– Прямо как ты, Джорджи… – грустно сказала Лили.

Та задумчиво на нее посмотрела.

– Может, стоит им рассказать?

– Коре и Пенелопе? – удивилась Лили. – Они же нас предали! Они сдали нас Королевской страже! Из-за них мы и попали в Дом Феллов!

– Да, но ведь мы сами хотели туда попасть, чтобы узнать что-нибудь о тюрьме для волшебников, – заметила Джорджи. – Мы и Питера там встретили!

– Но они-то этого не знали! – настаивала на своем Лили. – Они ведь и своих друзей тоже подвели. Девочки так обезумели от желания стать главными в заговоре, что испугались нас. Уверена, они боялись, что честь убить королеву выпадет нам, а не им!

– Он не хотел вас туда отправлять, в Дом Феллов, – внезапно вмешалась в разговор Генриетта. – Их отец. Он этого не хотел. Я слышала его разговор со стражниками, он убеждал их не посылать вас в ту школу. Я тогда еще была под влиянием заклинаний и не могла двигаться, но со слухом никаких проблем не было. Их отец был просто в бешенстве. Сказал – это пустая трата вашего таланта, вы очень сильные волшебницы, вас нельзя отправлять в Дом Феллов! Но ему пришлось это сделать. Иначе Стража что-нибудь заподозрила бы.

– Почему ты раньше нам об этом не рассказала?!

Генриетта раздраженно фыркнула:

– Мне было не до того! Я бежала за вашей каретой от самого Лондона, забыла?!

Вспомнив кровоточащие лапки мопса, Лили нежно его погладила.

– Прости меня.

– Так что он точно знает, что произойдет, – пробормотал Пэйтон. – Он боялся вас потерять…

– Даже если мы все им расскажем, они нам не поверят, – задумчиво произнесла Джорджи. – Я бы на их месте не поверила. Думаю, они сильно любят отца и доверяют ему. Представьте, каково это – внезапно узнать, что он их всю жизнь обманывал…

– Возможно, они ничего никогда и не узнают… – ответила Лили. Правда, она сама не верила своим словам.

– Что читаешь? – спросила Лили, заглянув Питеру через плечо.

Тот вздохнул, передал подруге газету и вернулся к завтраку Перед Питером стояла тарелка с гигантскими бутербродами с сыром. Лили знала, что Питер сам делает покупки: покупает все нужное для себя, Дани ила, Сэма и других работников театра в ближайших магазинах, где его уже знают и ждут, когда Питер принесет новый список покупок. Ему всегда было все равно, что о нем подумают или скажут другие люди. К тому же игнорировать обидные замечания ему было намного проще – стоило всего лишь отвернуться, ведь слышать он не мог. Но даже если бы он понимал, что говорят окружающие, все равно не перестал бы тратить честно заработанные деньги на те вещи и продукты, которые нравятся именно ему.

В последнее время в жизни Лили произошло многое, но девочка была очень рада, что Питер рядом с ней. Всего лишь несколько месяцев назад она была уверена, что он никогда не уедет из Меррисот, как и она сама.

– А, парад в честь королевы… – Она вздохнула. – Осталось всего два дня, а мы так и не придумали, что делать…

С Джорджи все было в порядке: заклинания либо не проявляли себя, либо девочка оказалась достаточно сильной, чтобы сразу их подавить – возможно, она сделала это, сама того не осознавая. Во сне она больше не ходила, ночь провела спокойно, хотя Лили целый час лежала рядом с ворочающейся с боку на бок сестрой, успокаивая ее, чтобы та заснула. Когда это наконец произошло, Лили ушла не сразу: в темноте она долго смотрела на сестру, боясь пошевелиться, чтобы ненароком ее не разбудить.

Лили потерла глаза.

– Не знаю, что делать. Может, стоит сходить во дворец, поговорить с королевой? Предупредим ее…

Питер удивленно посмотрел на подругу и отрицательно помотал головой.

– Знаю-знаю. – Лили вздохнула. – Но нельзя же сидеть сложа руки! Я терпеть этого не могу! Магия внутри меня места себе не находит! – Она пробежалась глазами по заголовкам и вдруг вскрикнула: – Смотри!

Питер забрал у нее газету и посмотрел на снимок, на который она указала. На фотографии были шесть девочек – почти все возраста Лили, лишь одна выглядела старше Джорджи. Прямо посередине, серьезно глядя в камеру, стояли две девочки, увидев которых Лили и вскрикнула. Их длинные, красиво уложенные темные локоны каскадом спадали на плечи, а их глаза даже на черно-белой фотографии казались стеклянными. На самом деле они зеленые и резко выделяются на молочно-бледных лицах близняшек Дисар – Коры и Пенелопы, дочерей Джонатана Дисара.

Генриетта, увидев фотографию, зарычала.

– Это те самые девочки, из-за которых мы попали в Дом Феллов, – объяснила Питеру Лили. – Сестры Дисар. Даниил оказался прав: парад в честь королевы – идеальная возможность для попытки переворота. Кора и Пенелопа будут принимать участие в празднике: наверняка тогда-то все и произойдет. Вот нужные нам доказательства. Не удивлюсь, если все девочки на этом снимке – волшебницы. – Она пробежала глазами статью.

Лили горько усмехнулась. Скорее уж выдающихся магов. Наверное, Джонатан Дисар сам выбирал, кто будет участвовать в представлении, а кто нет.

– Давай сходим к ним? Они соседи тети Клары, – предложила она Питеру – Может, удастся что-нибудь узнать? – Но ей самой не понравился такой план, и Питер, отрицательно мотнув головой, написал:

Если тебя увидит тетя Клара, то сразу сдаст Королевской страже, правда ведь?

Лили кивнула.

– Правда. А можешь одолжить мне свой пиджак? – попросила она. – Если я переоденусь в мальчика, меня никто не узнает. Поброжу у их дома, пригляжу за лошадьми…

Да ты же понятия не имеешь, как за ними приглядывать! – написал Питер в блокнотике и усмехнулся.

Лили легонько толкнула его локтем, но мальчик был прав. Она совсем ничего не знала о лошадях. Только что они большие, а зубы их просто огромные. Все.

– Но у меня больше нет идей. Я бы проследила за ними, узнала, где проходят репетиции шоу.

«Лили! Кажется, началось!» — В ее голове раздался испуганный крик Джорджи, и Лили вздрогнула. Она быстро огляделась. Когда кто-то кричит – обычно можно понять, откуда исходит звук, но если он возникает только в твоей голове – это становится невозможным. Чтобы найти сестру, Лили нельзя было отпускать ее из мыслей. Она схватила Питера за руку, пытаясь обратить на себя его внимание.

– Думаю, Джорджи снова ходит во сне. Заклинания ожили!

И она побежала на зов сестры, увлекая за собой друга. Джорджи наверняка в гримерной – она всегда пряталась именно там. В наполненной шумом и смехом комнате всегда было много танцоров, художников и других рабочих театра, а в уголке на примусе постоянно грелся чайник. В тесном пространстве часто звучали недовольные возгласы по поводу порванных платьев, костюмов или потерянных балеток.