– Как новенькая, правда?

– А на самом деле она разве не новая?

– Нет. Я купил ее, мою красавицу, год назад.

Тэйлор взял у меня ключи и вставил самый большой в замок зажигания.

– Ох… – прошептала я. – Уж лучше бы ты сам повел… свою красавицу.

– Не дрейфь.

Вдруг из колонок на полную мощность заорал хард-рок. Тэйлор убавил громкость:

– Извини.

– А где же кантри? – спросила я и взяла руль, положив руки на два часа и на десять.

Тэйлор рассмеялся:

– Кантри – это чтобы танцевать и плакать. А машину лучше мыть под «Эй-си/Ди-си».

Я скорчила рожу:

– Но ведь их музыка такая… старая.

– Классика не стареет. Поехали.

Я потянула рычаг переключения передач и, повернув голову назад, медленно отъехала от тротуара. Машина, проезжавшая мимо, посигналила, и я тут же ударила по тормозам. У Тэйлора глаза полезли на лоб.

– Пытаюсь разбудить в себе женщину-танк, но, боюсь, не получится.

– Как долго ты не садилась за руль?

– Пять лет.

– Почему?

– Нет машины.

– Никогда не было или ты ее разбила?

Я уставилась на Тэйлора, не в состоянии ответить. Он отстегнул ремень:

– Лучше просто показывай мне дорогу. Буду учиться жить под руководством девушки. А твои навыки вождения мы освежим как-нибудь в другой раз.

– Под руководством девушки? То есть ты собираешься спрашивать меня, куда ехать? Или это слишком плохо вписывается в патриархальный стереотип?

Тэйлор посмотрел на меня стеклянными глазами:

– Лига Плюща, перестань говорить со мной так, будто пишешь диссертацию.

– Меняемся местами, – сказала я, переползая на пассажирское сиденье.

Он вышел, обежал капот и, усевшись, кивнул:

– Так мне спокойнее.

– Мне тоже, – согласилась я.

– С чего начнем?

– Хм… С Сада богов. Ехать десять минут. Парковка бесплатная.

– А как же Пайкс-Пик? Ты ведь, поди, там никогда не была? – спросил Тэйлор тоном прокурора. – Говорят, местные предпочитают туда не лазить.

– А я лазила. Пару раз. Но Пайкс-Пик виден из Сада богов. Поверь мне, это место совершенно особенное.

– Ладно. Так куда рулить?

– По Техон-стрит на юг, в сторону Юинты, до тридцатой улицы. Потом сверни на Ридж-роуд и езжай на запад. Везде будут указатели.

– Заметано, – сказал Тэйлор, трогаясь с места.

Нам опять посигналили, и он затормозил:

– Видишь? Не ты одна такая.

Смеясь, я покачала головой. Машина осторожно выехала на Техон-стрит. Вид за окном со времен моего детства мало изменился. Жители Колорадо считают свой штат райским уголком и стараются сохранять его природную красоту. Сад богов – это место, где земля как будто переворачивается. От таких видов захватывает дух. В детстве я обожала там бывать, причем мне нравились не только сами пейзажи, но и то, как на них реагируют люди, которые приехали в парк впервые.

Тэйлор тоже не остался равнодушным. Не успели мы припарковаться, он уже уставился в окно и не мог отвести глаз. Пока мы гуляли на просторе среди скал, вдыхая свежий воздух, он почти ничего не говорил. В небе еще висела легкая дымка от пожаров в окрестных лесах, но это его, похоже, не беспокоило.

Через час Тэйлор присел на камень отдохнуть:

– Невероятно. Сам на себя сержусь, что уже давно торчу в Колорадо и до сих пор ни разу сюда не выбрался. Надо будет и ребят позвать.

– Это каждый должен увидеть, – удовлетворенно улыбнулась я. – Не знаю… Здесь какая-то особая атмосфера.

– На работе я привык пешком наматывать мили, а здесь почему-то устал. В чем дело?

Я подняла глаза, щурясь на солнце. Капельки пота, собираясь у меня на шее, стекали по спине под майку.

– Думаю, ты не устал, а просто расслаблен.

– Может быть. В любом случае ужасно тянет вздремнуть.

– Это потому, что ты всю ночь стирал мою одежду.

– Не всю ночь. Я спал. Кстати, во сне ты пускаешь слюни.

– Так вот почему ты ко мне не приставал! А я уж испугалась, что храплю.

– Нет. И вообще никто не спит так симпатично, как ты.

Я скривилась:

– Можно подумать, до меня ты проводил с кем-то целую ночь.

Тэйлор задумался:

– Да. Сравнить мне не с кем.

– Расскажи о себе что-нибудь, чего я не знаю, – попросила я, стараясь скрыть нетерпение.

Пожалуй, я рисковала, но настал такой момент, когда можно было выудить из Тэйлора информацию и он бы не понял, что я ее выуживаю. Он нахмурился:

– Что, например?

Я скрестила руки и пожала плечами. Он похлопал по свободному месту рядом с собой. Я села и вытянула ноги, только сейчас поняв, что очень устала.

– Я родился первого января, – сказал Тэйлор.

– Здорово! Всегда получается классная вечеринка, да?

– Наверное.

– Я думала, ты о своей работе заговоришь.

– Работа она и есть работа. А у тебя когда день рождения?

– Мы что – играем в двадцать вопросов?

Тэйлор изобразил раздражение:

– По-моему, да.

– У тебя не просто работа. Ты же спасаешь людей, дома, целые города…

Он смотрел на меня, не меняясь в лице, и ждал ответа.

– День рождения у меня не в праздник.

Он продолжал ждать. Я закатила глаза:

– Тринадцатого мая.

– Братья, сестры есть?

– Нету.

– Единственное дитя твоих родителей их ненавидит. Паршиво.

– Да.

– Не слабо! Я думал, ты скажешь, что ненависти к родителям у тебя нет. Ты их правда ненавидишь?

– Думаю, да, – ответила я, на самом деле почти не раздумывая.

– Можно спросить почему?

Я вздохнула. Затевая игру в двадцать вопросов, я, вообще-то, хотела только притвориться, что в ней участвую, и лишнего о себе не выбалтывать.

– Видимо, у тебя было идеальное детство.

– Вовсе нет.

– Ты так любишь свою маму, что даже сделал татуировку с ее именем.

– Это мой брат придумал. Мне пришлось повторить.

– Зачем?

– У нас одинаковые татуировки.