Но только похоже. Ибо реальность, жесткая и неотвратимая реальность игрового боя, никуда не делась. Она по-прежнему окружала танк Олега и его самого, находящегося в танке, со всех сторон; напоминала о себе гулом двигателя, запахом сгоревшего пороха, каплей пота, стекающей из-под шлемофона на лоб. Однако изменилось его восприятие этой реальности. Все, что не касалось непосредственно боя, словно исчезло: трибуны, зрители, город Москва, мама, сестры, дед Иван, друзья, знакомые – все. Остались только карта Песочница, его танк, танк противника и сам противник внутри этого танка. При этом себя Олег ощущал частью боевой машины, полностью слившись с ней, а Годлу – как человека, который хоть и умеет худо-бедно управлять танком, но существует отдельно от него, а значит, не сплясать ему против Олега в этой игре. Никак. И это не глупая мальчишеская самоуверенность, а самая что ни на есть правда и даже истина. Потому что самоуверенность быстро наказывается, а Годла истратил уже обе аптечки. Олег же только одну, и счет попаданий опять три: один в пользу танкиста Шалого.

Наверное, это и называется вдохновением. В своем новом состоянии Олег точно предугадывал все действия Годлы. Повороты, ускорения, торможения, выстрелы, ложные маневры – ничто не было скрыто, ничто не проходило мимо внимания, не представляло ни малейшей тайны или даже элементарной загадки. Поэтому снаряды «Хантера» летели большей частью мимо цели и не срабатывали примитивные ловушки и хитрости, с помощью которых мастер-капрал Годла надеялся одолеть наглого и юного новобранца Шалого. Как следствие, мастер-капрал психовал и допускал все больше ошибок. А Олег хладнокровно расстреливал противника, выскакивая там, где Годла ждал его меньше всего.

При счете пять: два Олег понял, что уже победил. Можно было спокойно идти лоб в лоб и добивать «Хантер», даже получая снаряд в ответ. Но это показалось ему слишком простым решением. Поэтому, покрутившись по Песочнице еще минуты три и дважды избежав попадания, он в конце концов ловким чертом выскочил в тыл «Хантеру» Годлы и, пока тот, опомнившись, пытался развернуть башню, влепил ему шестой снаряд в корму.

«Хантер» вздрогнул всем корпусом и бессильно замер, опустив ствол пушки долу.

Есть!

Гейм, как говорится, овер. Чистая победа.

Под восторженные крики зрителей с форсом истинного танкиста – на полном газу! – Олег сделал круг победы и направил машину в ангар. Пора было пожинать лавры и предметно думать о будущем: сегодняшний бой – лишь первый шаг на том пути, с которого он не собирался сворачивать.

Прошло двенадцать дней после памятного разговора с Лукасом, прежде чем Валерия решила, что настало время начинать игру. Ее никто не торопил. Собственно, под «никто» могли подразумеваться всего два человека: сам Лукас и начальник отдела безопасности компании «Левицкий. «ВТО» Феликс Говоров, который присутствовал при том разговоре. Но ни один, ни второй не имели над Валерией власти в деле, выполнить которое она добровольно согласилась. Не только потому, что согласилась она добровольно, но также из-за обещания, которое она взяла с обоих мужчин: дать ей полную свободу действий – раз, не подгонять – два. Это не считая заранее обговоренной и весьма внушительной денежной суммы, которые всесильный глава компании «Левицкий. «ВТО» обещал заплатить Валерии Великолепной в случае успеха. И даже в обратном случае, хотя сумма при этом заметно уменьшалась.

Не то чтобы лучшая и уже даже легендарная ведущая игры «ВТО» готова была за деньги сделать многое, а за хорошие деньги очень многое, если не все. Нет. Каких-то принципов, которые даже можно было под определенным углом зрения определить как моральные, госпожа Стинг придерживалась. Но принципы эти практически не распространялись на отношения Валерии с мужчинами. Сама она неоднократно формулировала данные отношения следующим образом: «Я трахаю кого хочу и когда хочу. А тем, кого я трахаю, остается лишь не дергаться и получать удовольствие».

Собственно, две почти недели понадобились Валерии на сбор и анализ информации, а также на подготовку. Как внутреннюю – нужно было свыкнуться с ролью, которую она собралась играть, – так и внешнюю, физическую. Ибо сорок два года – это сорок два года, и легкий курс омоложения никогда не помешает, если хочется по-прежнему выглядеть на тридцать с маленьким хвостиком. Даже при наличии отменной наследственности.

Сделка прошла лихо, без сучка и задоринки, словно умыкнувший флаг противника и прикрытый точными «Рельсами» товарищей третий «Хорнет» по низу карты Брест. Доверенное лицо Богдана Антонюка – молодой, бедный, но амбициозный киевлянин с неоконченным юридическим образованием Аркадий Троепольский за гибкий процент (чем меньше платил Антонюк в целом, тем больше получал Троепольский) сумел виртуозно сбить цену на английский крейсерский танк «Кромвель Mk VII» с четырех сотен тысяч энерго до трехсот сорока тысяч. Броневая машина была куплена, погружена в специальный грузовой трейлер и отправлена новому владельцу, о чем Богдан только что получил исчерпывающее сообщение, проиллюстрированное соответствующими фото, на личный комм.

Прибытие заветного груза ожидалось через два дня, но праздновать хотелось немедленно. Еще бы! Дан-Богу удалось не только опередить конкурентов-коллекционеров, но и сэкономить около пятидесяти тысяч энерго – средний доход за два месяца как-никак. И еще двести пятьдесят тысяч шальных денег, полученных за изящный слив боя «Хищным черепахам», остались нетронутыми.

Богдан взял чистый лист бумаги и написал карандашом вверху число 650. Столько в тысячах энерго ему заплатили всего. Ниже – 250 и 50. Затем 300. Обвел 300 в кружок. Потом еще в один. Полюбовался на то, что получилось, с удовольствием причмокнул губами; после чего взял листок, отнес его на кухню, сжег в раковине и смыл пепел.

Он никогда не доверял подобных записей комму – только бумаге. Файл можно восстановить, а вот сожженную бумагу – вряд ли. Большинство записей можно было вообще не делать, слава богу, на память Богдан не жаловался, но ему доставляло странное удовольствие лично рисовать цифры своих расходов и доходов на бумаге, а затем бумагу сжигать. Как будто он совершал нечто постыдное, о чем никто и никогда не должен был догадаться. Хотя, если задуматься, слив боя за деньги и впрямь можно назвать постыдным. Подобного на его памяти не случалось в «ВТО» очень и очень давно. Лукас железной рукой карал любые попытки вести нечестную игру. Все зрители это знали, и во многом именно поэтому «Всемирные Танки Онлайн» были настолько популярны – когда вокруг сплошная фальшь, ложь, провокация и безнадега, честная игра ценится особо.

«Ну и хрен с ней, с fair play, – подумал Богдан. – Энерго, трам-пара-рам, не пахнут. Почему Лукасу можно купаться в роскоши и трахать Валерию Великолепную, а мне нельзя? Да пошел он!»

При мысли о Валерии Богдан невольно сглотнул. Фантастическая ведущая «ВТО» давно привлекала чемпиона мира. Они были знакомы лично, неоднократно встречались на различных официальных мероприятиях и даже пару раз сидели за одним столом. Но Богдан, которому стоило щелкнуть пальцами, чтобы к нему в постель прыгнула любая фанатка на выбор (и не только фанатка, женщинам, в массе своей, нравятся богатые, успешные и не старые мужчины), при встрече с Валерией всегда терялся и не знал, что сказать. Ощущал себя шестнадцатилетним школьником, жаждущим переспать с молодой учительницей математики и понимающим, что его мечты сродни грезам кота о вкусной нежной рыбке в хозяйском аквариуме. Видит око, да зуб неймет. Не единожды он уговаривал себя, что стоит хотя бы попробовать подбить клинья к Великолепной, и всякий раз откладывал это на потом. Хотя нет, однажды робкая попытка все же была предпринята, около полутора лет назад. Тогда под конец шикарного банкета, устроенного Лукасом по случаю Нового две тысячи сто четырнадцатого года, Антонюк набрался смелости, чему весьма поспособствовало шампанское с коньяком, и пригласил Валерию как-нибудь осмотреть его коллекцию танков двадцатого века. Лучше прямо сейчас. До сих пор он помнил ее насмешливо-удивленный взгляд и голос, произнесший с непередаваемой интонацией: «Спасибо, Бодечка, это очень мило». И все. Сразу же она отвлеклась на разговор с другим мужчиной, а он, растеряв остатки решимости, приналег на спиртное, и в результате его увезла какая-то экзальтированная фанатка клана «Коса Смерти», неведомо какими путями проникшая на банкет. В ее в квартире и постели Богдан наутро себя и обнаружил.