— Нам надо поговорить, — игнорируя мое присутствие, Ольга Владимировна обратилась к своему сыну. — Наедине, — на что Женя раздраженно развел руками. Я даже слегка опешила от подобного жеста — раньше он по первому зову несся выполнять требования своей драгоценной мамаши.

— А по телефону нельзя позвонить?

— Ты его включи для начала! — не сдавалась женщина. — Кстати, ты с ней… — пренебрежительный кивок в мою сторону, — предохранялся?

— Я не хочу это обсуждать, — смутился Женя, но не тут-то было! От следующих слов он даже как-то стушевался. Неужели он только со мной может быть таким уверенным и непоколебимым, что аж из-под венца забрал?

— Так, — глядя на эту знакомую со времен наших студенческих свиданий с Женькой картину, я не хотела ее повторения. — Я забираю Костика, и мы с ним уезжаем в Питер.

— Нет… — попытался остановить меня законный муж, но я была настроена решительно. — Я с вами, — все же пытался настоять на своем Женя.

С матерью воевать и отстаивать у нее свои права и свое мнение он так и не научился, может, вдали от нее избавиться от синдрома маминой юбки?

— Итак, мы с Юлей Белой начинаем наш интерактив, — анонсировал планы на ближайшие несколько часов Макс. — Тема небанальная, но интересная, о надеждах и ожиданиях, а так же о том, что бывает, когда страдаешь, мечтаешь о чем-то, а потом это оказывается глупой блажью. Ерундой, не стоившей всех потраченных нервных клеток.

Я безошибочно определила по одному только взгляду на Богачева, что тема этой программы целиком и полностью списана с меня. Ведь не может девушка, которая только что вышла замуж, ходить как в воду опущенная? У меня пропал аппетит, настроение балансирует на уровне раздражительности и рассеянности, а от былой уверенности, что выйти замуж за Женьку — самое лучшее решение, не осталось и следа.

Желание повернуть время вспять, доказать себе и всем, что вот он, тот, с которым та самая «не судьба» — теперь со мной, да и Костику хотелось как-то угодить, чтобы не разрывался потом между приемным отцом и кровным. Так сказать, соломки подстелить… А по факту я вновь столкнулась с Ольгой Владимировной и ее вселенской нелюбовью ко мне, а Женя, как и прежде, не умеет защищать близких. Его слова перед свадьбой о том, что теперь все будет хорошо, с каждым днем таяли в суровой реальности. Станиславский бы сказал на это: «Не верю…» А что говорю я…? А я читаю стихотворение:

Как прекрасна женщина в розовом пальто —

Можно и не в розовом, но уже не то.

Как красива женщина в норковом манто —

Можно и не в норковом, но уже не то.

Как пригожа женщина в собственном авто —

Можно и в автобусе, но уже не то…

Казалось бы, чего я напрягаюсь? Сейчас у меня есть больше, чем пару месяцев назад. Любящий и любимый муж, здоровый ребенок, любимая работа… что еще нужно современному человеку?

Я вступила в ту же реку, что и в прошлый раз. Да что там вступила — с головой в нее окунулась и едва не захлебнулась горькой водой с привкусом разочарования. Я выбрала, так что с полным правом теперь пожинать плоды, и завтра, и послезавтра, и через года буду довольствоваться результатом своего выбора. Большего мне не дано. А что, по сути, в этом плохого? Красивая лав-стори, которой не перестает восхищаться Настя — еще бы, возвращение блудного Жени к любимой Юле спустя столько лет и долгожданное обретение любви и счастья. Ну, это больше к любительнице бульварных романов в лице моей соседки, а что в сухом остатке? А в сухом остатке мы имеем год, чтобы забеременеть и выносить ребенка, а вместе с эти дикое желание не ошибиться, верить… И плевать я хочу на запреты Ольги Владимировны! Ее сын сам ко мне пришел, сам позвал замуж и сам переехал ко мне. Никто насильно его ко мне не тянул.

Но время шло, месяцы бежали один за одним так быстро, что я за ними не успевала, а за полгода активных стараний в постели с Женькой заветная вторая полоска так и не появилась. Я винила в этом себя.

— Вы, Юлия Сергеевна, психологически закрыты от своего мужа, — заявила мне популярный психолог, когда я пришла к ней на прием и вывалила проблему. — Ваш внутренний конфликт разрывает Вас между желанием иметь ребенка и неприятием мужа как возможного отца будущему ребенку.

— Чего-о…? — психолог говорил знакомыми словами абсолютно непонятные фразы. А я на себя грешила, что в эфире глупости заворачиваю, как поварята шаверму у метро.

— Вы подсознательно не хотите рожать от мужа.

— А, вот оно что…

К чести психолога, она оказалась права. Чем дольше я узнаю Женьку, тем больше убеждаюсь в том, что он не изменился. Совершенно. А та видимость, которую он создал, чтобы затащить меня под венец, скорее всего, была тщательно сыгранной ролью. Потому что любящий мужчина не будет по утрам указывать своей женщине на мешки под глазами и тыкать пальцем на выскочивший прыщик. И не станет требовать от нее неукоснительного соблюдения рецепта при приготовлении борща, который прислала ему его полоумная мамаша.

— Жень, мы с Костиком не едим укроп, так что добавлять его в суп не буду! Хочешь суп с укропом — вари себе отдельно, — в конце концов не сдержалась я, выслушав очередную придирку.

Его не устраивало буквально все — как готовлю, как воспитываю ребенка, даже как вытираю пыль…! Первое время Женька пытался подстроить меня под себя, навязывал собственные убеждения и указывал на всевозможные недостатки, особенно по части воспитания Костика, но я очень быстро осадила его и дала понять, что не потерплю подобного отношения к себе. Хотя бы потому, что я этого не заслужила.

— У нее нет материнского инстинкта! — услышала я обвинение Ольги Владимировны, когда Женька разговаривал с ней по скайпу. — Она не умеет воспитывать твоего сына!

Я не скажу, что у меня нет материнского инстинкта. И так же не скажу, что он у меня есть. Я до сих пор не знаю точно, что это такое. Не знаю, как правильно воспитывать ребенка. Но зато точно знаю, что постоянно, с самого рождения, я переживаю за Костика. Какое там главное правило в педагогике? «Не навреди»? Вот, я постоянно боялась навредить. Постоянно боялась сделать что-то не так. В подсознании сидела коварная мысля: «А вдруг надо по-другому…»? Может, я действительно что-то делала не так, но пыталась подстроиться к Костику и сделать так, чтобы нам обоим было комфортно — «по наитию», как сердце подскажет. И до сих где-то я ошибаюсь, а где-то поступаю правильно. Я не чувствую себя ни педагогом, ни психологом. Я иногда даже не умею с ним разговаривать — обычно в эти моменты Костик начинает спорить со мной и приводить тысячу аргументов, пробуя себя в риторике.

Есть у меня знакомая мамочка Леночка по детской площадке — у нее тоже сыночек Витя одного возраста с моим Костиком. Вот она мне очень симпатична — она никогда не обращает внимания на общественность и позволяет Вите играть с теми игрушками, с которыми он хочет. Мальчик не любит ни совочки, ни ведерки, ни прочую детскую ерунду. Как-то раз Витя появился на площадке, таща за собой пылесос. Он вез его, как возят санки — за трубу. Кто-то из взрослых тихо возмутился, кто-то вслух удивился, а я — засмеялась.