Грома, а на лице отражался бурный мыслительный процесс. – Пепел держит обещания, будь уверен. Просто сейчас у меня нет такой суммы сразу…

- Мне кажется, что кто-то врёт, - Крэйвен обращался к благоволящей в этот момент ему толпе. – Врёт, как думаете?

«Врёт!!!»

«Плати обещанное, скряга…»

«На нас то, поди, больше заработал.»

Боги сегодня были не на стороне Пепла. Без поддержки горы мускулов в лице Грома, букмекер выглядел совсем жалко.

- Не вру, - Он безуспешно пытался утихомирить народ, но его сейчас никто не собирался слушать. Пришлось вмешаться Крэйвену. На его просьбу отреагировали мгновенно. – Все деньги в обороте. Мне надо ещё платить по сделанным ставкам. При себе только то серебро, что обещал претендентам. Ну, еще пару скутумов сверху.

Даже в состоянии шока, Пепел чувствовал, где у толпы слабое место. Упоминание выплат по ставкам охладило пыл сторонников иннола. Если выбирать между «получить самому» и «порадеть за справедливость», многим долго думать не надо. Крэйвен тоже почувствовал, что надо брать здесь и сейчас сколько дают. Остальное выколачивать как получится.

- Давай сколько есть. На остаток пиши расписку.

В карман Крэйвена перекочевало пять хаст серебром, одна спата* и шесть скутумов и расписка еще на девять нависов с мелочью. Скептически оглядев лохмотья, что остались от рубахи, он махнул рукой. С выигрыша можно позволить себе новую. Теперь бы найти костоправа и крепкую выпивку.

* Спата – серебряная монета империи, равна 3 скутумам.

Глава 9

Машина Сэма скрылась за поворотом. Вечерний воздух приятно холодил после насыщенного дня. Мариса бросила взгляд на окна их с Филом квартирки на третьем этаже. Свет горит. И на кухне горит и в гостиной. Сколько раз пеняла за дурацкую привычку, а всё без толку. Она представила, как в тёплой уютной квартире её ждет любимый. Как она сейчас огорошит его сногсшибательной новостью, и он порадуется за неё. Будет гордиться её успехами.

Легко взбежав по ступенькам, Мариса замерла перед дверью. Из квартиры приглушенно доносились звуки музыки. Открыв дверь своим ключом, она зашла в прихожую. Отсюда, от входной двери отлично было видно гостиную. Фил развалился на диване и смотрел музыкальный канал.

- Привет, дорогой.

- Ну и где ты была?

Он даже не встал, чтобы встретить её. Где-то на задворках сознания начало скрести нехорошее предчувствие громкой ссоры.

– Не сердись, милый, - Мариса скинула плащ и скакала на одной ноге, избавляясь от туфель. - Я не рассчитывала, что так задержусь.

- Мне пришлось сказать, что не знаю, будем ли сегодня в клубе, – Фил всё так же с каменным выражением лица глядел в телевизор. - Ребята расстроились.

- Нет, давай сегодня не поедем. Я вымоталась, сил нет.

- И где же ты успела вымотаться?

Фил наконец-то выключил телевизор и посмотрел на неё. Мариса отчётливо представила, что именно так все и начиналось у Сэма. Неужели у неё с Филом будет также? Ничего подобного. Уж она постарается. Не для того столько лет добивалась его внимания.

- Та курсовая, что ты помог сделать, помнишь?

Так, пусть почувствует причастность. Пусть считает, что здесь и его заслуга есть.

- Ну?

- Профессор Нефёдов отправил её на рецензию в «Ответ» и они решили со мной пообщаться.

- Они работают по ночам?

- Нет, конечно, просто общение затянулось. Мне предложили работу.

Фил не просто смотрел на неё. Он буравил её взглядом, и Марисе стало не по себе. Прическу так и не удалось привести в порядок после сна на диване в кафетерии. Очень некстати. Она машинально провела рукой, пытаясь пригладить растрёпанные локоны. Сейчас отвесит едкий комментарий на этот счет. Ну, скажи что-нибудь. Что ты молчишь?

- Ты отказалась, - В его словах не было вопроса.

- В смысле? - Сердце Марисы выводило неровный ритм. – Разумеется, согласилась.

- Мне казалось, мы договорились: после диплома едем на год смотреть мир. Ты и я. Вместе. И как ты намерена работать, когда мы уедем?

О господи! Неужели детские мечты потратить год впустую имеют какое-то значение? Мариса, конечно, помнила, как они выбирали маршрут. В шутку, но отчаянно спорили о том, какие именно страны посетят. Но ведь люди строят миллионы таких планов, которым никогда не суждено сбыться. Почему именно сейчас? Мариса застонала не в силах удержать отчаяние.

- Фил, это серьёзная работа. Я думала, ты будешь мной гордиться.

- А я думал, что ты будешь со мной советоваться!

- Ты не понимаешь. Я мечтала… Нет, я даже и не мечтала работать в «Ответе». Я просто не могу отказаться.

- Вот как? Не может она. А я не могу позвонить отцу и сказать: «Спасибо, но денег не надо. Мы никуда не едем». Чем ты хоть заниматься там будешь? Секретарша? Курьер?

- Курьером? - Мариса просто опешила. - Я?

Неужели Фил столь низкого о ней мнения? Или просто срывает злость? Ей хотелось всё-всё ему объяснить. Но, стоило только подумать об этом, как в памяти отчетливо всплыли строки подписки о неразглашении.

– Я буду работать с источниками данных, - Такая формулировка показалась Марисе достаточно нейтральной.

- Это с теми, что незаконные? О! Прости, законными пока не поймают. Я буду носить тебе передачки.

- Там всё законно.

- Д-а-а? И как же?

- Прости, это секретная информация, - Голос дрожал. Марисе безумно хотелось зарыться в подушки и плакать. - Я подписала бумаги о неразглашении.

- Вот как? Оказывается, между нами теперь есть секреты?

Она закусила губу. Фил, ну почему ты так со мной? Это несправедливо. Сегодняшний день должен был стать одним из самых счастливых в её жизни. Фил уже нависал над ней, а по щеке катилась предательская слеза.

- Что молчишь?

- Это не мои секреты.

Фил не стал продолжать разговор. Просто накинул куртку и ушёл. Мариса даже не нашла в себе силы спросить куда. Входная дверь хлопнула. Словно выстрел, который одним махом подвёл черту под её казавшейся ещё вчера счастливой жизнью.

***

Ближе к пяти-шести утра любой ночной клуб превращается в место, где ещё звучит музыка, но на танцполе вяло двигаются только самые стойкие. В состоянии, близком к сомнамбулическому. Сидя за барной стойкой и наблюдая именно такую картину, Фил заливал свое горе пивом. Бармен, миллионы раз видавший людей в похожем состоянии, не докучал вопросами. Просто выставлял очередную кружку, если предыдущая заканчивалась.

- Ой,