– А почему нет?!

– А если они так и останутся… зомби?

Родион пожал плечами.

– Ты думал о последствиях, когда согласился на операцию?

– Я не знал, какие будут последствия! А теперь Метелин с Малеховым все отлично понимают!

– Егор, у нас по любому нет бойцов! Ты да я? Пашка сейчас не в счет, сам сказал. Есть еще Юрген, он вызвался управлять третьей БПМ. Говорят, неплохой водитель. Работал испытателем, на полигонах Эриды.

Лед между ними постепенно таял. Егор немного успокоился, его рисунок так и остался лежать среди чертежей хондийских кораблей.

Бутов нет-нет да поглядывал на жуткое изображение, словно хотел примирить свой рассудок с изменившимся мировосприятием друга.

Настю жалко. Любит она Егора. Давно любит. Но и Егорку можно понять. Что с нами станет завтра – неизвестно. Она же из младших. К ним особое отношение. Он ее оттолкнул, потому что не уверен в себе. Если так ее лицо на рисунке… изменил, значит, не контролирует себя, вполне может сорваться в любой момент.

Бестужев тем временем углубился в изучение чертежей. Смены его настроения, ход мыслей стали резкими, непредсказуемыми, он не стремился поделиться ими, как бывало раньше, полностью замкнулся, сам вел борьбу.

– Пашка на совещании сказал: эшранги теперь попытаются колонизировать Пандору. – Егор поднял взгляд. – Ты тоже так думаешь?

– Угу, – кивнул Родион. – Другого выхода у них нет. Не зря же они поднимают хондийские корабли. Переждут всемирный потоп и начнут экспансию. Хонди у них теперь как расхожий материал. Только непонятно, почему они подчиняются птицам?

Егор пожал плечами.

– Тоже ничего не понимаю. Почему бы им не отремонтировать корабли? Помнишь Ошра? Он всеми силами стремился покинуть планету!

– Ну, они, конечно, попробуют, да без толку. Информация со сканеров «Прометея» и личные записи Русанова многое прояснили.

– Например? Он утаивал важные сведения? Не поделился ими с другими колонистами?

– Русанов знал об армахонтах и твердо верил, что они – не миф.

– Откуда он взял сведения?

– От Алгитов.

– Разумные кристаллы? – Егор прекрасно понял, о чем идет речь. Последнее задание эшранга по имени Ошр как раз было связано с колонией разумных кристаллов. Трое ребят должны были отыскать их в недрах подледных пещер и тоннелей. Так получилось, что в ходе опасной вылазки они приняли сигнал аварийного маяка, отыскали аварийно-спасательный сегмент «Прометея», на борту которого криогенный модуль все еще поддерживал жизнь Русанова. Собственно, с тех событий началась новая история развития человеческого поселения.

Мысли промелькнули единым воспоминанием.

– Алгиты – навигационная система, верно?

– Угу. Но из них можно выжать и другую информацию. На кораблях «младших рас» нет установки мобильного гиперпривода. А стационарное устройство этой звездной системы разрушено.

– Понятно. – Егор быстро сообразил, какими последствиями чревата возникшая ситуация. Ремонт кораблей ничего не даст. Допустим, эшранги вырвутся с Пандоры, и что? Куда они полетят? Других пригодных для жизни планет в этой звездной системе они не найдут. Орбитальные станции разрушены. Единственный шанс – обживаться тут. Зная эшрангов, нетрудно догадаться – они не станут налаживать добрососедские отношения, а попытаются уничтожить или подчинить людей.

Выбора у нас нет. Выжить сейчас – только одна из задач. И Русанов это понимал. Он не допускал иллюзий.

Что мы отдадим ради выживания? Сколько принесем жертв? В кого превратимся?

Он хмурился, молчал, и Родион не выдержал, нарушил воцарившуюся в отсеке тишину:

– Роман Степанович, кажется, не такой уж и плохой мужик. Поскулил, конечно, читая записи, но потом приободрился. Сказал, что идея с репликантами – наш шанс.

– А кто они такие?

– Искусственные люди.

– Клоны?

– Нет. Что-то другое. Я так понял, их выращивают в камерах биореконструкции. Создают генетическую матрицу и с нее делают копии. На выходе получаются взрослые люди.

– Подожди. А личность? Знания? Жизненный опыт?

– Инсталлируются.

– Биороботы, значит?

– Ну, я в таких тонкостях не разбираюсь. А Роман Степанович в подробности не вдавался. В общих чертах объяснил. Сказал: репликанты помогут нам выжить. Остаться людьми. Егор, нам не все равно? Сервы, репликанты или еще какие-то технологии? Вот увидишь – добудем источник энергии, и все наладится! Я лично заставлю Метелина удалить из тебя хондийский нерв, вырезать их поганые железы! У вас с Настей еще детишки родятся! Жить начнем, наконец!

Егор сумрачно кивнул.

«Поганые» железы едва не прыснули в лицо Родиону порцией токсина. Сердце замерло, дыхание остановилось – схватка с нервом продолжалась пару секунд, не больше, но Егор едва удержал сознание.

– Ты чего?!

– Сейчас пройдет… – Бестужев пошатнулся, сглотнул. – Тебе пора. Уходи.

– Да что я сказал такого?!

– Просто уходи!

– Ладно, не психуй. Ушел.

– Встретимся через шесть часов, как договаривались! – крикнул Егор вслед Бутову. – Я буду в норме, обещаю!

– Поживем – увидим! – голос удалялся. Похоже, Родион так ничего и не понял, обиделся.

В условиях дальнего космоса решающее значение имеют две составляющие успеха: надежность техники и человеческий фактор. Они неразрывны. В проекте «Прометей» мы пошли дальше, используя все, в том числе и запрещенные, непризнанные на Земле технологии.

Знания цивилизации – основа эффективного выживания. Знания, имплантированные в мозг человека, хранящиеся там, всегда под рукой. Мы сузили постоянно растущую пропасть между человеком и машиной. Мнемонический интерфейс, разработанный для управления кибернетическими механизмами, интуитивен, удобен и прост. При крайнем стечении обстоятельств любой из жителей колонии может использовать свой разум, волю, опыт для мгновенного формирования мысленных команд. Они будут распознаны исполнительными системами – таким образом, даже ребенок сможет управлять сложнейшей колониальной техникой, использовать не только исправные, но и поврежденные механизмы, востребовать их сохранившиеся функции.

Андрей Русанов. Проект «Прометей»

Колониальное убежище. Затопленные уровни…

По темной глади воды перекатывались ленивые волны.

Егор присел на корточки. Препарат, синтезированный Метелиным, действовал. Нерв заткнулся. В мыслях ничего лишнего, лишь схема составленного Стременковым маршрута. Нырнуть, проплыть пятнадцать метров, всплыть в воздушном кармане, отдышаться и снова под воду. Начало простое.