– Ничего не было. Она оказалась слишком вредной.

Оставив меня на лестнице, он прошел к выходу. Я проводила его таким взглядом, будто пыталась убить одним только выражением лица. Кёрби расхохоталась. Услышав, как она давится от смеха, Тэйлор у выхода обернулся и махнул ей. Федра попыталась сдержать улыбку, но глубокие морщины ее выдали. Ханна остолбенела, как и я.

– Доброе утро, солнышко. Кофе? – сказала Федра, протягивая мне дымящуюся кружку.

– Спасибо, – процедила я сквозь зубы и потопала к себе наверх.

– Фэйлин? – окликнула меня хозяйка.

Я остановилась и посмотрела на нее с верхней ступеньки.

– Он на десять шагов впереди тебя, детка.

– Знаю, – проворчала я и потопала по коридорчику.

Ворвавшись в квартиру, я захлопнула дверь и прислонилась к холодильнику. В глазах защипало от слез. Поставив чашку с кофе на кухонную столешницу, я бросилась в спальню, достала свою обувную коробку и вместе с ней залезла на кровать.

Последнее из писем лежало сверху. Под стопкой конвертов хранились деньги, скопленные на авиабилет. Я прижала тетрадный листок к груди и задержала дыхание: аккуратно выведенные крючки и палочки сообщали мне обо всем, чего я лишилась. Эта последняя весточка пришла почти четыре месяца назад. И время продолжало тикать.

Тонкий листок упал мне на колени. Чертов Тэйлор Мэддокс! Значит, это он! Человек, от которого я меньше всех на свете хотела бы зависеть, стал для меня единственным экспресс-билетом в Эйкинс. Но я не желала ничего такого планировать и прогнала эту мысль.

Мне просто нужно было туда поехать. Безо всяких ожиданий. Безо всяких надежд. Главное – постучаться в их дверь. Даже если там меня не простят, может, я хотя бы сама себя прощу.

Я вытерла щеки и улыбнулась. Показывали «Полтергейст»: герой выпихнул телевизор из гостиничного номера на балкон и под жутковатую музыку пошли титры.

Я хмуро обозрела пустую чашку из-под кофе на полу. В моем холодильнике оставался лишь заплесневелый сырный соус, бутылка кетчупа и две банки «Ред булла». Федра дала мне старую кофеварку, но ни кофе, ни сахара у меня не имелось. Воды тоже не бывало, если я не могла себе позволить такие расходы. Я поморщилась при мысли о туалете на первом этаже, который иногда чистила. Вообще-то, я сознательно старалась не быть снобом, но от общественных уборных меня все равно пробирала дрожь.

Я встала и спустилась в кухню. Голова тут же затрещала от болтовни клиентов и особенно от криков их малышей. Детский визг и плач всегда царапали мне мозг, как металлическая вилка тарелку.

Я ополоснула чашку, забрызгав футболку водой, и поставила в посудомоечную машину. Из-за угла появился Гектор и с улыбкой вытер руки о фартук:

– Сегодня мисс Фэйлин решила пойти поглядеть на белый свет?

– Ты когда-нибудь перестанешь звать меня мисс? – вздохнула я.

Гектор только улыбнулся еще раз и продолжил работать. В раздаточном окне показалось лицо Федры:

– Эй, детка, какие планы на день?

– Никаких, – сказала я, жуя сельдерей, который взяла с заготовительного стола.

Когда я потянулась за вторым куском, Пит хлопнул меня по руке, и я чуть не рассмеялась, но улыбка вдруг сошла с моего лица.

– Он сказал, что мне снились кошмары, – поведала я Питу. Тот нахмурился. – Мне уже давно… не… – опять заговорила я и осеклась.

Федра подошла, встала рядом и ласково убрала с моего лица рыжеватую прядь:

– У тебя на сегодня точно ничего не запланировано?

– Нет, а что?

Она кивком указала назад:

– Этот парень здесь, тебя ищет.

Я подскочила к двери, выглянула в зал и через стекло увидела, что на улице стоит Тэйлор. Он махнул мне.

– Ты ему нравишься, – сказала Кёрби, когда я проходила мимо нее.

Тэйлор засунул руки в карманы. Под короткими рукавами футболки проступили мускулы.

– Если скажешь, что просто шел мимо, буду разочарована, – насмешливо сказала я.

Он хмыкнул и опустил глаза:

– Нет. Мне стало скучно, и я пришел специально.

– У тебя тоже выходной?

– Да. Может, потратим его вместе на какую-нибудь туристическую фигню? Из того, о чем ты говорила в баре.

– Ты за рулем? У меня нет машины.

– Вон мой грузовик, – Тэйлор слегка повернулся и указал на блестящую черную иномарку с внедорожными шинами. Потом с сомнением посмотрел на меня: – А как же ты передвигаешься?

– Куда предлагаешь поехать?

Тэйлор протянул мне руку. На его губах появилась лукавая полуулыбка:

– Я предлагаю тебе поехать со мной.

В первую секунду мне захотелось отказаться. Я привыкла быть неприветливой и плеваться словами, которые способны оттолкнуть любого мужчину. Но с Тэйлором надо было вести себя иначе. Я понимала: мои оскорбления на него не действуют и он не отстанет до самого своего отъезда из города. Если я устрою так, что он свозит меня в Эйкинс, то по возвращении в Колорадо-Спрингс мне даже не придется его отталкивать. Нас разлучит его работа, и на расстоянии все пройдет само.

«Да» вырвалось само собой, стоило Тэйлору показать ямочку на щеке.

– Только давай безо всякой ерунды вроде открывания дверцы машины у меня перед носом.

– Я что, похож на того, кто так делает?

– Нет, но ты не похож и на того, кто может с девушкой просто дружить. По-моему, я тебя просекла.

Посмотрев направо и налево, Тэйлор потащил меня через дорогу.

– Ну что тут скажешь? Ты противоположность моей лучшей половины.

– Я так ужасна, что рядом со мной ты больше нравишься сам себе?

– Точно! – Тэйлор нацелил на меня палец.

Когда он взялся за ручку с пассажирской стороны, я хлопнула его по руке.

– Не беспокойся, Лига Плюща. Я не тебе открываю дверцу, даже если ты этого хочешь. Здесь сяду я, а ты поведешь. Дороги я не знаю и не хочу, чтобы ты мною командовала, пока я за рулем.

– Ты предлагаешь мне повести твой грузовик?

Уже несколько лет я не водила машину и теперь слегка занервничала.

Дверцы щелкнули, и Тэйлор передал мне связку ключей: какие-то из них еще блестели, какие-то успели потускнеть. Я обошла автомобиль и взобралась на место водителя. Мне не хотелось выказывать страх, да и чувствовать его не хотелось. Стараясь, чтобы руки не дрожали, я захлопнула дверцу и пристегнула ремень.

– Права-то у тебя есть? – спросил Тэйлор.

– Да. Водить я умею, только… давно этим не занималась. – Я потянула носом воздух, и мне стало еще страшнее. – Все утро мыл машину?