

— Ваш муж шлёт вам привет, леди Глау, — ответил он холодно, и я возликовала.

— Ну же, к чему эти церемонии? Мы ведь тут одни. Слуги не в счёт! — махнула холёной рукой Мередит. Моего присутствия женщина, похоже, не замечала. Или я тоже не в счёт? — Но раз тебе так больше нравится… Ты ведь не откажешься составить мне компанию за бокалом вина в малой гостиной? — пригласила она его в комнату, которую явно выбрала чем-то вроде своей резиденции, откуда ей было удобнее распоряжаться делами в особняке.

— Я устал и голоден.

— Тогда вино тем более придётся очень кстати. Пойдём, мы ведь несколько дней не виделись! Я велю, чтобы ужин принесли туда.

— Простите, что вмешиваюсь, но мне тоже очень нужно поговорить с лордом Винтергарденом, — с неизвестно откуда взявшейся смелостью проговорила я, выступая из тени. Руки дрожали, но я упрямо выдержала брошенный в мою сторону полный ярости взгляд Мередит Глау. — Это касается ваших племянниц.

— Что ж, миз Лоренц, тогда я выслушаю вас. Серьёзный разговор по делу предпочтительнее праздной беседы, не так ли? Простите, леди Глау, мы непременно поговорим завтра, при свете дня.

— Возмутительно! Что эта гувернантка себе позволяет?! — визгливо выкрикнула она. — Да как ты посмела вмешиваться в беседу господ?! Где тебя только учили хорошим манерам?!

— Может быть, там же, где и вас? — отозвалась я с ледяной вежливостью, очень стараясь не показывать даже тени слабости.

— Я тебя уволю!

— Должен напомнить, что, пока не выбран законный опекун, у вас нет такого права, леди Глау. Не гоните лошадей, — произнёс маг и, сбросив плащ на руки вовремя подоспевшего лакея, обратился ко мне: — Ваш разговор в самом деле не требует отлагательств?

Я едва не пошла на попятную, но вспомнила слёзы Кэйти, погасший взгляд Аланны и решительно кивнула. Я должна защищать их даже от родной тётки. Главное, чтобы Доминик Винтергарден не встал на её сторону в этом вопросе со школой.

— Пройдёмте в столовую! — отозвался он, и я с облегчением выдохнула.

— Я этого так не оставлю! — выпалила Мередит Глау и, снова подхватив край шали, теперь уже резко и небрежно, без продуманного кокетства, развернулась к лестнице. Я смотрела ей вслед, сжимая ладони в кулаки. Похоже, в этом доме у меня появился самый настоящий враг. И дело не только в её планах на девочек. Ведь когда-то она и этот человек едва не стали мужем и женой, так что тут имела место ещё и ревность уязвлённой отказом женщины, которой предпочли другую в таком щекотливом деле, как приватный разговор.

В столь позднее время погружённая в полумрак столовая казалась слишком большой для нас двоих. Мужчине принесли поздний ужин, я же не отказалась от чашки мятного чая. В свете нескольких свечей, которые зажгли для нас, я украдкой поглядывала на того, кто сидел напротив. Он действительно выглядел усталым, но даже в таком состоянии производил впечатление, которое так поразило меня в нашу первую встречу. Силы, уверенности, мужского превосходства с ноткой опасности.