— Что вы себе позволяете, милейший, — спокойно говорила дама, чуть больше надавливая на руку Эйба, — при ребенке, при беременной супруге.

Хигс, едва не сел в сугроб, глядя на поведение доктора, Дора тоже слегка растерялась. Только вдова Брок весело подхихикивала в кулак, стоя за спиной белокурой воительницы. Эх, миссис Брок тоже была не робкого десятка, что подтвердили бы и трое гризли, зашедшие к ней во двор на огонек. Их топот и испуганный вой слышал весь Лингро, когда вдова Брок, выгоняла зверей кочергой за ворота.

— Что тут у вас происходит, господа? — Лиаму все же пришлось вспомнить, что он тут закон и порядок.

Эйб что-то жалобно пискнул. Дора охнула. Только Тоби с восхищением глядел на доктора, пару раз вытерев сопливый нос рукавом куртки. Доктор Эйба отпустила. Доктор к шерифу обернулась. Против воли, Лиам сделал шаг назад. Так бывает, когда на вас бросается что-то маленькое, но агрессивное. Вроде и вреда не принесет, но, своим напором обескураживает. Вот такое впечатление производила Роквул, с алеющим от мороза носом и в пушистой шапке с помпонами, которые грозно качнулись при резком движении.

— Пытаюсь навести порядок, — мило улыбнулась доктор.

В ее усмешке было столько желчи, что ее хватило бы, чтобы утопить весь городок, еще и соседним фермам досталось. Нордвуд эту волну негодования встретил с достоинством утеса, об который разбился не один шторм. Роквул заметно негодовала, но пока еще контролировала свой речевой аппарат. Это радовало. Вокруг начали собираться люди — это раздражало.

— Шериф, Эйб немного не в себе, — заблеяла Дора, — он не хотел, он просто не понял кто это! Он думал — это я.

Привычная тирада, ее Лиам слышал сотни раз. И каждый раз Дора придумывала оправдание мужу. Эйб кивал всем словам супруги, со священным ужасом глядя на грозную женщину в ослепительно синей куртке.

— В смысле, он ошибся? — ясно было сразу, что доктор долго молчать не сможет, — Тоесть вас бить — это нормально?

— Не нормально, — рыкнул Лиам, — как и устраивать потасовку на улице.

— Мы уже уходим! — закивала Дора и потащила за рукав мужа.

Из переулка появился вяло ползущий к шерифу Хаас. Наг осмотрел пространство «вероятного правонарушения» и пополз к Лиаму еще более вяло, чем до этого. Доктор пыхтела под правым ухом Лиама, Дора хныкала под левым. Шериф Нордвуд разыскивал в себе остатки душевных сил, чтобы попрощаться со всеми собравшимися без скандала и ругательных слов.

— День добрый, честной компании! — радостно произнес Хаас, приподнимая шляпу над голой.

Делал он это как всегда, хвостом, одну пару рук держа в карманах брюк, а второй парой уже доставал из кармана пиджака наручники. Доктор выжидающе смотрела на Хааса, Дора — умоляюще на Лиама.

— Хаас, проводи Дору домой, — устало вздохнул Лиам, — И Эйба тоже. А то сейчас дороги занесло, добираться часа два будут..

Наг молча кивнул и удалился. Дора с сыном и мужем поплелись за ним. Лиам печально смотрел вслед всей честной компании, мысленно отсчитывая последние секунды спокойствия доктора.

— И это все? — прорвало Роквул, когда рядом остались только Брок, Хигс и сам Лиам.

Вдова Брок попыталась остановить доктора, даже протянула руку, взять ее под локоть, но женщина раздраженно дернулась, отмахиваясь от экономки.

— Вы так просто их отпустите?

— Да, — холодно заявил Лиам, не желая вести долгие дебаты по поводу своих решений, — Эйб проспится, а завтра опять придет спать в свою родную лужу.

— Вы же представитель закона! Вы должны повлиять! — доктору хватало ума не орать, так что свои претензии она тихо шипела.

— На что? На решение женщины губить свою жизнь? Увольте. Нужно с умом подходить к выбору мужа.

Лиам погладил по морде нервничавшего Грома. Конь стриг ушами и переминался с ноги на ногу, чувствуя волнение хозяина.

— Не всем удается выйти замуж за сказочного принца! — зло рыкнула доктор, — И те, кому не повезло, могут рассчитывать на закон и поддержку властей!

На этих словах в голосе Роквул проскочила истеричная нота, заставившая Лиама замереть и присмотреться к женщине. На миг, на краткое мгновение в ее глазах блеснули слезы. И бездна горечи. Она смотрела на шерифа с отвращением и злобой, будто он один во всем мире виноват в том, что Дора послушно, терпела пропойцу мужа и не пыталась изменить свою жизнь. Будто это он, Лиам, стоял над этой парочкой с дробовиком и принуждал супругу зачинать детей от вечно пахнущего перегаром мужа. И бил беременную женщину тоже Лиам.

— Вы! Да вы! — Роквул задыхалась и зло сверкала глазами, подбирая как лучше обозвать шерифа.

— Осторожнее, я при исполнении, — напомнил Лиам.

— Ах вы это вспомнили!

Лам только хмуро глянул на взбешенную женщину. Стоило больших усилий не сорваться и не рявкнуть на нее со всей свойственной Лиаму отдачей. Доктор грозно сопела, Брок пыталась ее вразумить, Хигс отчаянно прикидывался деревом, замерев посреди улицы. А Лиам продолжал смотреть на Роквул, чувствуя в душе волны гнева и раздражения. Да кто она такая? Откуда пришла, и кто дал ей право отчитывать боевого офицера так, будто он был нашкодившим мальчишкой.

В этой женщине раздражало все. Ее манера смотреть прямо в глаза и, не стесняясь, говорить правду. Бесила ее тяга к ярким нарядам и сумасшедшим фасонам. Выводили из себя ее растрепанные волосы и раскрасневшийся нос. Но, голова кружилась от этих синих глаз и локонов, упавших на лоб. Были в жизни Лиама женщины которых хотелось придушить, были те, кому хотелось заткнуть рот поцелуем. Но что делать с этой особой шериф так и не понял. А от того обиженно гаркнул:

— А я и не забывал! В отличие от вас я прожил в Лингро достаточно, чтобы знать, как мне работать. А вы тут слишком мало времени, чтобы учить меня жизни!

Высказался! И пускай от собственной грубости свело челюсти, шериф гордо дернул коня за уздечку и пошагал в участок, оставив доктора и ее истерики при ней. Не раз шериф ощущал свою беспомощность, понимая, что не всем людям может помочь, и что не все люди нуждаются в его помощи. И от того, что его в очередной раз ткнули в это носом, Нордвуду сделалось окончательно гадко. И без того плохое настроение становилось все хуже, и, заботясь о здоровье и нервах горожан, шериф Нордвуд решил отсидеться дома в компании камина и виски. И будь проклята эта невыносимая миссис Роквул.

— Кто бы сказал, зачем я здесь стою…

Мой вопрос был обращен к тяжелой дубовой двери, в то время как злой вечерний мороз, уже алчно вгрызался в щеки и нос. А я все стояла и собиралась с мыслями и эмоциями для важного разговора. Решилась я на этот визит поздним вечером, когда уже все пациенты спали. Шагала я сюда бодро, сверяясь с ориентирами, которые дала мне вдова Брок. И к двери, с зеленой ручкой я подошла гордо. А вот теперь оробела.