Внутри помещения она не нашла, где включается свет, поэтому опустилась на коленки и принялась шарить рукой по холодному кафелю пола в том месте, где упал Михаил Борисович, в надежде нащупать цепочку. Яна вляпалась во что-то липкое и чертыхнулась, подавляя приступ тошноты.

– Вот ведь, твою мать! Извините… Хотя здешним постояльцам уже все равно, ругаются в их присутствии или нет, но мне – стыдно…

И тут холодная волна ужаса накрыла Яну с головой. Нет, не от того, что до нее вдруг дошло: она испачкала руку в крови своего будущего начальника. Яна явственно услышала приближающиеся шаги и глухие голоса.

Она, сжавшись в комок, заползла в угол за дверь и тут же была ослеплена ярким электрическим светом.

– Проходи сюда, Алиса, – раздался женский голос.

– Где мой папа? – отвечал ей вопросом детский голос.

– Скоро узнаешь, детка… Проходи! – Женский голос был очень настойчивым.

– Я хочу к папе! Вы обещали мне, что отведете меня к папе! – захныкал ребенок.

«Что происходит? Кто эта женщина? Почему она привела ребенка в морг?» Яна, задавая себе эти вопросы, пока понимала только одно: очень хорошо, что в углу, где она прячется, ее не видно даже при таком ярком освещении.

– Папа скоро придет, он занят. Ты же знаешь, что папа работает?

– Да, папа много работает, но я так давно его не видела… Я хочу к нему! – Девочка заплакала.

– Заткни ей рот! – пролаял злой мужской голос.

– Успокойся! Алиса – хорошая девочка, и она хочет поскорее увидеть папу? Так?

– Так! Я хочу к папе!

– Тогда ты должна вести себя тихо, поняла? Давай поиграем в прятки. Сейчас ты ляжешь сюда, на стол, а я задвину тебя внутрь. Там совсем темно, и тебе легко будет спрятаться. Идет?

Яна похолодела и вспотела одновременно. Она сразу поняла, что ребенка уговаривают залезть в ящик-стол для трупов. «Для чего? Что происходит?»

– А когда я вылезу из ящика, папа уже будет здесь? – спросила девочка.

– Конечно! Папа обязательно появится, как в фокусе-покусе! В этом-то все и дело, – убеждала женщина ребенка.

– Тогда хорошо… Я согласна, только я буду считать до десяти.

– Очень хорошо! – обрадовалась обманщица.

Яна негодовала, но понимала, что сейчас ее появление будет явно неуместным. Ей оставалось только внимательно слушать.

Раздался звук, словно что-то выдвинули на рельсах, затем какой-то шорох и снова тот же звук.

– Наконец-то избавились от этой проклятой девчонки, – буркнул мужчина.

– Избалованная папина дочка. – В голосе женщины прозвучал металл. – Но ничего, она оттуда уже не выберется. Выдвинуть ящик можно только снаружи, выход для покойников не предусмотрен.

– Там же холодильник? – уточнил мужчина.

– Да, там не тепло… Но оно и лучше, сама помрет, не надо будет руки марать. Или замерзнет и сознание потеряет – кричать не станет, когда мочить ее будем.

– А она не начнет сейчас кричать и стучать так, что сбежится вся больница?

– А звукоизоляция на что?! Да и нет здесь никого… Пока ее папаша будет оперировать, а это займет, по предварительным подсчетам, часов шесть, девчонка уже сто раз замерзнет. Этот идиот повелся на наш развод, милиции ничего не сообщил и считает, что после операции мы на самом деле отпустим его дочь.

– Я не думаю, что он уверен в этом на сто процентов, на дурака он не похож.

– Похож, не похож, но ему остается только верить нам на слово!

– Мне всё равно как-то не по себе… – Мужчина был настроен явно менее решительно.

– С чего это вдруг?

– Мочить ребенка – не мой стиль.

– Хочешь чистеньким остаться? Не выйдет! Мы все вместе утонем или все вместе выплывем. А свидетелей оставлять нельзя. Ни одного! От этого зависят наша жизнь и безопасность. Так что или будешь жалеть девчонку, или проведешь много-много лет в тюрьме. Выбирай!

– Если вопрос ставить таким образом, то тогда, конечно, убьешь любого, – неохотно согласился мужчина и, уже воспрянув духом, добавил: – Да я что? Я – ничего! Уберу всех! Но вот девчонку как-то не хочется…

– Хочется, не хочется, а девчонку, хирурга и медсестру придется убрать. Да не бледней ты так, Вова. Сейчас холодильная камера сделает за тебя всю грязную работу.

Яна слушала ее и не верила своим ушам. «Что же делать? На моих глазах творится страшное зло, а я лежу, забившись в угол! Неужели я потом спокойно смогу жить на свете, зная, что при моем попустительстве погиб ребенок? С другой стороны, а что я могу поделать? Разогнать целую банду голыми руками? Они собираются убивать людей и должны быть вооружены… И себя сгублю, и девочку не спасу. Единственная надежда, что бандиты сейчас уйдут… Но что-то они не уходят…»

И тут раздался телефонный звонок. У Яны потемнело в глазах от ужаса – показалось, что это ее телефон, который ее сейчас и выдаст. Но выяснилось, что мобильник принадлежал мужчине, поскольку именно он стал отвечать на звонок:

– Алло?.. Что?!. Что?!. – Он ничего толком не говорил, а только с возмущением переспрашивал.

Яна затаилась еще больше: было понятно – что-то у них пошло не так.

Затем мужчина разразился проклятиями.

– Что случилось?! – заволновалась женщина.

– Нашего клиента увидели еще трое чудиков!

– Каким образом!? Там же всё чисто было!

– Они ввалились в операционную!

– А где этот идиот Глеб ошивался?!

– Говорит, что все было тихо, и они вдруг заявились.

– Я сейчас убью этого гада, и ему будет тихо навсегда! Как такое можно было допустить?! Лучше бы я сама пошла, тогда ничего бы подобного не случилось!

– Ты не могла, ведь девочка слушалась только тебя, потому что ты – «тетя», – засмеялся мужчина.

– И ты еще ржешь?! Ничего без меня сделать не можете! У нас же договоренность – всех, кто увидит клиента, следует мочить без промедления! Ну ладно… Итак, у нас наметилось еще трое жмуриков. Как мы их всех вывезем отсюда?!

– Алла, не кипятись! Как приехали на «скорой», так и уедем. Туда много трупов влезет!

– Вот ведь сглазил – «уберу всех»! Вот и убирай теперь людей штабелями! Мне-то их не жалко, зачищать, так зачищать, но ведь чем больше трупов, тем больше вероятность прокола. Эх, кому я это объясняю?! Ослы! Кто хоть эти трое? Может, они и не разберутся, что к чему?

– Нет, один из них – врач этой клиники, знакомый нашего хирурга. Он сразу же удивился, чего тот делает в операционной в такое позднее время и не в свое дежурство?

– Этого отпускать точно нельзя… – задумчиво произнесла женщина. – А остальные двое кто?