Постанывая, он выбрался из кровати и неуверенно встал, обратившись спиной к яркому солнечному свету, который струился в окна его квартиры. Казалось, что вместе с ним что-то поднялось – чёрный, плотный силуэт, который стоял в воздухе, прямо перед ним. Страшно напуганный, он увидел, что этот силуэт превратился в тень, растянувшуюся поперёк пола. Это была горгулья, козлиная, свиная тень сатира из прошлой ночи.

Это не было каким-то трюком или искажением, которое могли создать солнечный свет или лампочка, Судя по тому, что он видел, тень эта никак не могла быть проекцией головы Джонса, его конечностей или туловища. В ярком отблеске солнечного света тень выглядела ещё более чёрной, грубой и мохнатой, чем раньше. Любопытно, что он была более широкой и менее вытянутой, в отличие от нормальных рассветных теней. Она была похожа на какого-то грязного инкуба из легенды – обособленную сущность, которая сопровождала Джонса вместо его законной тени.

Джонс очень испугался. Он чувствовал себя совершенно трезвым, пребывая в непомерно ясном сознании наступившего утра. Он не верил в сверхъестественное. Очевидно, он стал жертвой множества причудливых галлюцинаций, крутившихся вокруг одной-единственной темы. В остальном его чувственное восприятие было вполне нормальным. Возможно, он слишком много пил, не осознавая этого, и у него развился новый вид белой горячки. Джонс знал, что алкоголизм не всегда приводит к появлению лиловых слонов и светло-вишнёвых рептилий.

Или, может быть, это было что-то иное. Ведь существуют же всевозможные непонятные психические заболевания, сопровождающиеся аномальным восприятием или обманом органов чувств. Джонс мало знал о таких вещах, но понимал, что такие возможности бесконечно разнообразны и ужасающи.

Отводя взгляд от тени, он сбежал в ванную комнату, где не было прямого солнечного света. Но даже здесь его не покидало ощущение преследования. Вновь, как и в баре, он, казалось, наткнулся на каблуки какого-то невидимого человека, идущего перед ним.

С кошмарными трудностями Джонс сосредоточился на задачах умывания и бритья. Ужасная пропасть открылась у его ног посреди твёрдой реальности окружающих вещей.

В какой-то из комнат его дома раздался бой часов. Джонс понял, что он проспал и должен спешить в свой офис. На завтрак уже не оставалось времени, да он и не чувствовал сейчас никакого аппетита.

Преследуемый своей странно изменённой тенью, он вышел на переполненную улицу, в ясное апрельское утро. Его смущение смешивалось с ощущением ужаса. Казалось, что каждый прохожий должен был заметить чёрного подменыша, который следовал за Джонсом, как фамильяр чародея.

Однако утренняя толпа, спешащая на работу или за какими-то удовольствиями, не обращала на Джонса и его тень ни малейшего внимания, как и в любое другое утро. Становилось всё более очевидным, что он страдал какой-то визуальной галлюцинацией, так как людей вокруг него, по-видимому, совершенно не беспокоили те странности, которые он замечал в их тенях, так же, как и в своей собственной.

С болезненной увлечённостью, изучая все эти тени, пробегавшие мимо него по стенам и тротуарам, Джонс почти забыл о тёмном уродце на своих собственных каблуках. Всё это было похоже на тени какого-то адского зверинца. Среди них не было ни одной, которая соответствовала бы видимому телосложению её владельца. А время от времени мимо него проходили люди, которые совершенно не отбрасывали теней, подобно легендарным вампирам.

Тени скромных молодых девушек принимали очертания похотливых самок обезьян или кокетничающих сфинксов. За добродушным священником следовала тень какого-то кровожадного дьявола. Четвероногая тень горбатой коровы составляла пару пышной, модно разодетой почтенной матроне. Гиеноподобные тени бежали за респектабельными банкирами и членами муниципалитета.

Джонс отметил, что тени, отбрасываемые деревьями и неорганическими объектами, такими как здания, не подверглись изменению. Но тени животных не были похожи на них самих так же, как это было у людей. Как ни странно, тени собак и лошадей часто были человекоподобны, что, по-видимому, указывало на развитие, а не на деградацию уровня их бытия.

Иногда, как и накануне вечером, Джонс оказывался свидетелем невероятного поведения теней, которые двигались и действовали в полном отрыве от своих владельцев. Он видел разыгрываемые ими пантомимы – гротескные, нелепые, а зачастую и неприличные.

В совершенно околдованном состоянии Джонс добрался до офиса своей молодой, но вполне процветающей страховой фирмы. Мисс Оуэнс, довольно зрелая машинистка, уже устроилась за своей печатной машинкой, подняв свои изрядно выщипанные брови на опоздавшего Джонса.

Джонс, пытаясь контролировать свои разбегающиеся мысли и стараясь сконцентрироваться на текущей работе, в этот момент был благодарен за рассеянный свет в офисе. Каким-то образом ему удалось заставить себя просмотреть кучу писем и даже продиктовать несколько ответов.

Так прошла часть утра. Беспокоившая его безумная тайна временами отступала к самому краю сознания. Это было слишком нереально, слишком похоже на сновидческие фантазмы. В будущем ему придётся меньше пить. Несомненно, галлюцинации начнут рассеиваться, когда он освободит свой организм от всех остатков алкоголя. Возможно, его нервы уже восстанавливались, и он больше не увидит сумасшедших теней.

В этот момент он случайно взглянул на мисс Оуэнс. Лучи неторопливо движущегося по небосводу солнца теперь падали в окно, попадая прямо на неё, и создавая на полу чёткую тень.

Джонс, никогда не считавший себя ханжой, едва не покраснел при виде очертаний, образованных этой тенью. Она представляла собой фигуру, которая была не только возмутительно раздета, но к тому же ещё и демонстрировала наклонности, более подходящие для шабаша ведьм, чем для современного делового офиса. Тень двигалась вперёд совершенно непристойным образом, в то время как мисс Оуэнс оставалась на своём месте. Рядом с ним в широком солнечном свете появилась вторая, деформированная тень, которую Джонс вынужден был именовать своей собственной…

Мисс Оуэнс, глядя поверх «Ремингтона», перехватила взгляд своего работодателя. Выражение его лица, казалось, поразило её. Прилившая к щекам кровь добавила краски её и без того ярким румянам.

– Что-то не так, мистер Джонс? – спросила она.

– О, ничего, – смущённо ответил Джонс, отводя взгляд от двух теней. Он снова погрузился в свою переписку и более не осмеливался поднять взгляд, пока солнце не ушло из окна.

В тот вечер Джонс вместо обычного обхода окрестных баров, отправился к врачу.

Доктор деловито нахмурился, когда Джонс описал ему свой странный недуг. Он измерил пульс и температуру Джонса, постучал по колену и проверил другие рефлексы, посветил пациенту в глаза и осмотрел его язык.

– У вас нет лихорадки, и нет никаких признаков белой горячки, – объявил, наконец, доктор. – Ваша нервная система, похоже, в порядке, хотя и неспокойна. Я не думаю, что вы сходите с ума, по крайней мере, в настоящий момент. Скорее всего, проблема заключается в вашем зрении. Вам стоит завтра же посетить хорошего окулиста. Пока что я выпишу успокоительное для ваших нервов. Вам нужно поменьше пить – не исключено, что на ваше зрение влияет алкоголь.