своего тела. В этом наги не сильно отличаются от них. Разница лишь в восприятии самого танца. Для танцоров других рас главным является техника движения и ритм танца, в то время как для нагов уровень мастерства определяется тем, насколько искусно танцовщица создаёт потоки воздуха вокруг себя.

Во время танца наги держат в руках что-то вроде танцевальной палочки, представляющей собой железный прут с деревянным основанием. Как бы смешно это ни звучало, но со стороны может показаться, что наги танцуют с паяльником в руках. Традиционный танцевальный реквизит специально нагревается в жаровне перед выступлением, что в определённой степени и делает его похожим на небезызвестный инструмент.

Иногда нагини-танцовщицы используют факелы вместо танцевальных палочек, но они считаются менее эффектными, так как температура факела слишком высокая. Для исполнения танца больше подходят нагретые на концах танцевальные палочки, которые светятся в руках, словно два сияющих луча. Танцовщица с их помощью будто играет с воздухом, заставляя его дрожать и кружиться. Только наги могут видеть этот прекрасный карнавал света, который поистине нельзя передать словами.

Все женщины и мужчины клана Фэй были заворожены блестящими движениями Само.

Движениями, которые представляли собой изящные шаги, наклоны, прыжки и повороты. Яркие потоки воздуха танцевали вместе с Само. В моменты, когда она на мгновение замирала в танце, она снова становилась собой, но затем через пару мгновений вновь превращалась в существо из света. Все собравшиеся не могли отвести взгляд от столь прекрасного зрелища.

Вскоре танец закончился.

Мужчины опустили руки в чашу с водой, которая стояла перед ними, и стали разбрызгивать её на поверхность жаровни. Поскольку танцевала именно Само, женщины из её клана также не стеснялись выражать своё искреннее восхищение. Само слегка поклонилась, положила танцевальную палочку в жаровню и направилась к выходу. Остальные нагини в зале не были рады успеху Само и поэтому показательно остались на своих местах, а вот двое молодых нагов одновременно вскочили со своих мест и неловко уставились друг на друга. Пока они думали, как одновременно выразить нагине своё почтение и восхищение, та уже успела покинуть круг зрителей.

Само проходила мимо колонны, как вдруг из-за неё сначала появилась рука, протягивающая стакан воды, а спустя несколько мгновений и сама фигура Рюна. Танцовщица смутилась и неловко взяла стакан в руки.

«Отличный танец. Жаровня холодная».

Само улыбнулась. Поверхность жаровни быстро остыла, поскольку зрители всё ещё с восторгом продолжали разбрызгивать воду. При попадании капель холодной воды на раскалённую поверхность происходит изменение температуры и одновременно с этим резкое движение воздуха, что выглядит для нагов более впечатляюще, чем даже сияние кометы. Именно поэтому выражение «холодная жаровня» используется в качестве наивысшей похвалы мастерства выступающего.

Само выпила воду и вернула стакан Рюну:

«Я не видела, чтобы ты разбрызгивал воду».

«Я не хотел выходить. Устал от их шуток по поводу предстоящей Церемонии Извлечения. Да и слова поддержки уже тоже больше не нужны. Я понимаю, что они просто хотят приободрить меня, но всё же».

«Вместо этого я аплодировал. Вы слышали меня?» – опустив глаза, проговорил Рюн.

«Что ты делал? Аплодировал?» – Само слегка наклонила голову набок.

«У неверующих очень хороший слух, поэтому, когда они хотят кого-то похвалить, хлопают в ладоши в знак своего восхищения».

Рюн захлопал в ладоши ещё раз. Само сосредоточилась на своём слухе и услышала слабый звук, исходящий от рук брата.

«Странно, я не понимаю, почему это означает похвалу. Кто тебя научил такому? Хварит?» – издав короткий смешок, проговорила Само.

«Нет. Это был другой человек».

«Другой?»

«Да».

«Вот как».

Само поняла, кого Рюн имел в виду. Даже для нагов молчание выражает согласие, поэтому Само и Рюн закрыли свои разумы и некоторое время просто смотрели друг на друга. В конце концов Рюн первый отвёл взгляд и смущённо продолжил:

«Не хотите пройтись?»

Само молча пошла вперёд. Они открыли дверь и вышли из зала в коридор с колоннами, в конце которого виднелся сад. Когда Само оказалась уже на середине сада, Рюн понял, что они направляются в беседку.

Каменные стулья были нагреты солнцем, отчего на них было очень приятно сидеть. Само первая села на стул и обратилась к спутнику:

«Садись, Рюн».

В это время он уже нагнулся, чтобы сесть, но затем замер в неловкой позе и посмотрел на Само. Та весело рассмеялась, на что Рюн смущённо улыбнулся и тоже сел напротив.

«Ты настолько вежливый, что садишься только после разрешения женщины», – решила немного подразнить его Само.

«Само, я был непозволительно груб с вами вчера».

«Ох, а ты и вправду очень вежливый. Такое официальное извинение вгоняет меня в краску», – снова с улыбкой произнесла она.

Рюн не знал, что делать.

«Я выглядела слишком жалкой вчера, да? Прости. Ты казался таким растерянным. Я тоже не думала, что умею так плакать», – мягко проговорила Само.

«Не берите в голову».

«Значит, тебя всё-таки это беспокоило».

Рюн снова не знал, как ему реагировать на услышанное.

«Возможно, я прошу слишком многого, – Само слегка откинулась назад и посмотрела на небо, – но постарайся больше не думать об этом».

Рюн сидел, молча уставившись на каменный стол. Само опустила взгляд, а затем снова посмотрела на Рюна:

«Даже если ты не можешь быть моим ребёнком, мы же всё ещё можем стать друзьями, верно? Это всё, чего я хочу. Будем писать друг другу письма, наполненные пустой болтовнёй, а раз в несколько лет, когда ты будешь неподалеку от Хатенграджа, будем встречаться и разговаривать. Изредка я могла бы даже отправляться в путешествие, чтобы встретиться с тобой. Ты же не против?»

«Само, я …»

Рюн прервал свою мысль, так и не закончив её. Спустя мгновение Само сказала:

«Не волнуйся, я не обманываю себя, пытаясь найти замену. И если что-то в моём поведении заставило тебя думать иначе, я исправлю это. С этого момента давай считать, что ты – мой самый близкий друг. Рюн, пойми, мне нужен друг, а не ребёнок».

Рюн недоумённо покачал головой:

«Но у вас ведь и так полно друзей».

«В этом мире хорошие друзья – это как хорошие шутки или слова благодарности: чем их больше, тем лучше».

Рюн никак не мог понять, почему такая женщина, как Само Фэй, которую любит вся её семья, держалась за друга вроде него. Почему она просила именно Рюна не прерывать с ней связь.

Внезапно Рюн осознал, как сильно он любит Само. Лишиться своего сердца означало бы не только потерять имя Фэй, но и связь с Само. Их отношения больше ничего бы