– Мы получили результаты лабораторных анализов, – сказала она напрямик, – и у меня для вас хорошая новость.

Несколько минут спустя она подумала, что это была ее любимая часть работы, когда вернулась на свое рабочее место. Она сообщила родителям, прошедшим через ад, что их ребенок выздоровеет и худшее для него уже позади.

Щелкнув мышкой, Ханна открыла файл с историей болезни девочки и приготовилась внести свои заметки в базу данных. Телефон в ее кармане завибрировал.

Взяв его в руку, она увидела, что звонит Франческо.

Ей казалось, что время остановилось, пока она смотрела на телефон.

Должна ли она ответить?

Или нет?

Звонок переключился на голосовую почту до того, как Ханна решила, что ей делать.

Закрыв глаза, она запрокинула голову.

Зачем она решила снова с ним увидеться? Не то чтобы она на это согласилась. В то время она извивалась в его руках и плохо соображала, окутанная туманом удовольствия.

Ханна зажмурилась.

Франческо, как обычно самоуверенный, просто решил, что она захочет с ним снова встретиться.

Она с трудом сдержала истерический смех.

Она не может с ним встречаться. Не может – и все.

Во время пребывания на Сицилии Франческо – мужчина ее мечты – ожил. С ним она провела самое замечательное и захватывающее время. Она чувствовала себя по-настоящему живой и полноценной.

Она испытывала слишком много эмоций.

Но теперь она желает сосредоточиться на работе, а Франческо останется ее приятным воспоминанием.

Она станет искать новые впечатления, чтобы поделиться ими с Бет, когда придет время, и они снова будут вместе. Но эти впечатления не лишат ее здравого смысла. Однако пустота в ее душе, которая жила там так долго, теперь была заполнена. Возрождение к жизни очень пугало Ханну.

– Ханна, ты должна идти домой, – произнесла медсестра Алиса, вырывая Ханну из размышлений. Алиса пристально на нее смотрела. – Ты в порядке?

– Все хорошо, – сказала Ханна, заставив себя улыбнуться. – Я уйду, как только допишу отчет.

– Скоро стемнеет, – заметила Алиса. – Во всяком случае, я ухожу прямо сейчас. Увидимся утром.

Оставшись одна, Ханна потерла виски, желая избавиться от головной боли.

Она действительно должна идти домой. Ее смена официально закончилась два часа назад.

Мысль о возвращении в маленький дом пугала ее уже третий день после возвращения с Сицилии.

В ее доме было так одиноко.

Там царила тишина, которой она не замечала прежде, нарушаемая только ее дыханием.

Впервые за всю свою жизнь Ханна чувствовала себя одинокой. Не просто одинокой, как после смерти Бет, а потерянной.

Даже ярко-желтые стены ее маленькой квартирки казались теперь мрачными.

У Франческо зазвонил телефон.

– Алло?

– Мы поймали молодого наркодилера.

– Приведите его ко мне.

Франческо точно знал, о ком говорит Марио. Молодой парень, которому едва исполнилось восемнадцать лет, пришел в его ночной клуб в Палермо несколько недель назад. Камеры наблюдения зафиксировали, как он раздавал кокаин и таблетки многим клиентам клуба. К сожалению, в ту ночь он ускользнул от людей Франческо.

Франческо потер глаза.

Как бы он ни старался избавиться от наркодилеров в своем клубе, всегда появлялся очередной дерзкий выскочка. Но, по крайней мере, Франческо прилагал усилия, чтобы очистить клуб от подобных людей и восстановить ущерб, нанесенный его отцом.

Сальваторе распространял наркотики по Сицилии и Европе на суммы в миллионы евро. Франческо не понимал, как ему удавалось скрывать свой бизнес от сына; по-видимому, Сальваторе знал, что наркоторговля – единственное, что Франческо не потерпит и не будет сидеть сложа руки, уступая своему отцу. Если бы Франческо обо всем знал заранее, то разорвал бы отца на части, но к тому времени, когда все стало известно, было слишком поздно противостоять Сальваторе. Франческо обо всем узнал только после похорон отца. Он не в первый раз подумал, что Сальваторе его побаивался.

Медленно, но верно он разрушал империю Сальваторе. Всего несколько дней назад он с огромным удовольствием закрыл ресторан, который являлся центральным офисом по поставке оружия. Это было одно из многих подобных заведений в большой сети его отца. Большинство владельцев радовались, когда Франческо их увольнял, и отправлялись доживать свой век с женами или любовницами, внуками и правнуками.

В дверь постучали – дверная ручка повернулась.

Марио и два охранника ввели за шкирку молодого наркодилера в комнату.

Следом за ними в комнату ворвалась музыка с танцпола. И Франческо стало не по себе. Это была та же мелодия, под которую Ханна пыталась танцевать в его лондонском клубе, когда он угрожал рукоприкладством мужчине, что ее донимал.

Сейчас Ханна игнорирует его телефонные звонки. Он позвонил ей, а потом отправил сообщение о том, что приезжает в Лондон в эти выходные. Она ответила ему, что занята. С тех пор от нее ни ответа ни привета.

И ведь телефон постоянно был с ней.

Она просто избегала общения с Франческо.

Он смотрел на озлобленного наркодилера и вспоминал, какое спокойное выражение лица было у Ханны, когда он сообщил ей, что вызвал полицию, чтобы та разобралась с шулером в казино.

Ханна спасла жизнь тому шулеру. Она клялась никому не причинить вреда.

– Выворачивай карманы! – приказал Франческо, не двигаясь с места.

Он заметил, что наркодилер не желает ему подчиняться, но вскоре здравый смысл возобладал, и он опустошил свои карманы. У него были два пакетика с таблетками экстези и мешок, полный крошечных целлофановых пакетиков с кокаином.

Наркодилер то ли ухмылялся, то ли рычал.

Франческо сжал кулаки и встал.

– Твое время вышло, – резко произнес Франческо и повернулся к Марио: – Вызови полицию.

– Полиция? – пискнул наркодилер.

Было очевидно, что тот же вопрос хотели задать Франческо Марио и два других охранника.

Сначала он передал полиции шулера в казино. А теперь он отдает полицейским наркодилера? Франческо видел ужас на их лицах и чувствовал их недоумение.

Но никто из его людей не задал ни одного вопроса.

– Да. Полиция. – Проходя мимо наркодилера, Франческо прибавил: – Но если после долгого тюремного заключения ты снова будешь распространять наркотики, я лично переломаю тебе ноги.

С этими словами Франческо вышел из офиса, а потом из ночного клуба в темную ночь Палермо, не обращая внимания на телохранителей, которые старались от него не отставать.