Это можно объяснить тем, что отчаянные времена требуют отчаянных мер. Но Вуд и Игли заключают: “…свидетельства, что мужчины и женщины порой вовлекаются в гендерно атипичную деятельность, предполагают гибкую психологию, которая не разделяется четко по полу”71. Это приводит нас к возникающему противоречию: насколько различны – или похожи – мужчины и женщины? Заголовок в Live Science “Мужские и женские личности: разные миры или не так уж они и отличаются?” метко отражает диапазон возможных мнений. И конечно, мы спорим об этом больше, чем, скажем, о том, что собаки с Сатурна, а кошки с Нептуна, потому что пол кажется основой того, как мы должны относиться к своему статус-кво.

Достаточно бесспорно (хотя до многих популярных авторов эта информация еще не дошла), что по большей части половые различия, лежащие в основе поведения – различия в мышлении, речи, социальных и личностных чертах и в психологическом благополучии, – относительно невелики. Психолог Дженет Хайд привлекла внимание к этому важному моменту в теперь уже классической статье, предложившей “гипотезу гендерных сходств”72. Она сделала обзор 46 работ с метаанализом данных по половым различиям в фундаментальных составляющих поведения. Метаанализ – это статистическая обработка опубликованных и неопубликованных исследований по определенной теме, объединение данных, которое дает более надежную оценку происходящего. Так ученые подсчитывают полезную статистику, известную как “величина эффекта”. Она не только показывает, есть ли различие между двумя группами, но и насколько велико это различие, если оно существует. Половые различия, в конце концов, могут значить что угодно, от “почти все женщины набирают больше баллов, чем все мужчины” (ситуация, когда величина эффекта около з) до “существует вероятность 56 %, что женщина, выбранная случайным образом, получит больше баллов, чем случайно выбранный мужчина”. Это гораздо менее впечатляющее различие отразится в величине эффекта около 0,2.

Хайд обнаружила, что более 3А половых различий, отраженных в этих метааналитических статьях, были либо крайне малы (0,1 и менее), либо малы (0,35 и менее), то есть почти в 40 % случаев, если выбрать случайным образом мужчину и женщину, балл женщины будет более “мужским”, чем у мужчины, и наоборот73. (Если различий в средних показателях между полами не наблюдается, это случится в 50 % случаев.) Это включало такие навыки, как решение математических задач и понимание прочитанного, и такие качества, как состязательность в переговорах и межличностный стиль лидерства. В повторном исследовании спустя 10 лет Хайд объединила 106 метааналитических работ по теме половых различий и столь же уверенно подтвердила гипотезу гендерного сходства74.

Недавно придумали исследовать не только половые различия в одной переменной, но целый паттерн в наборе переменных. В новом исследовании Бобби Кэротерса и психолога из Рочестерского университета Гарри Рейса показано, что люди часто стереотипно набирают сходные баллы по одним переменным и противоположные баллы по другим связанным переменным. Иными словами, они не могут быть четко разделены по категориям “маскулинность” и “феминность”, но распределены по континууму75. Как пишут исследователи, “хотя существуют средние различия между мужчинами и женщинами, эти различия не поддерживают идею, что «мужчины такие, а женщины эдакие»”. Однако “эти половые различия могут быть лучше поняты как индивидуальные различия в отдельных свойствах, а не как набор общих различий, который следует из пола опрашиваемого”76.

Другой аспект этого спора заключается в том, что старый аргумент, будто половое неравенство можно объяснить женской умственной неполноценностью, сменился на утверждение, что это неравенство проистекает из половых различий в ценностях и интересах. Дело не в том, что женщина не может вести себя как мужчина, просто по своей натуре она этого не хочет. И все же в противоположность перспективе Тестостерона Рекса половые различия в “мужских” ценностях (социальный статус, престиж, контроль и доминирование над людьми и ресурсами, личный успех) и в “женской” ценности заботы о любимых слишком малы77. Эти приоритеты не выбиты в камне. Исследовательский центр Пью в Соединенных Штатах, например, недавно сообщил, что молодые женщины превзошли мужчин по значимости для них успеха на высокооплачиваемой должности, при этом оба пола считают, что быть хорошим родителем и состоять в крепком браке важнее прибыльной работы78.

Но, возможно, вы подумали, что стремление женщин к равному труду очень похвальны, однако только у мужчин есть необходимая безжалостность, чтобы пробиваться вперед. Это старая сказка: дескать, эволюционная динамика диктует, что плохой парень доминирует и потому получает девушку, и, соответственно, мужчины от природы склонны быть более агрессивными, чем женщины. По правде, эта цепочка рассуждений вызывает серьезные вопросы79. Но, даже если отбросить их в сторону, довод не имеет силы. Неудивительно, но наибольшие половые различия в агрессии проистекают из физического разнообразия. (Вы угадаете два раза из трех, мужчина перед вами или женщина, основываясь на том, выше или ниже среднего склонность человека к физической агрессии80.) Но вот два факта о вашей профессии, которые, за некоторыми исключениями, почти всегда оказываются верными. Во-первых, мужчины преобладают на главных и престижных должностях. Во-вторых, они попадают на них не благодаря большей склонности бить людей в нос. Я не о том, что на работе все играют по правилам. Но результаты метааналитических исследований показывают, что половые различия в вербальной агрессии малы либо умеренны. (А кое-где, например в деревне Гапун в Папуа – Новой Гвинее, типичные половые различия инвертированы: женщины знамениты цветастыми агрессивными тирадами, которые они обрушивают на тех, кто им досадил81.) Что до косвенной агрессии, цель которой “исключить из социума или повредить социальному статусу жертвы”82, не запачкав кровью костюм, то эта агрессия скорее свойственна женщинам83. Короче говоря, половые различия в агрессии не помогают нам объяснить профессиональный статус-кво.

Конечно, в профессиональных интересах половые различия более значимы. В предыдущей книге, “Гендерные заблуждения” (Delusions of Gender), я внимательно изучила свидетельства, которые, по идее, должны доказывать, что эти интересы “встроены” в мозг. В соответствии с данными одного часто используемого опросника, более 80 % мужчин сообщают о большем интересе к “предметам”, а средняя женщина гораздо больше увлечена взаимодействием с “людьми”84, и это проявляется в профессиях, которые женщины выбирают в последние 30 лет85. Однако психолог Вирджиния Вэлиан заметила, что обозначение сферы как “предметной” или “человеческой” не делает ее таковой. Например, три субшкалы в опроснике, которые составляют “предметную” сферу, требуют очень широкой трактовки “предмета”: включая “глобальную экономику, теорию струн, умственные представления или теннис” – и термин становится “пустым”86. Вэлиан также полагает, что предубеждение о том, какой пол взаимодействует с предметами, повлияло на сочинение утверждений опросника. Почему, например, такая деятельность, как “разобрать и заново собрать наряд” или “попытаться воссоздать блюдо, попробованное в ресторане”, не появляется в этих шкалах?87 Вэлиан замечает, что оба пола искусственно разделяются, когда их разносят по категориям либо “люди-предметы”, либо “люди-люди”. По сути, интерес к предметам не мешает интересоваться людьми, и наоборот. Многие мужчины и женщины, разумеется, интересуются и тем и другим, иначе они не смогли бы выполнять свою работу. Например, я не позволю брать у меня кровь медсестре, какой бы она ни была участливой, если она совершенно не интересуется механикой шприца. И я не поручу ремонт дома строителю, которому совершенно не интересна тонкая психология его ремесла88.