Аланна обогнала младшую девочку и, первой достигнув цели, наклонилось над тёмным зевом распахнутого сундука. А затем с торжествующим восклицанием обернулась ко мне и помахала листом бумаги, зажатым в руке. Её голос звенел от волнения:

— Я нашла ещё одно письмо, миз Лоренц!

Она развернула его и, подойдя ближе к окошку, начала читать.

— Почерк тот же! Здесь назначают встречу. Но имени отправителя и адресата снова нет…

Я приблизилась, и девочка вложила письмо мне в руки. Она всё прочла верно — неизвестная женщина назначала мужчине встречу в лесу, однако имён там не было. Влюблённые явно не хотели, чтобы послание попало в чужие руки. Наверняка они скрывали свою любовь. И это снова возвращало меня к догадке об Эдриане Милтоне и Джеральдине Ричмонд.

— Оставлю его пока у себя, хорошо? — сказала я, и Аланна в ответ кивнула, снова повернувшись к сундуку. — Что там ещё есть?

— Кажется, украшения…

В сундуке среди старой одежды в самом деле лежало украшение на цепочке. Довольно крупный медальон, серебряный, тяжёлый. Мне вспомнились слова кухарки, которая говорила о медальоне Джерри. Но ведь тот же сгорел на пожаре. Или их было два?..

— Похоже, тут какой-то секретный замочек, — повертела я его в руках, пытаясь подцепить ногтем то с одной стороны, то с другой, но открыть не смогла. — Или он и вовсе не открывается. Заберём его отсюда?

— Да, — кивнула Аланна. — Не думаю, что тёте Мередит есть дело до всех этих вещей на чердаке. Она сюда даже не заглядывает.

— Наверное, боится запылиться, — хихикнула Кэйти. — Вот и хорошо! Это только наше секретное место! — простодушно заявила она и взяла за одну руку сестру, а за другую меня, точно объединяя нас в один круг, замкнувшийся, когда я в свою очередь обхватила ладошку Аланны.

Позже, когда девочки уже легли спать, я решила поговорить о наших находках с их дядей, но оказалось, что они с леди Глау сидят в малой гостиной. Похоже, этой женщине всё-таки удалось добиться своего. Я спустилась на первый этаж, где, устав ходить вокруг да около, не выдержала и заглянула в не до конца прикрытую дверь.

«Да как только смеет эта особа сидеть так близко к нему!» — возмутилась я, увидев, что она уселась на один диван с ним, хотя в комнате вполне хватало кресел и стульев.

Но слова Мередит ошеломили меня ещё сильнее её вольного поведения.

— Разве мы не можем снова быть вместе? — спрашивала она, протянув руку и касаясь обтянутого сюртуком плеча мужчины.

— Вы уже забыли, что у вас есть законный супруг, леди Глау?

— Реджи? Скучный, ограниченный человек! Он меня совершенно не понимает! И не… удовлетворяет. Ты ведь понимаешь, о чём я? Ну же, Доминик, вспомни, как хорошо нам было прежде! А может быть ещё лучше, ведь тогда мы только целовались и всего лишь… Теперь же я смогу дать тебе абсолютно всё, в чём нуждается мужчина… Только протяни руку, и всё это станет твоим, — добавила Мередит Глау, проводя изящной рукой по высокой груди и шее в вырезе халата.

Мне стало неловко и стыдно. Что я здесь делаю? Подсматриваю, подслушиваю, да ещё и… такие вещи!

— Я добьюсь развода, мы поженимся и будем воспитывать наших племянниц вместе. Как настоящая семья! А наш сын станет здесь хозяином… Не правда ли, отлично придумано? — выдохнула она, наклоняясь ещё ближе к нему и царапая ноготками жёсткую ткань его одежды. Всё её лицо выражало страстное, жадное нетерпение.

— Нет, Мередит, — всё же назвал её по имени Доминик Винтергарден, однако немедленно отстранился. Взгляд его ничуточки не потеплел. — Мы не можем быть вместе. Всё в прошлом. Вспомни, из-за чего мы расстались. Ты не хотела заводить детей, никогда не любила их и не желала портить фигуру, а теперь говоришь о будущем сыне? Только из-за того, что он может стать наследником поместья?

— У тебя кто-то есть?! — вспыхнула она. — Эта юная блондиночка Целестина Уэстон? Белобрысая моль! Разве она в твоём вкусе? Ни за что не поверю, что ты мог польститься на её богатое приданое! Или ты нашёл кого-нибудь в столице? Нет, не может быть, я бы знала, ведь сплетни расходятся так быстро…

— Есть кто-то в моей жизни или нет, неважно. Теперь уже неважно всё, кроме будущего моих — наших — племянниц. Только они нас теперь связывают, и мы должны о них позаботиться.

В моём сердце точно цветы расцветали от его слов — как же складно он говорил! И как верно! У них действительно остались только Аланна и Кэйти, а у тех — дядя и тётя, больше никого из близкой родни. Наверняка дальние родственники где-нибудь есть, но это ведь совсем не то. Девочки их и не знают даже…

— Мы могли бы растить их вместе, если бы ты меня не отверг! — вскочила на ноги леди Глау. Шаль её упала на пол, волосы, вырвавшись из оков шпилек, растрепались, но она не обращала на это внимания. Её переполнял гнев. — Но теперь мы враги, Доминик Винтергарден! И я добьюсь того, чтобы Королевский суд передал опеку над племянницами мне! Ты думаешь, тебе пойдут навстречу из-за твоей высокой должности? Но мой муж тоже не из простых, брат его матери в родстве с самим королём!

— Забавно. Только что ты готова была совершенно позабыть о муже, а теперь восхваляешь его, — усмехнулся маг. — Все женщины так коварны или только ты?

— Королевский суд будет на моей стороне, я отправлю девочек в закрытую школу, и ты будешь видеться с ними не чаще раза в год! — мстительно вымолвила Мередит.

— Едва ли. Я уже занялся этим вопросом, пока был в столице. Опекуном готовы выбрать меня, но при одном условии, и я намерен это условие соблюсти. Но об этом мы поговорим завтра. Доброй ночи, леди Глау!

Лорд Винтергарден поднялся с дивана и направился к выходу, а я, поспешно выбежав из коридора, свернула в ближайшую дверь, которая вела на крытый балкон. Снова шёл дождь, шелестя по траве, пахло влажностью и почему-то морем. До меня долетали прохладные капельки, оседая на волосах. В своём лёгком платье я быстро начала замерзать и уже собралась идти обратно, когда ощутила за спиной чьё-то присутствие. В следующее мгновение над ухом раздался мужской голос:

— Вас не учили, что подслушивать чужие разговоры нехорошо, миз Лоренц?..

Я испуганно обернулась и почти уткнулась лицом в его грудь. Доминик Винтергарден стоял совсем близко, едва ли не вплотную. В свете фонаря его лицо казалось каким-то пугающим, незнакомым. И в то же время я не могла отвести от него взгляда. По коже пробежала дрожь — то ли от сырого холода осеннего дождя, то ли от испуга.

Отшагнуть назад мне было некуда — за спиной балконные перила.

— Что вы…

— У меня есть к вам предложение, миз, — проговорил он, не отводя взгляда от моего лица. — Прошу вас, не отказывайтесь сразу. Вы станете моей невестой?..

Клаус Майер шёл по коридорам дворца, и эхо его шагов, множась, отражалось от стен. Он всегда немного робел, оказываясь здесь, но старался не подавать виду. Всё-таки не в первый раз пришёл, да и не какой-нибудь безграмотный простолюдин, чтобы теряться в королевских покоях.