Сейчас, проследив этот взгляд Вольского, сразу понял, в чем дело.

Возможности! Сам Хавьер в данный момент такой силой и властью не обладал.

Он бросил взгляд на Руда, тот тоже внимательно наблюдал за происходящим. У Руда, как и у него, команда состояла из в основном из волков и людей. Как и у Мельнера.

Похоже, серьезности ситуации не понимал один Мельнер. Или он просто играл дурака.

- Разумеется, Александр, - проговорил Хавьер. - Мы подожем твоего человека.

А Павел Руд молча кивнул.

***

Яна Вольского, зеленого после операции и накачанного обезболивающим и энергетиками, привели ровно за две минуты до начала. Александр мельком взглянул на двоюродного брата, костюм сидел на нем немного косо, и руку он поджимал. Но главное было не это. Главным был животный ужас, мелькнувший в его взгляде.

Хотелось ведь все по-хорошему, по-братски. Но, к сожалению, доброту и хорошее отношение многие принимают за слабость.

Теперь все, кто должен был присутствовать, были на месте.

- Прошу, - проговорил Александр, приглашая всех в конференц-зал.

Как в замедленной съемке заходили мужчины и рассаживались за большим столом. Главы и по три человека от команды.

- Ну, и зачем ты нас созвал? - глумливо спросил Мельнер, хлопая о столу ладонью, когда все это произошло..

Наверное, просто провоцировал Вольского, нарывался, испытывал на прочность. Но это он зря.

Заявление было коротким. Александр ради этого даже встал с места и стоя произнес:

- Ноэл Мельнер, глава Восточного клана, обвиняю тебя в организации покушения на меня. В разжигании войны между нашими кланами. И в преступлении против истинной пары.

Как волной прошлось по залу эхо его слов. Обвинения были серьезные, но для каждого оборотня, сидевшего здесь сейчас, обвинение в преступлении против истинной пары было самым страшным. Потому что это за пределами человеческой морали, тут срабатывает звериное начало. И оно в своем праве.

Мельнер сжался, втягивая голову в плечи, а потом рассмеялся, откидываясь на стуле.

- А ты сперва докажи! Нечего голословными обвинениями бросаться. Мои юристы...

Договорить он не успел. Александр просто ударил силой, вынуждая его к обороту. Выбрасывая вмиг все то звериное, что скрывалось в мертвом волке. Мельнер забился в конвульсиях, рыча и пытаясь вырваться из тисков силы. Остатки разума в глазах почти мгновенно погасли, осталось лишь запертое в человеческом теле обезумевшее животное. Но Александр не давал зверю бесноваться, он удерживал его.

С мест повскакивали и шарахнулись в стороны, потому что пригнуло каждого оборотня в этом зале. Даже Хавьер замер, вцепившись отросшими когтями в стол.

Это и была власть истинного вожака, которой невозможно не подчиниться.

- Пусть теперь тебе помогут твои юристы, - проговорил Вольский, так же резко прекращая припадок.

Мельнер осел на пол, тяжело дыша. Теперь он был тих и безопасен, только глаза пусты. Его немедленно подбрали и отвели в угол, туда, где стояли запасные кресла. Отныне Мельнер навсегда выбыл из всех игр и из бизнеса, и остаток жизни ему предстояло провести в психушке. Мир оборотней имел свои жесткие законы.

В наступившей жутковатой тишине Павел Руд спросил настороженно:

- Чего ты хочешь?

Сейчас Северный клан мог подмять по себя всех, а Александр Вольский, при желании, мог бы стать единоличным лидером. Правителем. Властью, которая стоит над правом и государством. Если бы этого хотел.

- Каждый работает в своем направлении, как и прежде,  - проговорил Александр, обводя взглядом зал. -  Официальной компенсации от вас мне не нужно. Своих людей, замешанных в заговоре, наказывать будете сами. И еще, нужно решить, кто возглавит Восточный клан.

Хавьер Морано дернулся, пытаясь что-то сказать, его остановил Павел Руд. Он встал и сказал:

- Мы принимаем твои условия.

Вольский кивнул, вставая с места. Здесь он почти закончил, остальное сегодня доделает Ян. Не сдохнет.

- А теперь прошу меня простить, - проговорил он и пошел к выходу из зала.

И ни одного вопроса не последовало, настолько действенной оказалась простая демонстрация силы и власти.

Сейчас волк торопился, чувствовал, что Лина проснулась.

Остальное потом.

Потихоньку выныривать из сна было приятно. Лина не сразу открыла глаза, еще понежилась в постели. В деревянном домике посреди леса было тепло, в печке потрескивали поленья. Макс еще с ночи растопил круглую чугунную печку - буржуйку.

Видно было, как на полу пляшут огненный блики. И запах... Изумительный запах смолы, хвои, жареного хлеба и каши с мясной тушенкой.

Запах и выгнал Лину из постели. Максим возился у стола, раскладывал тарелки. А ей вдруг стало неудобно, что она проспала все на свете.

- Доброе утро, - пробормотала Лина и села на постели.

Вчера, когда только пришли посреди ночи, в домике было холодно, а она так устала, что полезла спать как была, одетая и в носках, только комбинезон сняла. Тогда она думать ни о чем не могла, только голову положить на подушку. А сейчас это оказалось даже хорошо, тут одна маленькая комната, переодеваться было бы негде.

- Проснулась? - мужчина обернулся, поставить большой чайник на печку, и бегло улыбнулся ей. - Умывальник там.

А Лина засмотрелась в окно. Там в синеватом свете утра - зимнее чудо. Дикий лес, укрытый белым покрывалом, сказочный, настоящий. Огромные ели, снег и безмолвие. Как будто в сказку попала.

- Умывайся и иди есть. Надо подкрепиться хорошенько, а то с вечера не покормил, Саша с меня за это шкуру спустит, - напомнил ей Максим.

Вот кстати.

Она быстро поплескала на себя из умывальника, вытерлась полотенцем. Пригладила волосы перед маленьким зеркалом, висевшим на стене. А после села за стол, взяла из его рук тарелку с кашей и спросила:

- А как вы с Сашей познакомились?

Мужчина, сейчас она могла его хорошо разглядеть, был, наверное, ровесником Александра. Крепкий, тренированный, жилистый. Короткая черная бородка у висков чуть курчавилась. Черные волосы, живые темные глаза. Улыбчивый.

Он хмыкнул, поведя бровями.

- Давно это было. Мы с ним познакомились еще в детстве.

- Ммм? - внятно не вышло, в это время рот у Лины был набит кашей.

- Тогда я его от смерти спас. Случайно. Саша чуть не утонул. А потом он меня спас. И помог сильно, и всю жизнь прикрывал.

Он взглянул на Лину, и не дожидаясь расспросов, сам сказал:

- У меня тогда открылся огненный дар, - мужчина молчал секунду, глядя на свои ладони. - Случился первый неконтролируемый выброс, я бы спалил все к чертям, и сгорел сам, а он вытащил меня. Нашел мне наставника. Я ведь сирота, заниматься мной было некому.