отца и адрес, и имя и что дочь дышит, но не просыпается, обещала, что к ним приедут как можно скорее.

И действительно, скорая помощь приехала за считанные минуты. Дальше все понеслось как в калейдоскопе: немолодой фельдшер схватил Майю и пулей понесся вниз. Только в лифте на малышку накинули зимний комбинезон. С сиреной карета скорой помощи мчалась по улицам Москвы. По дороге фельдшер звонил в больницу, но что говорил, Игорь не слышал.

Игорь не слышал ни сирены, ни фельдшера, в ушах стоял оглушительный звон. Этот звук заполнил собой все вокруг, стал осязаемым, расщеплял мозг на атомы, но и этого Игорь не замечал.

Только у дверей реанимации, где ему не дали пройти, он почти очнулся. Дочь скрылась в отделении и в этот миг наступила тишина. Оглушающая, подавляющая, пожирающая.

Потерянный, он стоял перед входом с большими буквами «РЕАНИМАЦИЯ» и не знал, что делать дальше. Мир падал вниз. Буквы издевательски подмигивали ему. Время от времени мужчину двигали – он мешал то пройти, то проехать каталке.

Очнулся Игорь, когда нашел себя на жестких белых стульях перед входом все в ту же реанимацию. Из этой двери уже давно никто не выходил и в нее уже давно никто не заходил. Он встал, пошел прочь, но когда уже был на лестнице, решил вернуться. Как раз вовремя – злосчастная дверь с надписью «РЕАНИМАЦИЯ» приоткрылась и вышел врач. Игорю показалось, что это тот же врач, что и привез их на скорой – мужчина средних лет, с бородой и синими глазами. Первое, что он сказал:

– Все будет хорошо.

Потом он много чего еще говорил: про интоксикацию, про особый вид бактерий, про везение и невезение, про документы, спрашивал про мать девочки. Его лицо сильно вытянулось, когда Игорь рассказал про аневризму.

Пока они разговаривали, в мир возвращались звуки – Игорь слышал, как капает вода в туалете за лестничной площадкой, как хлопнула дверь этажом ниже, как жалуется медсестра за дверью реанимации на дорогую секцию для сына, слышал писк мониторов. Слышал каждое слово врача особенно ясно. Почти ничего не понимал в отдельности, но «ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО» отпечаталось в его сердце.

Глава 10

Игорь медленно открыл дверь палаты, на которую указал врач со словами «располагайтесь пока». На руках у него лежала Майя, закутанная в казенное одеяло. Взглядом он скользнул по небольшому помещению: две из трех кроватей были уже заняты детьми с мамами.

Одна из женщин, блондинка с уставшим выражением лица подняла голову на Игоря и сощурила свои серые глаза. Эта мама первой осознала, что ей предстоит жить в палате с мужчиной.

Вторая женщина, с темными каштановым волосами и непропорционально длинными руками так же вцепилась в новенького глазами. Её ребенок, на вид около полутора лет, сидел рядышком и очень увлеченно тыкал в экран мобильного телефона своими маленькими пальчиками. На взгляд Игорь не смог определить ни по одежде, ни по прическе, мальчик это или девочка.

Сердце у Игоря сжалось от напряжения, он понимал, насколько некомфортно женщинам его пребывание в палате. Но не успел он что-то сказать, как в палату снова открылась дверь и стали пробиваться две женщины – санитарка и медсестра. Они несли ширму.

– Пока так, к сожалению, но ничего, – говорила медсестра, низенькая и пухлая женщина с добрыми глазами и задорной улыбкой. – Матвей Иваныч сказал, вы бокс берете! Там уже почти здоров малыш, его выпишут, вас сразу переселим, не унывайте!

И она быстро, не дожидаясь ответа исчезла в коридоре отделения.

Собравшись с мыслями, Игорь произнес:

– Здравствуйте, соседки. Я Игорь, это моя дочь Майя. Нас только выписали из реанимации, и я надеюсь, что дочка скоро поправится. А еще я очень надеюсь, что мы сможем сосуществовать в палате с вами, пока не освободится отдельный бокс.

Блондинка насупилась. Ее малыш, мальчик лет двух отвлекся от катания машинок и начал залазить ей на руки. Каштановолосая наоборот, смягчила выражение лица, заворковала:

– Ах, у вас такая маленькая малышка! Сколько ей? Ах, всего три месяца! Бедняжка! Ну, что поделать, отгородитесь ширмой, постараемся как-то ужится… ах, ну что за прелесть! Можно подержать? Ах, а где ее мама? Ах! Извините!

По лицу блондинки стало понятно, как она относится к соседке.

– Прошу прощения, – сказала она тонким визгливым голосом и вышла из палаты с ребенком на руках.

А через минуту стали слышны громкие голоса из коридора, звук открывающихся дверей других палат, басовитый голос кого-то из врачей.

– Ах, от Марьяны следовало ожидать скандала, да, пуся? – сказала Каштановолосая обращаясь к Майе, которую активно качала на руках. – Такая ты миленькая, такая ты хорошенькая, такая ты сладенькая, тютютютю…

По спине у Игоря побежали мурашки. Одна скандалистка, другая каштаново-плюшевая зефирина, каких по идее, и быть в природе не должно. «Тютютютю» еще долго набатом звучало в его голове.

– Малышку пора кормить, позвольте?

– Ах да, конечно. Просто они такие миленькие, когда маленькие. Прям так и хочется откусить кусочек…

«Ты-то откусишь» – подумал Игорь и спрятался за ширмой.

– Ах, я даже не представилась, ведь меня Маша зовут!

– Приятно познакомиться, – из-за ширмы отвечал Игорь не слишком искренне

Скандал Марьяне ничего не дал. Ей пришлось еще два дня терпеть присутствие «мужлана» и «а может и насильника» в одной палате. Игорь старался не покидать пределов ширмы, но это было невозможно: Майю надо было подмывать, кипятить воду, выходить самому на обед в столовую, ходить с малышкой в процедурный кабинет и множество других рутинных действий, во время которых он попадался на глаза соседкам, а они мозолили глаза ему.

Ситуация обострилась еще и на следующий день, когда в палату, словно фурия, ворвалась Тамара.

– Здравствуйте, Игорь, – процедила она сквозь плотно сжатые зубы.

Её появление произвело фурор в отделении. Врачи долго беседовали по очереди с ней в ординаторской, Марьяна оживилась, в глазах появился блеск, любопытные головы повылазили из других палат. Неожиданной стала реакция Маши.

– То есть вы утверждаете… – с этими словами Тамара взяла пеленку из кроватки Майи и перебила сама себя, – это надо в стирку, уберите. Так вы утверждаете, что Максим опять с бабушкой и дедушкой? Так может пусть он у них и останется?

Тамара собиралась еще что-то сказать, но соседка по палате Маша встряла в разговор:

– Да что вы пристали к бедному человеку! Их только вчера из реанимации выписали, сердце есть у вас?

– Вас никто не спрашивал. А если у вас так много времени что бы следить за другими в