В выходные дни и по праздникам в нём крутили художественные фильмы. Начальник клуба капитан Илюкевич, поляк, — ходячий анекдот, рассказывал их талантливо.

Воинская часть 52440 имела мобилизационную группу, командир подполковник Баранов, участник ВОВ. На складах, которые мы охраняли, был комплект вооружений, все виды техники, боеприпасов, продовольствия, обмундирования, ГСМ в количестве, рассчитанном на полк: наш батальон должен был разворачиваться в полк при особых условиях. Подполковник Баранов был участником группы по поиску янтарной комнаты. Это была небольшая группа в несколько человек. И он рассказывал, что когда они обследовали штольни в порту Кёнигсберга, водолазы обнаружили подземный завод, полностью законсервированный. Там делали подводные лодки (нашли недостроенные лодки), но откачать воду не смогли — не нашли каналы поступления морской воды.

О распорядке дня. Подъём личного состава в 6 часов утра в присутствии ответственного офицера роты. Зарядка, умывание, утреннее построение — проверка личного состава, обмундирования. Подворотничок должен быть подшит свежий, сапоги начищены, форма чищеная и глаженая. С разрешения старшины, после отбоя можно постирать гимнастёрку, бриджи, в сушилке к утру всё высохнет, дневальный поднимет до подъёма, можно погладить. На внешний вид солдата обращалось особое внимание, а поскольку служба солдата — постоянный труд, выполнение нормативов и всегда пот, со-здавались все условия для личной гигиены. Болели солдаты, как правило, в первые месяцы службы, на втором и третьем году солдат практически не болел. В части был медпункт, врач, обученные санитары, изолятор, палаты для легко больных. Военный госпиталь был в Советске, размещался в большом старинном двухэтажном особняке. Я туда попал летом с воспалением лёгких. Лежал в офицерской палате на два человека. В фойе здания стояли манекены рыцарей в натуральных доспехах, от обуви до оружия, и уникальные часы, метра два высотой, очень красивые. Как всё это сохранилось? Болтали, что тут было гестапо. Случайно увидел тут солдата из нашей роты, он был в пижаме. Из разговора выяснилось, что он потомственный часовщик, с десяти лет помогал отцу, специалисту по старинным часам. Когда часам в фойе требовался ремонт или обслуживание, его клали на неделю в госпиталь.

Но возвращаюсь к распорядку. После утренней поверки построение на плацу, и с песней в столовую. Если схалтурили по части пения, дежурный по части отправлял на второй заход. Надо сказать, что в каждом взводе был свой запевала, а то и два. Попасть в столовую вне строя мог только дежурный наряд.

Для офицеров построение в 9-00 на плацу называлось «на развод». Командир батальона давал приказы: на занятия с личным составом, проверка конспектов на каждый день, поездки за территорию части, кто заступает в наряд на следующие сутки, состав караулов… Для тех, кто идёт в наряд, был положен отдых, они освобождались от занятий и работ.

Занятия проходили в учебных классах или в поле. Особенное значение имели занятия по подрывному делу. Они были показательными в отношении проявления характера каждого. На машинах выезжали на полигон, и там я обучал солдат изготовлению простых взрывных устройств. Этому предшествовали занятия в классах по учебным пособиям. Делились на группы по четыре человека. Каждая группа получала тротиловую шашку, бикфордов шнур и детонатор. Надо было на огневом рубеже собрать простейший заряд и взорвать его. Всё делалось по моей команде. Во время этого занятия проявлялся характер: у кого-то дрожали руки, кто-то впадал в панику. В таком состоянии не могли вставить шнур в капсюль-детонатор, попасть детонатором в отверстие тротиловой шашки, поджечь шнур. Самое проблемное занятие — практическое изготовление заряда для взрыва. С этим делом лучше всего справлялись русские и прибалты. По инструкции, взрывчатка и средства взрывания, полученные на складе, назад не принимаются и остатки полежат уничтожению в тот же день. Составляется акт, утверждается командиром, в общем, канитель и нервы. Занятия по минированию противотанковых и противопехотных полей требовали больших физических затрат. Надо было таскать на большие расстояния шестикилограммовые мины по четыре штуки, устанавливать их, маскировать, а ещё нормативы по времени. В конце занятий солдат еле ноги таскал.

По этому поводу хочу подвести итог своим наблюдениям. Самые, по-видимому, недисциплинированные (нарушители дисциплины в строю, говорливые) оказывались самыми волевыми, инициативными и сообразительными, такими, на которых можно положиться в практических делах. Самые послушные и тихони оказывались плохими солдатами. Естественно, на практике приходилось считаться и с национальными особенностями (для меня была такая градация: русские, прибалты, украинцы и прочие), сознавая при этом, что судить о каком-либо народе в целом (кто первый, кто второй и т. д.) нам не дано, что у каждого народа есть лучшие и худшие его представители.

Обычный день проходил, как под копирку: развод, занятия, наряд в караул или ответственным по роте, с полшестого утра до одиннадцати вечера. Выходных — не более одного дня в месяц. Свободное время — с обеда до построения в караул и вечером после наряда. Можно было втроём, вчетвером поехать в Советск в ресторан.

Воинская часть 52440 имела обширные склады за городом Неман, у самого леса. Караул при них состоял из начальника караула (только офицер), его помощника, двух разводящих и двадцати четырёх караульных, всего 28 человек. Новый состав караула с полным вооружением строился на плацу. Начальник штаба проводил инструктаж, сообщал начальнику караула под расписку пароль и отзыв на смену караула и ехали на машине 17 км. Караульное помещение находилось на охраняемой территории, на бывшем немецком конезаводе, в жилом доме сотрудников конезавода. Отопление от котла, своя кухня, санузел, рядом колодец, сарай с углём и дровами, полная автономия. Караулу готовил пищу повар-солдат, его меняли через две недели. Караул для солдата был тяжёлой работой. Периметр охраняемой зоны — 4 км. Два поста, на часового — 2 км. В любую погоду, и зимой, и летом. Охраняли склады с оружием, несколько эшелонов разных мин, взрывчатки, средств взрывания, продовольствия, обмундирования. Всё врыто в землю и обваловано. В комнате начальника караула пульт с сигнализацией на каждый объект, несколько десятков молниеотводов, три пожарных водоёма. За каждым объектом был закреплён сверхсрочник. Каждый рабочий день они приходили, как на работу, получали ключи у начальника караула под роспись, с разводящим открывали склад (и опять роспись в журнале). В конце дня объект сдавался под охрану в обратном порядке.

Охраняемая зона третьего и четвёртого поста находилась в двух с половиной километрах от караульного помещения. Длина периметра охраняемой зоны — 3 км, на каждого часового полтора километра. Под охраной находилась новая техника на полк, ГСМ, мощная зарядная для поддержания в рабочем состоянии аккумуляторов. Обслуживали сверхсрочники.

По уставу караульной службы, начальник караула обязан ночью дважды