На какое-то время воцарилось молчание.

- Спасибо вам, Максим, - пробормотала Лина. - Теперь вот, вы и меня спасли.

- Ерунда, - отмахнулся тот. - И давай уже на ты.

- Ну да, - она уткнулась в свою опустевшую тарелку, и вдруг неожиданно для себя попросила: - А можно мне еще каши?

***

Все, что рассказал Максим, только добавило штрихов к характеру того Александра, которого она знала. Хотя Лина изначально видела, насколько этот человек отличался от людей, точнее не людей, окружавших ее всю жизнь. Наверное, потому и потянулась к нему всей душой, а может...

Саша говорил, что она его истинная, и что в ней тоже заключена белая волчица. Эти мысли вызывали неясный трепет и надежду. Ей очень хотелось ему верить.

И конечно же, она скучала без него и ужасно нервничала, как он там.

Максим занялся своими делами, а она, незаметно вздохнув, в очередной обернулась к окну. И вдруг замерла. Сердце заколотилось, выпрыгивая из груди.

По поляне перед сторожкой неслышно двигался большой бурый волк.

- Саша...! - прошептала она и бросилась наружу.

- Куда! - успел только рявкнуть Максим. - Сперва оденься!

Но Лина уже не слышала, выбежала прямо на поляну, навстречу волку. Кинулась к нему, падая коленями на снег, обняла за шею, зарываясь пальцами в его густой мех. Волк на мгновение замер, потом лизнул ее в щеку и тихонько заворчал, подталкивая носом с торону дома.

- Да я говорил ей, - послышался голос Максима. - Но она разве ж послушает.

Лина посмотрела назад, а тот стоял на крыльце, держал в руке спортивные брюки. Для Александра. Ей стало немного неловко. А Волк взглянул серьезно, и снова подтолкнул ее к дому. Послушалась, убежала обратно, и сразу к печке. Там незаметно было, но она успела замерзнуть. Через минуту в домик вошли оба.

Саша был уже успело обернуться и надеть спортивные  штаны, а теперь на ходу натягивал футболку. Лина невольно залюбовалась, такой мужественный и красивый. А он уже обнимал ее, прижимая к груди, ворчал, совсем как волк:

- Лина моя, Лина...

Шумно выдохнул и затих. А потом спросил, очень внимательно глядя ей в глаза:

- Как ты? Ничего не беспокоит?

- Хорошо, - пробормотала она, улыбаясь. - Я очень хорошо.

Это была правда, она себя замечательно чувствовала, ни следа от вчерашней усталости. Даже ноги не стерла, хотя идти по снегу пришлось далеко.

- Я подлечил немного, пока Лина спала, - вроде как оправдываясь сказал Максим.

- Спасибо, брат, - очень серьезно сказал Саша, все еще вглядываясь в ее лицо, как будто, что-то искал.

Потом отстранился. А Лине стало беспокойно.

- Что-то случилось? - нахмурилась она.

- Нет, все хорошо, - и повернулся к Максиму. - Вызов Бэргэну послал?

Тот кивнул, опуская веки:

- Сразу. Но хорошо было бы полнолуния дождаться.

- Хорошо, но ты же знаешь, нет времени ждать.

- Саша, что? - спросила она тревожно глядя на обоих.

- Ничего, все хорошо, милая. Просто тебе понадобятся силы. Будем обратный ритуал проводить, выпускать твою белую волчицу.

Господи... Это так неправдоподобно звучало, поверить было невозможно. Но вот же передней Саша, значит, нет ничего невозможного, каким бы бредовым это ей ни казалось.

И все-таки страшно.

- Когда, - спросила Лина, защитным жестом складывая руки на груди.

И тут же снова оказалась в его объятиях.

- Сегодня к ночи.

- Так быстро? - она невольно поежилась.

- Это не быстро, но раньше якута сюда было не доставить. - и чувствуя, что она напряглась, стал гладить по волосам. - Так надо, чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее ты будешь в безопасности.

Черно-красные болезненные воспоминания выплыли из глубины подсознания. Жар, боль, страх. Тот самый детский страх. Она все-таки призналась:

- Я боюсь, Саша.

- Не бойся, я буду рядом. И я клянусь тебе, что уничтожу всех, кто это с тобой сделал когда-то.

Такая сила звучала в его голосе, что она невольно вздрогнула. А мужчина мягко взял ее лицо в ладони и повторил:

- Таков закон, Лина. Они знали, на что шли.

***

До вечера было далеко. Лина сидела притихшая, пока мужчины ели и возились по дому. Саша рассказал про Мельнера, и что теперь Восточный клан временно без головы. Ей было не жаль Ноэла Марковича, все уважение, которое она когда-то испытывала к этому человеку, улетучилось мгновенно, стоило только увидеть его истинное лицо. И наверное, была высшая справедливость в том, чтобы он получил именно то, что готовил ей и Александру.

- Не хочешь возглавить Восточный клан? - спросил Александр у нее в шутку.

- Нет, что ты!

После того, как она воочию убедилась, что это за нелюди, у Лины не было ни малейшего желания с ними работать.

- Ну как хочешь. Можешь заниматься любым делом, какое тебе по нраву. А захочешь руководящую должность в клане - милости просим.

Она пока не знала, чем хочет заниматься. Может быть, исследованиями.

- Погоди, - сказала Лина, нервно усмехнувшись. - Надо еще обратный ритуал пережить.

Он был необычайно серьезен, когда сказал:

- Ничего не бойся. Я буду рядом.

***

К вечеру Максим сложил на поляне перед хижиной большой костер. Лина сидела внутри, а Саша стоял на поляне, смотрел вверх. И это казалось так странно.

Однако она скоро поняла в чем дело. Над поляной завис небольшой вертолет. Высадил человека, мужчину, какие-то вещи с ним, рюкзак и что-то большое круглое. Они обнялись с Сашей и Максом.

А потом это началось.

Ритуал.

Саша упомянул якута, однако Лина подумать не могла, что это будет самый настоящий якутский шаман. Но сейчас, когда наступила ночь и Бэргэен начал свой танец у костра, она не могла сдержать дрожь. Бубен грохотал, а Лине казалось, вместе с его ударами из нее рвется наружу душа.

Ей дали немного чистого спирта, много нельзя, не удержит транс, и поставили у костра. Саша, обратившись волком, стоял рядом. И в какой-то момент, когда облачность расчистились, и на черно-синем небе стала видна ослепительно-белой долькой луна, он вдруг задрал голову и...

Он пел волчью песню, звал ее. А бубен грохотал в ушах, под диафрагмой, снаружи, внутри, рвал тьму в клочья, властно требовал:

- Выходи на свет! Выходи!

Но ей же страшно было высунуться... Страшно... Лина отступала, перебирая тонкими ногами, закрывала глаза. И вдруг как будто что-то большое рванулось из нее, и страх пропал. А ее бросило вниз.