Меня в последнее время окружают молодые блондинки.

Одна из них пробовала помаду «Лора Мерсье», когда я пришла сегодня утром на работу. Вторая щупала ткани в отделе «Ральф Лорен». Лиза подносит ко рту сэндвич, и на ее левой руке вспыхивает отблеск кольца.

Ричард и его невеста так быстро решили пожениться. «Не может быть, чтобы она была беременна, ведь правда?» – задаю я себе один и тот же вопрос. Я чувствую знакомый холодок по телу, дыхание снова перехватывает, но я делаю усилие, чтобы отогнать тревожную мысль.

Я должна ее увидеть сегодня же. Я должна убедиться.

Она живет не так уж далеко от моей работы.

О людях можно многое узнать в Интернете – начиная с того, где они сегодня купили соус для буррито на обед, и заканчивая датой свадьбы. Встречаются те, за кем сложно следить. Но базовая информация доступна почти о каждом. Адрес. Телефон. Место работы.

Остальное можно выяснить, проследив за ними.

Однажды, когда мы все еще были женаты, я шла за Ричардом до ее дома и осталась стоять под окнами. Он принес с собой букет белых роз и бутылку вина.

Я могла бы начать колотить в дверь, вломиться в квартиру, поскандалить с Ричардом и потребовать, чтобы он вернулся домой.

Но я этого не сделала. Я вернулась в наш дом и несколько часов спустя встретила его улыбкой.

– Я оставила тебе ужин. Разогреть?

Говорят, что жена всегда узнает последней. Но в моем случае все было по-другому. Я просто решила отвернуться. У меня и в мыслях не было, что это зайдет так далеко.

Мое раскаяние – как открытая рана.

Лиза, симпатичная молодая продавщица, быстро собирает вещи, не доев сэндвич. Она бросает остатки в мусорное ведро, наморщив лоб и исподтишка поглядывая на меня.

Не знаю даже, давно ли я на нее пялюсь.

Я выхожу из комнаты отдыха и до конца своей смены приветливо обслуживаю посетителей. Приношу им одежду. Киваю и высказываю свое мнение по поводу того, как сидят на них платья и костюмы.

Все это время я как будто отбываю повинность, зная, что скоро буду вознаграждена возможностью утолить свою растущую потребность.

Когда я наконец заканчиваю, меня словно тянет к ее дому.

К ней.

Нелли перегнулась через край унитаза, желудок у нее свело судорогой, и она осела на мраморный пол в ванной Ричарда.

Начали всплывать картины предыдущего вечера. Текила. Сигареты. Поцелуй. И выражение лица Ричарда, когда они возвращались в такси к нему домой. Она не могла поверить, что поставила под угрозу их совместное будущее.

Напротив нее зеркало в человеческий рост отражало ее внешний вид: размазанная под глазами тушь, серебристые блестки от фаты в волосах – и чуть ли не накрахмаленная футболка с логотипом нью-йоркского марафона, предоставленная Ричардом.

Она с трудом поднялась на ноги и потянулась к одному из полотенец, чтобы вытереть рот, но заколебалась. Все, как один, полотенца были снежно-белые с лазурной окантовкой. Все в квартире Ричарда отличалось неукоснительной элегантностью – все, кроме нее самой, подумала Нелли. Вместо полотенца она взяла бумажную салфетку и, вытерев рот, бросила в унитаз. У Ричарда в мусорных ведрах как будто никогда не бывало мусора; она не хотела оставлять после себя грязную салфетку.

Она почистила зубы и умылась ледяной водой, от которой бледная кожа покрылась красными пятнами. Потом, несмотря на то что ей отчаянно хотелось снова скрыться под роскошным одеялом в постели Ричарда, она заставила себя отправиться на поиски жениха и выдержать все, что он, возможно, собирался ей сказать.

Вместо него она нашла бутылку «Эвиан» и пачку таблеток на сияющей гранитной столешнице на кухне. Рядом лежала записка на плотной бумаге с его тиснеными инициалами: «Не хотел тебя будить. Уехал в Атланту. Вернусь завтра. Поправляйся. Я тебя люблю, Ричард».

На встроенных в плиту часах она увидела, что уже 11.43. Как она умудрилась так долго проспать?

И как она могла забыть о поездке Ричарда? Она даже не помнила, чтобы он говорил про Атланту.

Запивая две таблетки все еще прохладной водой, она разглядывала аккуратные печатные буквы, выведенные Ричардом, и пыталась угадать его настроение. Вчерашний день в ее памяти состоял из неровных осколков, но она помнила, как он укрывал ее одеялом, выходил из комнаты и закрывал за собой дверь. Вернулся ли он и спал ли с ней в кровати, она не знала.

Она взяла с кухонного стола трубку беспроводного телефона и набрала номер его мобильного, но включилась голосовая почта. «Я сразу же с вами свяжусь», – обещал он.

Услышав его голос, она почувствовала, что скучает.

– Привет, любимый, – она замешкалась, не зная, что говорить. – Мм… просто хотела сказать, что люблю тебя.

Она пошла обратно в спальню мимо нескольких больших рам с фотографиями по стенам коридора. Ее любимой была фотография Ричарда, где он снят маленьким мальчиком. Он крепко держал за руку возвышающуюся над ним Морин, они стояли на берегу океана. Сейчас рост Ричарда был метр восемьдесят, но, как он рассказывал Нелли, значительно прибавлять в росте он начал только в шестнадцать лет. На следующей фотографии они с Морин позировали с родителями в студии. Нелли видела, что пронзительные глаза он унаследовал от матери, а крупные губы – от отца. В самом конце висела черно-белая свадебная фотография родителей.

То, что он украсил стены своей квартиры фотографиями семьи, что именно их он хотел видеть каждый день, очень много говорило о Ричарде. Как жаль, что его родителей уже не было в живых, но, по крайней мере, у него есть сестра. Нелли завтра познакомится с Морин за ужином в одном из его любимых ресторанов.

Ее размышления прервал звонок домашнего телефона. «Ричард», – подумала она, радостно подбегая к телефону на кухне и хватая трубку.

Но голос, поздоровавшийся с ней, принадлежал женщине:

– Ричард дома?

– Мм, нет, – Нелли поколебалась и спросила: – Это Морин?

Тишина. Затем женщина ответила:

– Нет. Я перезвоню.

Раздался монотонный длинный гудок.

Кто мог звонить Ричарду домой в воскресенье и не оставить сообщения?

Нелли подумала и проверила определитель номера. Номер заблокирован.

Она много раз бывала у Ричарда дома. Но сегодня она впервые осталась здесь одна.

За ее спиной, в гостиной, окна во всю стену открывали великолепный вид на Центральный парк и несколько других многоквартирных домов. Она прошла в гостиную и вгляделась в окна квартир напротив. Многие были затемнены или занавешены. Но в некоторых из них оконные стекла зияли пустотой.

Ей показалось, что если правильно подобрать угол зрения, она увидит тени от мебели или движущихся внутри людей.