Если более полугода мне удалось прикидываться ветошью и играть роль не очень талантливого мага, которому повезло попасться на глаза наследнице престола и получить потешный титул и теплое местечко в гвардии, то есть выглядеть этаким провинциальным простачком, то после происшествия в яме моя маскировка пошла псу под хвост.

Конечно же, ребята, что были со мной, без умолку трепались о произошедшем. Так что суток, которые прошли между дуэлью и моей встречей с Ронни хватило, чтобы слухи и кривотолки разлетелись по всему дворцу и гвардии со скоростью тайфуна.

Собственно, именно разговоры о том, что отъявленный дуэлянт и дикий маг, что сумел противостоять келандскому винефику, а потом вместе с другим винефиком выследил и добил своего противника, и стали причиной повышенного внимания со стороны венценосной особы. Причем сплетники пошли дальше — к концу недели мы с Витати, по разговорам, не просто нашли и ликвидировали Виниаса, а выследили его уже за пределами Шамограда, участвовали в конной погоне, а голову отступнику отрубила не Витати, а оторвал уже я. Причем буквально оторвал — голыми руками.

Как именно такую манипуляцию с чужой головой представляли те, кто эти небылицы выдумывал, и как должен был при этом выглядеть я сам, сплетни умалчивали, а я и не уточнял. Просто смирился с тем, что стал главным событием во дворце и в магическом сообществе и надеялся, что страсти скоро поутихнут. Собственно, довольно быстро нашелся новый повод — роман гоунского посла с женой одного из дагерийских министров. Но вот принцесса Отавия вцепилась в меня мертвой хваткой.

О том, чтобы улизнуть от венценосной особы и где-нибудь пересидеть очередное скучное мероприятие, больше не могло идти и речи. Капризная девица требовала, чтобы я всегда находился подле — едва ли не расстоянии вытянутой руки, сопровождал ее на прогулках по саду или за городом, стоял рядом во время приемов, и даже присутствовал на уроках музыки! При этом Ее Величество заимела новую привычку — при любом удобном случае она напоминала окружающим, что в ее подчинении находится тот самый дуэлянт, который мигом оторвет неугодному голову, даже императорского палача звать не придется! Причем делала она это с такой серьезной кровожадностью, что не по себе становилось даже самым преданным членам ее свиты.

Это раздражало всех, буквально всех: придворных, свиту, гвардейцев, слуг и, само собой, других магов, что несли службу вместе со мной. Но было и несколько человек, кто откровенно потешался, наблюдая за происходящим. В первую очередь, это был сын графа Умберта, Дик Умберт, а так же ближайшая подруга принцессы и дочь министра финансов, герцога Хашта, Милана Хашт.

Когда эта троица собиралась вместе — а происходило это с завидной регулярностью, я всерьез начинал жалеть, что не позволил волколакам прорваться в покои кронпринцессы и будущей императрицы Элаизы, которая пожаловала мне титул Защитника Престола, дабы они мертвыми когтями разорвали ее на мелкие кусочки. Тогда бы не пришлось терпеть выходки молодых вельмож, из-за которых мне периодически приходилось стыдливо отводить глаза.

Самое мерзкое, что происходило — обращение со слугами и простолюдинами, что работали при дворце. Нет, невольников, что прибыли в цепях, во дворце не было. Императору прислуживали собственные холопы — потомственные крепостные, чьи деды и прадеды когда-то попали в долговую кабалу перед империей и приняли новый для себя статус, отказавшись от имени вольного человека. Единственное, кого не особо цепляли Дик и Милана — работники конюшни, да и то, только если старший дворцовый конюх был на месте. Мальчишкам-водоносам же доставалось постоянно, и мощный пинок по заднице или спине был наименьшим, что вытворяли эти двое.

Отавия же с огоньком в глазах наблюдала за тем, что делает парочка ее друзей, время от времени заливаясь громким смехом, если кто-нибудь падал или начинал просить графского сынка о пощаде.

Вот такую же сцену я наблюдал и сейчас. Умберт пинал ногами мальчишку-пажа, что по неловкости пролил чашу с вином, отчего дорогим напитком забрызгало щегольские туфли вельможи.

— Будешь! Знать! Тупая! Скотина! — орал Дик, пытаясь попасть носком туфли по тем частям тела, что мальчишка не мог защитить. — Ты у меня эти туфли вылизывать будешь, скот! Слепая дрянь, да зачем ты вообще на свет вылез!

Принцесса Отавия и Милана уже сидели верхом, о чем-то тихо переговариваясь и время от времени наблюдая за экзекуцией, что устроил Умберт мальчишке. К слову сказать, бил графский отпрыск только пажей и служанок: тощий и длинный, он имел нездоровый, почти чахоточный вид, а тонкие ноги, затянутые в модные лосины и цыплячья грудь могли бы вызвать жалость со стороны любого здорового мужчины. Даже я, довольно худой и невзрачный на фоне гвардейцев, казался силачом рядом с Умбертом. Впрочем, недостаток физической силы старший сын графа Умберта компенсировал звериной яростью, с которой он бросался на беззащитных слуг и холопов.

— Брось его, Дики, — прощебетала Милана, — нам пора.

Сегодня принцесса выразила желание прогуляться по торговым рядам, что разместились на главном рынке северной части города в Пяти Холмах.

Место это посещалось только зажиточными шамоградцами и знатными людьми, что проживали на этой стороне реки. Рынок размещался на большой прямоугольной площади, а на рядах выставлялись только лучшие товары, что свозились туда со всей империи и соседних государств.

Я этот рынок не любил, было в нем что-то неестественное, будто каждый прилавок покрыли воском. Никакой ругани, торга или снующих туда-сюда носильщиков, никаких хитрых купцов, с которыми можно было перекинуться парой слов. Не было на этом рынке босоногой ребятни, что сломя голову несется с поручением, отрабатывая медяк. Даже лоточники, что разносили сладости и напитки для покупателей, выглядели напыщенно и важно, таким не крикнешь: «Дядя! Мне маковую плетенку!», одной рукой бросая медные монетки в специальную чашку на самом лотке, а второй — выбирая булку попышнее. Нет, тамошние лоточники торговали вычурной свежей выпечкой с начинкой из дичи или экзотических фруктов, странными пирожными и невесть чем еще, а цены даже на обычные пирожки ломили такие, что хватило бы на полноценный обед, если обедать в нашем с Витати кабаке возле ипподрома.

Сопровождение у принцессы сегодня было обычное — полудюжина гвардейцев в полном доспехе с короткими, с локоть мечами и маленькими баклерами на руку, с которыми удобно вести бой в условиях улицы или помещения, и я — башенный маг и по совместительству дежурный целитель. Как справедливо заметили в Башне, если я претендую на пояс мага в этом году, то уж десять минут удержать глухие щиты, прикрывающие меня и Отавию, в случае угрозы я смогу. Так