– Ничего. Это мы поправим, – пообещал Гуров. – Попросим нашего гения кулинарии Андрюшу, и он соорудит тебе какую-нибудь замену обеду. Но сначала расскажи, что тебе удалось узнать.

– Сначала о ключах. Все серьезные мастера, которые работают в Кременце, в один голос заявили, что ни заготовок, ни форм для подобных ключей в городе ни у кого нет. Так что, скорее всего, их сделали где-то в другом месте.

– Из чего можно сделать вывод, что преступление планировалось заранее и готовились к нему тщательно, – заключил Гуров. – А что с финансовыми делами нашего гостеприимного хозяина?

– Дела у него вроде в порядке, – ответил Крячко. – Долги есть, но умеренные, как у всех. Отношения с партнерами тоже не испорчены. Покушений на него не было. Он тоже вроде никого не заказывал. В общем, все чисто.

– А у господина Зараковского как обстоят дела? Тоже все чисто?

– Не совсем, – покачал головой Крячко. – Человек он довольно известный, тренирует богатых дядек и их дочек. Но репутация у него какая-то сомнительная. Он разведен, и с бывшей женой у него уже три года процесс тянется – никак имущество не поделят. И еще истории разные… То он в коллегу-тренера на соревнованиях ракеткой запустил, то его в ночном клубе из-за девушки побили… Но самое интересное вот что. Как мне рассказали, в последнее время господин Зараковский стал отказываться от новых контрактов по обучению кременецких богачей. А на вопросы о причинах таких отказов отвечал, что собирается перебраться во Францию, откроет там свой теннисный центр и будет тренировать звезд международного класса. Спрашивается, на какие бабки?

– Да, действительно интересно, – согласился Гуров. – Мне тоже удалось накопать кое-что любопытное.

И он пересказал другу содержание своих бесед с Еленой Сергеевной, экономкой Натальей, Семеном Базымой, Дашей Разумовской, поваром Андреем, горничной Настей и садовником Петром Кривулиным.

– Ну, ты молодец! – восхитился Крячко. – Можно считать, преступление раскрыто. Деньги явно взяла дочь хозяина, а охранник ее покрывал. Осталось только узнать детали: как она узнала код замка, где изготовила ключи, а главное – куда спрятала деньги и ценные бумаги.

– Я бы таких выводов делать не стал, – покачал головой Гуров. – На мой взгляд, преступление вовсе не раскрыто. У нас просто стало больше подозреваемых. Сначала в них числился один охранник, а теперь добавились еще Дарья и Настя.

– А Настя тут при чем? – удивился Крячко.

– Как при чем? Именно у нее были самые большие возможности узнать код замка. Причем без всяких усилий: хозяин доверял своей любовнице – вернее, просто ни в грош ее не ставил, считая круглой дурой, – и при ней не раз открывал сейф. Можно было слегка напрячься и запомнить код. И она могла изготовить дубликат ключей, а затем положить оригинал на место. И потом, еще мотив: деньги, которые ей завещал Разумовский, еще когда будут, да и передумать он может, а тут миллион прямо под носом лежит.

– Да, рассуждения здравые, – согласился Крячко. – Но кое-что не стыкуется. Во-первых, зачем Насте делать дубликат ключей, когда она много раз могла воспользоваться подлинными? Кроме того, как ты верно заметил, наша милая горничная совсем не финансовый гений. Деньги она могла взять, но зачем забирать папку с акциями? Надо ведь знать, как их реализовать. И вообще, в них разбираться надо, какие ценные, а какие не очень. К тому же такое преступление невозможно совершить без помощника, а я пока у горничной такого не вижу. А у Дарьи он налицо.

– С Дашей Разумовской тоже полно нестыковок, – возразил Гуров. – Например, с найденными ключами. Это ведь она их нашла. Выходит, сама подбросила, сама и нашла? Глупо получается.

– Ну, этому можно найти объяснение. Скажем, ключи мог выбросить Базыма, а Даша их нашла.

– Объяснение найти всему можно, – заметил Гуров. – Одного нельзя – считать, что мы раскрыли это дело. Я чувствую, что мы еще далеки от разгадки. И знаешь, что меня поражает? В этом доме нам врут буквально все, начиная с хозяина и кончая горничной.

– Я думаю, это и помешало нашему другу майору Шестерневу в расследовании. Он мне что-то такое говорил, пока мы с ним сегодня мотались по мастерским.

– Ладно, попробуем все же отделить зерна от плевел, – предложил Гуров, – и установить, что мы знаем достоверно.

– Что ж, давай попытаемся, – согласился Крячко.

– Итак, мы знаем, что Разумовский действительно хранил в сейфе некие ценности, которые были похищены, – начал Гуров.

– Почему «некие»? Мы же знаем точную сумму: миллион долларов наличными и пакет акций на сумму двести миллионов рублей.

– Нет, так уверенно я бы говорить не стал, – покачал головой Гуров. – Заметь, ни мы с тобой, и никто вообще этих денег и акций не видел. Действительно ли там был миллион плюс двести или чуть поменьше или побольше, мы не знаем. Но мы можем поверить хозяину дома, что деньги у него были и их украли. Почему? Да потому, что в противном случае такие хлопоты: вызов полиции, объявление всего дома на осадном положении – ни к чему. Не маньяк же он, в самом деле!

– Нет, на маньяка наш хозяин не похож, – согласился Крячко.

– Кроме того, есть еще одно косвенное доказательство того, что кража действительно произошла, – продолжал Гуров. – Это пропавшее завещание. О существовании двух завещаний знали все: Елена Сергеевна, Настя, Даша, Наталья Михайловна… Итак, утром в прошлую среду Кирилл Разумовский обнаружил, что из его сейфа пропали «дипломат» с долларами, папка с ценными бумагами и вариант завещания, невыгодный его жене, зато выгодный детям, а также Насте. Вопрос: когда это произошло?

– Насколько я помню, Разумовский нам говорил, что в последний раз видел «дипломат» утром во вторник, – сказал Крячко, – а спустя сутки его уже не было. Значит, в течение этих суток деньги и пропали. Правда, сам Разумовский считает, что днем деньги взять не могли – в доме слишком много народа…

– Это как раз ничего не значит, – покачал головой Гуров. – Тут все друг друга хорошо знают, знают, чем каждый занимается в течение дня. Значит, преступник мог рассчитать время, когда его никто не увидит и доступ в кабинет будет свободен. Поэтому будем исходить из того, что время преступления мы точно не установили, оно могло произойти как днем, так и ночью.

– Но ведь на записи, уничтоженной Базымой, Даша проходила через гостиную как раз ночью, – напомнил другу Крячко. – Значит, именно тогда она и похитила деньги.

– Погоди, не гони, – остановил его Лев. – Ты смешиваешь два вывода: один, что деньги взяла именно Даша, и второй, что сделала это ночью. И ни один из них не является твердо установленным фактом.

– Как это не является? – удивился Крячко. – Зачем бы тогда Дарье Кирилловне шляться ночью по гостиной, где ей делать совершенно нечего?

– Мало ли зачем? – пожал плечами Гуров. – Вот у милой Насти есть причина для ночных выходов. Почему бы и Даше не иметь такую же причину?

– Ты хочешь сказать, что у нее в доме есть любовник? И кто же?