И он действительно показал – выудил откуда-то фотографию старой квартиры, которая отошла соболевской бывшей жене, и сунул прямо под нос недоверчивой супруге.

– Ну? Ты бы поменяла ту квартиру на эту? – прищурился хищно он. – Нет! И Соболь не такой дурак!

Вероника присмотрелась к фотографии. Эдвард вальяжно развалился в шикарном кресле, а рядом с ним баночка пива. Нормальная, домашняя обстановка. Эдакая роскошная, навороченная квартирка, все как полагается.

Эта квартира, хоть и была просторной, в роскоши явно уступала той, что в журнале, ибо имелась в ней какая-то незаконченность. Так бывает, когда либо снимают площадь в аренду, либо только-только приобрели и не успели обустроиться.

– Господи! – задохнулась от счастья Вероника. – Неужели я тут буду жить?!

– Нет!! – торопливо выкрикнул Кузьма. – Тебе пока нельзя! Дело в том... дело в том, я... ну короче, мне продает в рассрочку эту квартиру одна старушка. Она... она немножко сумасшедшая и продает мне по дешевке, потому что... ну, потому что, видите ли, я... Да! Потому что я напоминаю ей ее покойного мужа! А тут объявишься ты! Ясно, что она не обрадуется, если у ее мужика появилась какая фифа! Ну и все накроется!

– Ничего, – не собиралась сдаваться Вероника. – Я буду здесь жить тихонько, не высовываться. А когда она придет, я и спрятаться могу.

– Да куда тебя спрячешь-то! Спрячется она! – нервничал муж. – И потом – здесь соседи за каждым моим шагом блюдут! Я тут даже друга не могу позвать, а еще ты! Вычислят! Нет, надо потерпеть, зая моя! Только...

– Ну?! – набычилась Вероника.

– Только годик! А потом... потом и детки, а?

Как бы то ни было, но Кузя так заливисто пел, что уломал супругу еще на годик. Но та стала звонить. Пришлось сменить номер. Соболю Кузя объяснил, что достали поклонницы, а Веронике позвонил сам и сказал, что старая хозяйка о чем-то догадывается и даже подняла плату.

Вероника стала звонить уже по новому телефону, но гораздо реже. Зато теперь каждый раз она натыкалась на какую-то девицу. И тогда она, никого ни о чем не предупреждая, вот так взяла и нагрянула праздничным сувениром. Ну и... все выяснилось.

– Я вот ума не приложу... – заговорил Соболь. – Ну прошел бы год, что бы ты тогда сказал?

– Да сказал бы, что пришел сын этой старушки и... – легкомысленно махнул рукой Кузьма. Потом пригляделся к сдвинутым бровям супруги и добавил уже осторожнее: – Можно было еще добавить, что меня сильно избили, навалилась конкуренция и вообще... Ну завел бы я свое дело, снял бы квартиру, и Вероника была бы рада. Чего в столице-то не жить? Пусть даже на съемной хате! Здесь полгорода так проживают!

– Свое дело бы он завел! – ткнула его под ребра любимая. – А я прям такая дура – съемной квартире радоваться! Это после своей-то! Я уж придумала, где мы будем жить, чтобы эту в аренду сдавать! Гад! И потом... какое еще дело? Ты ж у Соболя заместителем в его федерации трудишься! Чего тебе там не работается?!

– Кем? – не сразу сообразил Соболь.

Кузя замахал руками, стал глупо хихикать и кивать на жену, дескать, ну дура баба, что с нее возьмешь!

– Ты меня неправильно поняла, моя курочка! Я ж тебе не так говорил...

– Все я правильно поняла! – рявкнула Вероника и вдруг припомнила: – Еще он тут себе новую девку завел!

– Ой! Хи-хи, да чего ж я, совсем, что ли... без мозгов... – даже побледнел Кузьма. – Я ж знаю, что ты все равно при-едешь, принесет тебя холера! И тогда мне придет...

– Он уже пришел, – недобро кивнула Вероника Леонидовна, наметилась было снова приложиться собственной ручкой к проказнику, но вдруг передумала, метнула на Соболя настороженный взгляд и хищно спросила: – А вы, господин Соболь, кажется, не женаты ведь, а?

Соболь вытянулся, лицо его окаменело, но глаза выражали явное беспокойство.

– Сердце господина Соболя занято! – тут же встряла Ксения. И даже чуть понизила голос. – Им оч-чень интересуется одна влиятельная особа, которая ну совсем не терпит конкуренции.

Вероника вздернула вверх одну бровь:

– И что? Да нам все эти особы!..

– Она из ФСБ! – рявкнула Ксения первое, что пришло в голову.

Непонятно отчего эти три буквы рождают в сердцах людей чувства немедленного послушания и похвального прилежания. Вероника мгновенно погасла, сдулась и снова переключилась на законного супруга:

– Ну что ж, тогда одевайся, мой тяжкий крест. Поедем домой.

– Ку-куда это? – оторопел Кузьма. – А как же... как же я все брошу? У меня тут...

– У тебя ТАМ! Быстро одевайся, говорю! Иначе я тебя на собственных руках вынесу!

Видимо, Кузю уже выносили, потому что сопротивляться он тут же перестал, начал бешено вращать глазами в поисках своих вещей, но, правда, улучил минутку, прильнул к уху Соболя и с чувством прошептал:

– Ты это... Эд, пока никого на мое место не бери, я все равно сбегу! – и быстренько отскочил как ни в чем не бывало.

Когда славная чета покинула обитель Эдварда Соболя, он с облегчением потянулся, подошел к окну и задумчиво произнес:

– Вот так насмотришься, и всякое желание пропадает...

– Ну не все же так живут! – воскликнула Ксения.

– Не все... некоторые еще хуже... – и помрачнел лицом.

И все же она не могла его отпустить с такими мыслями.

– Знаете... знаешь! Вот у меня друзья! Одна пара такая хорошая, так они уже вместе три года, и ничего! Живут, как голуби! И у них даже ребенок вот-вот родится! И вообще! Знаешь, сколько их таких – счастливых!

Соболь только подвигал плечами, разминая затекшую спину, и резко пресек волнующую тему:

– Завтра готовить не надо, я уезжаю на две недели. А сейчас, если не тяжело, принеси мне кофе, я у компьютера буду. – И ушел.

– И кому, спрашивается, нужны мои рассуждения о чистой и светлой супружеской жизни? – сама у себя спросила Ксения и услышала хриплое рявканье.

Возле ног сидел Бос и смотрел ей прямо в глаза.

– Тебе-е? – удивилась девушка. – Ну так какие проблемы! Пойдем, я тебе такого наговорю!

– Вообще-то он просил жрать, – приоткрыл свою дверь Соболь. – И потом – нельзя ли сначала мне кофе, а потом лекцию для Боса про светлые чувства?

Ксения покраснела, дернулась и быстро засеменила на кухню – да принесет она ему этот кофе! Только уж лекцию она Босу будет читать прямо под дверью этого противного Соболя! Пусть оба слушают!

Но слушать Соболю было некогда – он до поздней ночи щелкал по клавиатуре, а утром стал быстро скидывать в спортивную сумку вещи.

– А что – ехать очень надо, да? – слабо пищала рядом Ксения, старательно пытаясь не зевать из-за раннего часа. – Господи! Ну кто ж тебя такого вытерпит? Ты вечно по командировкам, постоянно в разъездах! Кто за тебя выйти-то отважится?!