И вышел, обернувшись на пороге:

– Вы меня не проводите? У вас не запомнить дороги назад. Эти коридоры…

– Конечно, конечно, – шагнул за ним Донсков.

Если и была на небесах покровительница детективов, то такую фамилию, как Семёнов Вячеслав Андреевич, она не просто игнорировала, но напрочь забыла. И было это, переживал младший лейтенант уголовного розыска Вячеслав Семёнов, досадуя и беспристрастно оценивая такую бессовестную несправедливость, не следствием веских причин. Ладно, будь он неумелым сыщиком, верхоглядом или, хуже того, разгильдяем, как выражался порой в сердцах на некоторых его непосредственный главный начальник капитан Донсков, не выбивал бы он на стрельбах из своего заветного «макарова» больше всех, не бегал стометровку быстрее на общемилицейских соревнованиях, не занимал бы первых мест на ежегодных турнирах по самбо и боксу. Да мало ли у него других заслуг! «Здесь присутствует определённый рок невезения, младший лейтенант, – успокаивал капитан Чернов, безуспешно обучавший его когда-то на первом году службы мудрому делу отлова карманников – самых искусных и изворотливых воров и спецов преступного мира. – Без особого нюха в нашем деле никуда, а ты его пока не имеешь. И в этом вся незадача». «А когда же он появится?» – возмущался и спрашивал Семёнов, на что капитан Чернов только прятал глаза и разводил руками, а потом переадресовал незадачливого младшего лейтенанта капитану Кукушкину. Кукушкин ворами не занимался, он разыскивал без вести пропавших. Здесь у Семёнова сразу голова пошла кругом; почему? – это долго объяснять и рассказывать; направление именовалось «поиск без вести пропавших», так как действительно, там не только сумок, карманов, трамваев и пострадавших пассажиров, там ничего нет, чтобы у сыщика была зацепка – понимать надо: – пропал без всяких вестей. Здесь Семёнов промыкался месяца четыре и закончил бы службу где-нибудь в штабе, так как Кукушкин, специалист глубокий, начал замечать успехи младшего лейтенанта в великолепном, можно сказать, безупречном почерке и быть бы Семёнову уже в паспортном столе, но встретил он однажды в столовой Пашку Фоменко. Фоменко был на больничном, но уже пошёл на поправку, не только с койки выгнали, а разрешили бывать на службе, вот он и оказался в столовой, так как в общежитии с одной рукой даже ему, гренадёру Фоменко, с готовкой обедов и ужинов не справиться. Фоменко блистал улыбкой и успехом, всё у него шло своим чередом, хотя слыл «троечником» на юрфаке, где вместе учились. Он и звание уже носил на две звезды выше, и в должности вырос, и ранение имел, одним словом, всё по-людски, поэтому послушал Семёнова, поизучал кислую физиономию бывшего «отличника-краснодипломника», схватил за руку и, ни слова не говоря, притащил к Донскову. Тот проверенному кадру верил и ценил, смутившегося Семёнова тоже пытать особо не стал, переговорил с полковником Лудониным, и этого хватило, чтобы младший лейтенант перекочевал сюда, где сейчас находился, и пока не жалел. Правда, про выходные забыл, ночью не всегда дома спал, потихоньку от родителей начал курить, и мать, замечая запах, трепала нервы отцу. Тому надоело, за редким теперь уже ужином втроём он опустил газету, поднял очки на лоб и спросил сына:

– Нашёл наконец, что искал, сынок?

Мать даже подскочила от неожиданности, по телевизору транслировали большой концерт из Кремля, играла её кумир – любимая пианистка. А сын застыл, он собирался бежать, его в управлении дожидался недавно отзвонивший Фоменко.

– Ага, – сунул он в карман бутерброд на ходу уже у порога.

– Своё, надеюсь? – профессор Семёнов Андрей Филимонович был известен в городе не только в институте, он консультировал по некоторым вопросам начальника солидного отдела облисполкома, к нему обращалось и руководство. В сыновние начинания профессор не вмешивался.

– Скоро скажу точно, – извинился сын.

– А без этого нельзя? – помахал газетой профессор, изображая, видимо, процесс курения.

– Не получается.

– Тогда, может, перейдёшь на это? – и профессор изобразил в воздухе то, что должно было по его разумению изображать трубку. – Навык имеется. И солиднее выглядеть будешь.

И сын покраснел, он вспомнил историю, случившуюся с ним в детстве. Нет, не в детстве, в отрочестве, конечно, это был седьмой или восьмой класс, и Славик увлёкся Шерлоком Холмсом. Книгу Конан Дойла он держал дома у себя на столе, вторую носил в школу, а третью давал читать приятелям, увлекая их подвигами героя. Книгу зачитали до дыр, в классе появились увеличительные стёкла, именуемые новоявленными знатоками «лупой», бинокли и даже подзорные трубы. Ученики ползали по полу, отыскивая отпечатки следов друг друга, вскоре на переменах на окошках класса появились желающие выискать подозрительных особей поблизости. Девчонки пожаловались на «холмсов», за ними подглядывающих. Кончилось тем, что в класс заявился директор школы. Тогда-то отец и заинтересовался первый раз, чем увлекается его родной сын. А заинтересовавшись, нашёл не только огромный портрет героя великого английского писателя над кроватью своего отпрыска, но обозрел настоящую, набитую табаком курительную трубку. Этот «позор и трагедию», как торжественно выразилась тогда Екатерина Ивановна Семёнова, и вспомнил профессор, намекая спешащему младшему лейтенанту на последствия…

Когда это было? С год назад, многое начало забываться, много прошло с тех пор, одного не было – большого успеха. И младший лейтенант Семёнов с нетерпением ждал, не теряя надежды. А пока приходилось заниматься тем, что поручали. Сегодня ему опять не повезло; если Фоменко с Дыбиным отправились ловить настоящего убийцу коллекционера Семиножкина, то он был отправлен приглядывать вот уже вторые сутки за вдовой этого коллекционера. Вчера день был совсем скучным и нудным – вдову вызывали на допрос в областную прокуратуру, и младший лейтенант бродил за ней такой же печальной тенью, как и сама вдова, одетая в чёрное. Сегодня повеселей – после десяти часов у дома «пациента» потихоньку начали собираться люди, потом состоялся вынос тела, похороны, поминки и только ближе к четырём затихло: вдова со старушкой, соседкой Боковой, возвратились домой. Младший лейтенант, успокоившись, устроился в кафе недалеко от дома напротив приметного подъезда и решил совместить приятное с должным: подкрепиться горячим и поразмышлять, подвести итоги за прошедший день. Оценив светловолосого, подтянутого и вежливого клиента, официантка с заметным усердием и даже кокетливой улыбкой накрыла ему столик, тут же принесла стакан ароматного сока, других напитков работник угро Вячеслав Семёнов пока не употреблял, чем быстро заслужил от приятелей кличку «сухарь», но не думал обижаться. Капитан Донсков одобрял его выбор и по праздникам лично наливал младшему лейтенанту сок в стакан, подымал вверх большой палец и, предостерегая от насмешки, не забывал назидательным тоном втолковывать: «Здоровый образ жизни – несбыточная мечта сотрудников нашего отдела».

«Итак, – рассуждал младший лейтенант, сделав глоток из красивого тонкого стакана и ответив на улыбку приятной официантки, – день близится на убыль, объект без каких-либо приключений вернулся на прежнее место, нет никаких свидетельств или признаков для переживаний…»