Индивидуализм, играющий в нашей культуре главенствующую роль, – это свойство людей, еще не преодолевших первую половину жизни. Он зиждется на эгоизме. В центре его внимания – почти всегда личная выгода. Индивидуализм второй половины жизни всегда черпает силу из совместного труда с соратниками и единомышленниками. Я давно научился полагаться на собственную силу и природный дар, но в то же время – рассчитывать на других, чьи сильные стороны дополняют мои собственные, и помогают нам вместе делать одно общее дело.

Эгоизм альтруизма

Несколько лет назад я имел огромное счастье слушать выдающегося человека, который в то время был ведущим мировым экспертом по вопросам стресса. Ганс Селье, микробиолог из Канады, вывел почти что оксюморон: «альтруистичный эгоизм». По словам Селье (о том же я прочел и в его знаковой книге «Стресс жизни» (The Stress of Life)), альтруистичный эгоизм – это когда ты помогаешь себе, помогая другим. Селье установил, что те, кому удается завоевать расположение соседей, живут намного лучше с психологической и физиологической точки зрения, чем те, кого окружающие считают эгоистичными и жадными. По мнению Селье, лучший способ завоевать это самое расположение – это прямо или косвенно спросить: «Чем я могу быть полезен?» И по возможности сделать то, что требуется. Я не раз задавал этот вопрос, и не помню ни единого случая, чтобы моей добротой воспользовались со злым умыслом. Напротив, людей поражает сама необычность и трогательность ситуации. И почти всегда я и в самом деле могу сделать что-нибудь полезное, и мне для этого не нужны ни деньги, ни много времени.

Однажды я тесно сошелся с Джерри Мейсом, подрядчиком, который много лет назад был полузащитником в команде «Канзас-Сити Чифс». Джерри был эдаким «ласковым гигантом», который невероятно стойко переносил рак, пожиравший его прямо на наших глазах. Однажды я отправил ему скульптуру ягненка с крестом – копию произведения, хранящегося в музеях Ватикана. В ответ он прислал мне одно из самых трогательных и воодушевляющих писем, которые мне когда-либо доводилось получать. В нем Джерри пообещал найти моего сына Росса, когда попадет на небеса. И тогда я явственно ощутил, что отдавать гораздо приятнее, нежели получать! Эта облеченная в физическую форму «любовь к ближнему» заключает в себе вполне осязаемые преимущества.

Вот отчет, опубликованный в римско-католическом журнале «Liguorian»: «По данным исследования, проведенного в стенах Университета Мичигана, те, кто регулярно занимается волонтерской деятельностью, повышают качество своей жизни и продлевают ее срок. Исследователи процесса старения пришли к тому же выводу… В свою очередь, ученые из Университета штата Иллинойс выяснили, что люди, ощущающие связь с окружающими, более спокойны и менее напряжены… Отдавать можно в разных формах – это и понимание, и эмпатия, и сочувствие, и акты служения. Независимо от формы, суть одна – отдавая другим себя, вы дарите им свою любовь, а любовь – это единственный дар, который при отдаче только приумножается».

Я читал, что иногда людям, страдающим от психических расстройств, врачи «предписывают» совершать акты служения или доброты по отношению к другим, потому что это помогает абстрагироваться от собственных проблем. Я знаю, что это правда. В те недели, что последовали за утратой Росса, я обнаружил, что единственной вещью, способной принести мне хотя бы «временное облегчение симптомов» (как пишут на упаковках «Аспирина») было переключение на помощь другим. Отвлекаясь от собственной беды, чтобы помочь кому-то еще, я чувствовал себя лучше. Вот почему так важно иметь во второй половине жизни свое дело, миссию: это не только отвлекающий маневр для эмоциональной системы, способ занять свое время, но и ключ к двери от большого «я».

Секрет лучшей второй половины жизни кроется в любви к себе.

Успех в юности носит налет одиночества, потому что направлен внутрь человека. Он обретает смысл лишь в зрелом возрасте, когда мы начинаем «изливать» самих себя, свои таланты, способности и ресурсы в мир. Набрав скорость, внимательно следите за собой. Вот некоторые «дорожные знаки», которые привлекут внимание к собственному индивидуализму:

По-настоящему я стал учеником только когда закончил школу. Как, подозреваю, и большинство из вас. В старшей школе и институте мы были скорее клиентами, чем учениками. Образование было средством для достижения цели, оно давало членство в закрытом клубе продуктивной жизни. Общество призывает детей продолжать учебу в школе, чтобы потом поступить в колледж и получить хорошую работу. Не помню, чтобы кто-то советовал остаться в школе, чтобы познать смысл жизни или глубокие мысли, заключенные в произведениях классической литературы.

Моя цель – не критика системы, она является неотъемлемой частью первой половины жизни. Мы хотим, чтобы нас научили работать, строить карьеру и добиваться успеха. И по большей части эта система дает свои плоды, снабжая нас необходимыми инструментами для обеспечения продуктивности.

Один мой друг рассказал, как однажды в самолете познакомился с мужчиной, который четырнадцать лет проучился в колледже. Он не был «вечным студентом», старавшимся получить очередную научную степень, не проходил он и расширенную программу повышения квалификации. Этот человек был сварщиком. Он заваривал стальные коробы самых разных размеров и весьма гордился своей профессией. А потом как-то увидел объявление в газете с приглашением на учебу в местный колледж и перечислением преимуществ, которые давало это обучение. Он записался на курс биологии, потому что любил работу на свежем воздухе, – и пропал. Теперь он говорит на двух языках, помимо английского, и имеет степень бакалавра. Еще он прошел курс физики, музыки, религиоведения и истории. И при этом до сих пор занимается сваркой. Было бы легко наклеить на этого парня ярлык баловника и человека, склонного к неоправданным излишествам, – и все же чем-то он мне нравится. В конце концов, почему образование непременно должно приносить практическую пользу? Почему не выучить новый язык просто потому, что тебе хочется говорить и читать по-немецки, а не потому что так надо для получения научной степени или работы в Германии? Этот человек открыл для себя радость учения – радость, недоступную ему до самого окончания старшей школы. Это подход, характерный для второй половины жизни, тяга к славному миру знаний.

Почему учение так важно во второй половине жизни

Существует несколько очевидных причин продолжить обучение в зрелом возрасте. Если сам процесс помогает вам более позитивно относиться к переменам, значит, теперь он приобретает еще больший вес, чем прежде. На протяжении своего карьерного пути я сменил семь мест работы, и был вынужден подстраиваться под игровое поле. И если я не буду систематически или, по крайней мере, более или менее постоянно учиться, то не смогу исполнить свою миссию.