Он не понял предупреждения — был слишком занят размышлениями о том, хорошо это или плохо, что Лиз не представила его как ее бывшего мужа. С одной стороны, это подчеркивало тот факт, что она рассматривала их знакомство как нечто новое. С другой стороны, ее могло смущать, что она когда-то была его женой. Так что Кейн очень удивился, когда какой-то средних лет мужчина подошел к нему и протянул руку:

— Это вы ремонтировали дом Аманды?

— В основном малярные работы, — ответил Кейн и удержал руку Лиз, потому что ему показалось, что она хочет от него отойти. — И мы там работали вместе — Лиз и я.

— Не скромничайте, пожалуйста, — сказала Эйлин, подходя к ним. — Говорят, дом стал как картинка.

— Именно так, — сказала Аманда и вдруг обняла Кейна. — Еще раз огромное спасибо!

Ее похвалы смутили Кейна. Ему эта работа далась так просто, легко. А для нее значила так много.

— Должен ли я понимать так, что дом вам нравится?

— Нравится — это мягко сказано. — Аманда засмеялась.

Лиз высвободила руку, как будто хотела отойти:

— Хочешь выпить чего-нибудь? Что ты предпочитаешь?

Кейн неуверенно поднял брови:

— А что тут есть?

— Что, если я принесу кока-колы нам обоим?

— Великолепно.

Как только Лиз отошла, Кейна засыпали вопросами о доме Аманды и остальных четырех домах, в которых он предполагал сделать ремонт.

Потом он и мужчина средних лет, представившийся как Боб, отец Джонни, не спеша подошли к грилю.

— Мой внук Тони, — представил Боб Кейна пареньку, который возился с гамбургерами.

Боковым зрением Кейн увидел что-то желтое, и тут же высокая блондинка схватила его за локоть и увела от гриля.

— Извините, мальчики, я похищаю его на несколько минут. — И улыбнулась Кейну: — Меня зовут Элли. Мои друзья говорят, что я волшебница.

— Волшебница? Как «Волшебник» Джонстон, баскетболист?

— Нет, я волшебница, потому что мои желания обычно сбываются и потому что, поговорив с кем-нибудь пять минут, я знаю, что это за человек.

— Значит, вы собираетесь меня допрашивать?

— Я и так знаю, кто вы такой.

— Кто же?

— Бывший муж Лиз. Она ничего не говорила, но по тому, как она вас представляла, я могу заключить, что вы ей опять нравитесь.

У Кейна замерло сердце. Ее сдержанность по отношению к нему приобрела вдруг новый смысл. Кейн так старался показать Лиз, что они — просто друзья, что она могла не понять, что он чувствует к ней на самом деле. Могла подумать, что «так» она ему больше не нравится. Но она ему нравится! И если она хочет большего, их желания совпадают…

— Вы уверены?

Элли вздохнула:

— Уверена? Подумайте сами. Мы оба знаем, что она вас любила. И вот вы опять встретились, и Лиз опять влюбляется в вас. И если она вас чуждается, то только потому, что думает, будто больше вам не нужна. — Кейн не смог удержать улыбку. Элли покачала головой и опять вздохнула: — Слушайте, не будьте слишком самоуверенны! Я ее друг и собираюсь проследить за тем, чтобы вы ее опять не обидели.

— Вам не надо следить. Я даю вам слово.

Элли всмотрелась в его лицо:

— Как ни странно, я вам верю.

Лиз подошла к ним с двумя банками колы.

— Элли! Что ты делаешь?

— Проверяю его, — ответила Элли без тени стеснения в голосе. — А еще я собираюсь помочь Джонни с салатом.

Лиз смущенно взглянула на Кейна:

— Мне очень жаль. Извини.

— Она что, правда волшебница?

Лиз засмеялась:

— Она тебе это сказала?

— Да.

— Значит, ты ей нравишься, и это очень хорошо.

Она повернулась, хотела уйти, но Кейн удержал ее за руку:

— Так эти люди — твои друзья?

— Да.

Он ждал, что Лиз расскажет ему еще что-нибудь, но она просто высвободила руку и ушла. Десять минут назад это бы его огорчило. Но теперь слова Элли вновь зазвучали у него в ушах: «Если она вас чуждается, то только потому, что думает, будто больше вам не нужна».

Кейн огляделся и нахмурился. Здесь он ничего не мог предпринять. Но скоро, очень скоро он как-нибудь проверит, права ли Элли.

Кейн опять подошел к группе мужчин у гриля и почти сразу почувствовал себя как-то странно. Не то чтобы неуютно, не то чтобы неудобно, а так, как будто какая-то мысль крутилась у него в голове, но он никак не мог ее ухватить.

Люди вокруг говорили о детях, о плате за жилье, о трудностях с работой. Кейну нечего было добавить к их словам. У него не было детей, он не волновался об оплате за жилье, не испытывал трудностей с работой. Поэтому Кейн просто стоял, слушал, сопоставлял то, что говорили эти люди, с тем, что узнал, работая вместе с Билли. И вдруг осознал, в чем дело.

Основное было вовсе не в словах волшебницы Элли, а в том, что Лиз оставила его одного с ее друзьями. Она не присматривает за ним, не боится, что он скажет что-то не то, сделает что-то не так.

Она доверяет ему!

И тут же Кейн почувствовал что-то вроде унижения. Потому что эта мысль каким-то образом опровергала убеждение Элли, что он нравится Лиз не просто как друг. Женщина не оставит того, кого любит, в одиночестве.

Когда гамбургеры были готовы, Кейн выложил их на блюдо, которое держал Боб. Когда вся еда оказалась на столах, он сел за тот же садовый столик, за которым сидела Лиз, но не рядом с ней. Он не хотел смущать ее, но хотел быть поблизости. Кейн начал понемногу привыкать к словам Элли о том, что Лиз снова испытывает к нему нежные чувства. И это не только согревало его сердце, но и наводило на мысль, что, может быть, настала пора показать ей, что он чувствует то же самое?

Они еще не готовы снова сойтись, но уже могут сделать первый шаг навстречу друг другу.

За каждым столом сидели вместе и взрослые разных возрастов, и их дети. Все ели гамбургеры, говорили о футболе и рыбной ловле, а после еды пошли играть в волейбол. Когда стемнело, дети исчезли — отправились рассказывать друг другу в темноте страшные истории о привидениях и духах. А взрослые опять собрались у столов, обсуждая все — от воспитания детей до экономики.

Кейн хорошо отдохнул в этот вечер. И узнал кое-что ценное: Лиз вписывается в эту компанию. Легко. Органично.

И он тоже.

Настало время направить их отношения в нужное русло. Но, поскольку на сей раз они идут другим путем, он не будет ее соблазнять. Он просто скажет, что хочет быть ей больше чем другом, и спросит, согласна ли она. И это будет как раз обратное тому, что он сделал, когда встретил ее шесть лет назад.