места. Я обвела взглядом зал, но поскольку все присутствующие были мне незнакомы, я лишь скользнула по их лицам, не остановившись ни на одном.

– Вы в порядке, ваше величество? – заметив мое напряжение, тихо спросил Венсан.

Я вздрогнула – он впервые обратился ко мне именно так. Но тут же поняла, почему он позволил себя это – нас могли услышать. Похоже, он хотел, чтобы перед поддаными мы играли роли любящих супругов. Впрочем, это вполне согласовывалось и с моими намерениями – мне было довольно жалости одной маркизы Анси.

Потом началась церемония представления, и первые вельможи Шеллара подходили к нам и приветствовали меня церемонными поклонами. Я пыталась запомнить их имена, но это оказалось слишком сложной задачей. Ничего, наверняка, в дворцовой библиотеке есть вестник дворянских родов страны с портретами их представителей – маркиза поможет мне всё изучить.

Поэтому я почти обрадовалась, когда услышала первые ноты берамаски. И обстановка в зале сразу стала куда более легкомысленной – словно в нее ворвался свежий воздух.

– Ваше величество! – передо мной вдруг оказалась мадемуазель Кессейн. – Идемте танцевать!

Даже я понимала, что это против всяких правил этикета, и неудивительно, что моя главная фрейлина сердито зашипела на Ариэлу. Но я была благодарна мадемуазель за то, что она меня позвала. Это был народный танец, и на него не требовалось приглашение со стороны кавалера – все танцующие просто становились в круг и лихо отплясывали под веселую музыку.

– Думаю, мадемуазель, это – не тот танец, который может танцевать ее величество, – усмехнулся Венсан. – Он не известен в Алькании, и я боюсь, что он не соответствует взыскательному вкусу моей супруги.

Я подумала, что девушка смутится и ретируется, но она только улыбнулась еще шире и повернулась ко мне, ожидая моего ответа.

И я подумала – почему бы и нет? Я уже знала, что этот танец для шелларцев – особенный. Когда-то, много веков назад, эта страна была захвачена могущественной империей Азелан. Захватчики запретили всё, что было дорого Шеллару – родной язык, традиционные костюмы и народные танцы. Но даже в оккупации шелларцы не склонили голову и продолжали бороться. И за закрытыми дверьми и богатых особняков, и бедных крестьянских лачуг тайком танцевали берамаску. Этот танец стал танцем свободы, и когда империя азеланцев пала, именно берамаску тысячи людей станцевали на центральной площади Бельфера.

И я пошла за Ариэлой в центр зала, слыша удивленные перешептывания гостей. Девушка подбодрила меня улыбкой, и мы встали в круг, и уже через мгновение я забыла обо всём, с головой окунувшись в танец. Мы прыгали, взявшись за руки, притоптывая в такт музыке. С одной стороны меня держала за руку мадемуазель Кессейн, с другой – какой-то почтенный седой мужчина.

Я ни разу не ошиблась в движениях, и когда музыка стихла, я не чувствовала усталости – только какой-то странный восторг. И когда я шла обратно к трону, я заметила, что сейчас гости смотрели на меня уже не с любопытством, а с восхищением. Шелларцы приняли меня!

И потому я подошла к Венсану с гордо поднятой головой и вздрогнула, заметив его взгляд – тот впервые был полон не равнодушия, а изумления.

23. После бала

– Ваше величество, вы были великолепны! – такими словами поприветствовала меня маркиза Анси на следующее утро. – В Бельфере только о вас и говорят! Все отмечают и вашу красоту, и ваш интерес к нашим традициям.

Мне было приятно это слышать. И пусть от собственного супруга я не ждала ничего хорошего, мне хотелось стать для шелларцев хорошей королевой. Что же до тайн прошлого, то я надеялась, что когда Венсан снова уедет на охоту, то, может быть, хотя бы в его отсутствие моя главная фрейлина и слуги окажутся разговорчивей.

Пока же я занималась тем же, чем и прежде – гуляла по саду, занималась рукоделием (в котором, признаюсь, я была не очень сильна) и много времени проводила в библиотеке.

Именно в библиотеке меня однажды и застал Венсан. Я как раз читала книгу древних легенд Шеллара, и поскольку в ней встречалось много уже вышедших из употребления слов, то достала с полки и шелларско-альканийский словарь.

Его величество не сразу меня заметил – я сидела в кресле с высокой спинкой, – и вздрогнул, когда я, обозначая свое присутствие, кашлянула. И когда он понял, что это я, то снова неприятно для меня удивился – как будто бы до этого он полагал, что я вовсе не умею читать.

– Надеюсь, мне не запрещено пользоваться вашей библиотекой, ваше величество? – я могла промолчать, но предпочла полезть в занозу.

Он пожал плечами:

– Разумеется, нет, сударыня. Я просто не думал, что вам будет это интересно.

Да за кого он меня принимал? За неграмотную крестьянку? Хотя нет – за девицу, которой интересны только наряды, драгоценности да светские сплетни.

Он скользнул взглядом по лежащему на моих коленях словарю, и на его губах появилась ироничная улыбка.

– Если вы надеетесь произвести впечатление на меня, сударыня, то совершенно напрасно.

Я задохнулась от возмущения. Напыщенный павлин – вот он кто! Думает, что всё в Шелларе вертится только вокруг него. Я лишь на секунду задумалась, подыскивая для ответа язвительные слова, но вышел из библиотеки прежде, чем я их нашла.

Я невольно сжала кулачки.

А на прогулке мадемуазель Пикард еще больше вывела меня из себя.

– Кажется, на балу вы всё-таки не удержались, сударыня, и приняли участие в том странном танце – я слышала, как об этом говорили слуги на кухне. Да, в глазах челяди это добавило вам популярности, но разве к этому должна стремиться королева?

– Это – мои подданые. Мой народ, мадемуазель! – я рассердилась так, что чеканила каждое слово. – И их мнение для меня тоже много значит.

Но мадемуазель не так-то легко было смутить. Она только поджала губы и хмыкнула:

– Это не ваш народ, сударыня. То, что вы обманом вышли замуж за его величество, еще отнюдь не сделало вас королевой.

Формально она была права. И хотя я могла позволить себе не обращать внимания на ее слова, точно так же думал и сам его величество. А вот его отношение игнорировать было куда трудней.

В этот день я отправилась в карете кататься по городу не с маркизой, а с мадемуазель Кессейн. Ариэла оказалась отличной собеседницей – она так легко и интересно рассказывала об улицах и площадях, по которым мы проезжали, что было понятно, как сильно она любит Шеллар и родной город.