проверять посты. На проверку всех постов уходило три с половиной часа. Я это делал всегда. Спать не положено. Днём можно отдохнуть два часа, когда на складах работают люди. Когда тяготы службы разделяешь с солдатами, легче ими командовать, и не только в карауле. Один раз в моё дежурство приехал дежурный по части с представителем из округа, проверяющим условия хранения НЗ (неприкосновенного запаса), то есть службу особого периода. Сверхсрочник, закреплённый за складом стрелкового вооружения, получил приказ немедленно убрать гнездо аиста на коньке крыши склада, мотивируя это тем, что аиста можно поймать, закрепить на нём зажигалку и поджечь склад, а гнездо — большая куча хвороста. Склад — это бывшая конюшня, сложенная из дикого камня с высокой остроконечной крышей под черепицей, передвигаться по которой можно, только сидя верхом на коньке. Убирать гнездо некому, кроме бодрствующей смены караула. Я заставил принести бухту толстой, прочной верёвки, используемой при наведении переправ. С помощью небольшой лестницы и верёвок, обмотанных вокруг талии солдата и перекинутых по обе стороны крыши, удалось помочь ему сесть на конёк. Как только солдат приблизился ко гнезду, на него стал пикировать аист. Птица крупная, размах крыльев больше полутора метров, мощный длинный клюв. Пришлось посылать второго помощника с длинной шваброй, чтобы отгонять птицу, — целая операция по разорению гнезда. Надо сказать, что прибалты боготворят аистов. Для них вкапывают столбы с колесом от телеги, используют деревья. В сельской местности у каждого подворья есть гнездо для этой птицы. Через две недели гнездо появилось на старом месте.

Когда 1-я рота была на учениях, ходить в караул приходилось через пять дней, а солдатам — через день. Было тяжело. Особых событий в карауле не было. Один раз потребовалось чистить колодец, и когда чистили, наверх достали гору оружия. Немедленно приехал особист. В воде, как ни странно, оружие было не ржавое, а чёрное. Даже на некоторых автоматах двигались затворы.

В приказах ПВО, которые доводились до офицерского состава, часто упоминались нападения на часовых, особенно в Литве. Запомнился один приказ. Часовой нёс службу около дороги. Два проходивших парня попросили у него закурить. Один нападавший прижал часового к проволоке, другой срезал у него с плеча автомат и стал убегать. Часовой догнал одного и убил его штыком, второго ранил. Командир части получил служебное несоответствие: сплошные нарушения устава караульной службы — магазин не пристёгнут к автомату, штык-нож висел на поясе, автомат должен быть на груди, сигареты и спички часовому на посту иметь запрещено, а также вступать в разговор с неизвестными лицами. А часовой получил десять суток отпуска — сохранил оружие.

Между расположением нашей части, городом Неман и территорией Литвы находилась пойма, о которой я упоминал ранее. Зимой, когда всё заметало снегом, в том числе и замёрзшую реку, пойма превращалась в ровное поле шириной три километра без ориентиров, кроме заводской трубы бумажной фабрики города Неман, на которой хорошо видны были яркие красные огни. Это выше по течению, в четырёх километрах от нашей части. Для чего эти подробности? Случилось ЧП — погибли три человека. В январе 1970 года зима была снежная и морозная. Старшина 1-й роты литовец Шалтис скрыл на вечерней поверке отсутствие трёх человек. Только утром обнаружили их отсутствие. Старшина сказал, что перед фильмом (дело было в воскресенье) трое его земляков пошли на лыжах в Литву (захотелось к бабам и выпить), одетые в тёплые бушлаты и шапки. Обещали вернуться до отбоя. Комбат поднял батальон по тревоге, и нас двести человек, растянувшись цепью с интервалом метров 15, стали прочёсывать пойму. Комбат поехал в деревню, куда ходили самовольщики. Самовольщиков обнаружили в трёхстах метрах от заводской трубы. Все трое замёрзли (были без лыж, бушлатов и шапок). Результаты следствия попали в приказ по округу. Лыжи и одежду обнаружили у хозяйки, где они гуляли. Они всё променяли на самогон (были тут и раньше). В тех местах не только летом, но и зимой часто бывают очень густые туманы. Самовольщики пошли в хорошую погоду, а потом накрыло туманом, так как пойма находилась между высоких берегов. Следствие установило: все были сильно выпивши, ходили кругами, дрались между собой. Во время вечерней поверки они были живые и их можно было спасти, а старшина промолчал. Комбат подполковник Лычковский был снят с должности, ему грозил суд. Через несколько месяцев прошёл слух, что он стал преподавателем в военном училище. Старшина получил два года дисбата. Командир роты пошёл по замене в другую часть.

Новый комбат, выпускник академии майор Зотов, невысокого роста, очень подвижный, начал крепко закручивать гайки. Заместитель командира роты по технической части старший лейтенант Джакупов загремел под суд: будучи дежурным по части, сильно напился, стрелял по дорожным знакам из дежурной машины. Главное — сутки не могли его найти. У него ключи от сейфов с секретными пакетами, ключи от комнаты с личным оружием и т. д. Зотов предложил мне его должность. Я согласился. Оклад стал на двадцать рублей больше (стал получать двести рублей), а обязанностей и хлопот стало не на двадцать рублей, а в двадцать раз больше. К тому времени я прослужил больше половины срока, в роте по фамилии знал всех, из других подразделений и даже в Советске знал ещё человек сто. Изучил вышестоящих и подчинённых, и от меня они знали, чего ждать. Из тринадцати месяцев дома я был всего месяц, остальное — учения, занятия, наряды, дежурства, командировки.

Однажды техническому взводу поручили изготовить катушку на стойках для троса диаметром 70 мм и длиной 100 метров — для установки на эвакуаторе танков. Видимо, для резерва на эвакуаторе имеется такой трос на лебёдке, внутри эвакуатора. Командир технического взвода — литовец Пилкус, тоже двухгодичник. Они сварили барабан и две стойки, но сварить вместе, чтобы не прыгали стойки при вращении барабана, не получалось. Майор Смагин, заместитель командира батальона по технической части, попросил меня помочь как инженера. Когда я разобрался, в чём дело, то понял, что никаких инженерных знаний тут не надо, нужна просто смекалка. Но решил не упрощать, для вида сделал несколько замеров и написал несколько цифр. Потом приказал принести два мостовых щита и с помощью уровня выставил их горизонтально. Одну стойку закрепил вертикально. К ней прихватили горизонтально барабан. Выставили вторую опору. Всё сварили. Получилось отлично. Мой авторитет укрепился ещё больше.

В декабре 1970 года приехала Наташа с Ромой. Ему не было ещё года, и в дороге он, видимо, простыл и заболел. Сначала их положили в больницу Немана. Улучшения