— Кофе готов.

Люси обернулась. Лоренцо разгреб место на столике и поставил на него поднос, потом уселся на диван и налил две чашки кофе.

— Молоко, сахар? — спросил он, взглянув на Люси.

Он даже этого о ней не знает, горько подумала Люси, укрепляясь в своем решении покончить с их отношениями.

— Нет, спасибо. Мне нужно в ванную, где она?

— Вход через спальню, я провожу тебя. Кофе в постель — неплохая идея, правда? — улыбнулся он, лукаво блестя глазами.

— Мне так не кажется, — холодно ответила Люси. — Просто объясни, как пройти. В конце концов, я приехала сюда, чтобы встретиться с твоей матерью. Невежливо заставлять ее ждать.

Лоренцо удивленно поднял брови, и Люси внутренне поежилась.

Он не привык к отказам. Люси убрала волосы, надела пиджак и стояла перед ним, решительно сложив руки на груди. Он мог бы заставить ее сделать так, как он хочет, но желание почему-то вдруг пропало. Он махнул рукой на дверь, через которую вошел.

— По коридору, вторая дверь слева.

Люси права, им уже пора.

Его самого поразило, что он не справился с собой и набросился на нее прямо в гостиной. Так не должно продолжаться. Жгучая, ослепляющая ярость, охватившая его, когда он узнал о совершенной у него за спиной сделке, поостыла, и Лоренцо отнюдь не гордился своим поведением.

Глядя на всю эту ситуацию сейчас, когда прошло уже достаточно времени, Лоренцо думал, что надо было сразу согласиться на просьбу Люси и оставить фабрику в руках тех, кто уже пять лет ею управлял. Злосчастный завтрак с Мануэлем напомнил ему о смерти брата, вывел из себя, и он сорвался, принял решение под влиянием эмоций, а не здравого смысла, как обычно. Связываться с Люси на личном уровне было еще большей ошибкой. Лоренцо — нормальный, здоровый, умный мужчина, получающий удовольствие от секса, но отношения с Люси грозили ему тем, что секс займет слишком важное место в его жизни и будет отвлекать от дел.

За то время, что они с Люси были знакомы, он всего однажды съездил в Санта-Маргериту, а в Нью-Йорк уже месяц не наведывался. Он постоянно летал из Италии в Англию и обратно. Конечно, он все еще вожделел Люси, но это просто похоть, вот и все. С его положением в обществе и внешностью он всегда может рассчитывать на женскую благосклонность, так что ничего не потеряет, расставшись с ней.

Приняв решение, Лоренцо встал. Осталось только пережить эти три дня, закончить все дела с Люси и найти себе женщину, которая не станет нарушать спокойное течение его жизни. Он надел пиджак, затянул узел галстука и, когда Люси появилась в дверях, спросил:

— Готова?

— Да, — отчеканила она.

Лоренцо взял ее за локоть, вывел из дома и открыл перед ней дверцу приземистой желтой спортивной машины:

— Садись.

Люси забралась внутрь и поспешно застегнула ремень безопасности. Этот желтый монстр даже с выключенным мотором пугал ее. Как оказалось, предчувствие ее не обмануло: Лоренцо гнал, как самоубийца. Пейзаж за окном смазался, и у Люси падало сердце на каждом повороте.

— Обязательно так гнать? — поинтересовалась она наконец.

Он ничего не ответил, но скорость чуть сбросил.

Люси ахнула, когда они выехали на берег озера Гарда. Маленькие деревеньки, разбросанные тут и там, сразу пленили ее сердце. Машина проехала меж двух каменных башен, поддерживавших железные ворота, сквозь рощу, и Люси открыла рот от восторга. Дом был построен из светлого камня на фоне темного леса и очень изящен. Сады, террасы, лужайки спускались к берегу озера с маленькой лодочной пристанью. Садовые сооружения были расставлены по ясно заметному плану, цвета и формы — подобраны исключительно искусно, и Люси, тонко чувствующая красоту, с первого взгляда влюбилась в это место.

— Люси?

Лоренцо обратился к ней впервые с момента выезда из Вероны. Люси посмотрела на часы: они ехали больше часа. Люси восхищенно выглянула из окна: машина остановилась перед крыльцом с легкой колоннадой.

— Прежде чем мы войдем, хочу тебя предупредить.

— О чем? Не красть столовое серебро? — усмехнулась Люси.

Он только раздраженно посмотрел на нее:

— Люси, ты слишком порывиста, говоришь первое, что придет в голову.

Не всегда. Даже содрогаясь от наслаждения в его объятиях, Люси тщательно следила за тем, чтобы не сказать ему, что она любит его.

— Когда встретишься с моей матерью, будь с ней вежлива и дружелюбна, но никаких шушуканий по углам и сплетен. Портрет у меня в багажнике; подаришь его ей. И насчет нас с тобой… Пока мы находимся в поле зрения моей матери и прислуги, будем вести себя как близкие друзья. Разумеется, спать будем в разных комнатах. Довольно и того, что я привел тебя в дом моей матери; обычно я не вожу сюда своих женщин. Это и, благодаря Терезе Ланца, случайное объятие укрепит мою мать во мнении, что мы пара. Потом я скажу, что между нами все кончено, и она поймет, что лучше с тобой больше не общаться. Вопросы?

— Ни одного. Макиавелли и тот не придумал бы лучшего плана.

Самоуверенность этого человека в который раз потрясла ее. Значит, когда он бросит ее, она будет так убита расставанием, что оборвет все связи с семьей Занелли. И самое печальное — он прав, хоть сам и не догадывается об этом.

Люси заставила себя улыбнуться:

— То есть сделать вид, что мы в постоянных отношениях, а не просто время от времени спим друг с другом? Все ясно.

— Люси, оставь свои едкие комментарии. Это очень серьезно. Все, что ты должна сделать, — хорошо себя вести пару дней.

— Я все поняла.

Она действительно все поняла. Этот визит положит конец их отношениям. Это именно то, чего она хочет, твердо сказала себе Люси и потянулась к ручке двери. Однако она открылась сама, и Лоренцо представил Люси Джанни, дворецкого.

Люси стояла в огромном холле, у подножия лестницы, раздваивавшейся в середине и ведущей на балкончик, и смотрела на женщину, спускающуюся к ним по мраморным ступенькам. Она совсем по-другому представляла себе мать Лоренцо; когда он познакомил их, его мать расцеловала Люси в обе щеки и крепко обняла. Это ей надо запрещать сплетничать и шушукаться, подумала Люси. Анна, как настоятельно просила называть ее мать Лоренцо, хотела казаться хрупкой женщиной, но на самом деле она была в отличной форме; густые седые волосы падали на плечи крупными локонами, глаза весело блестели.

Через пятнадцать минут Люси с бокалом шампанского в руке уже сидела на обитом атласом стуле в самой прекрасной комнате из всех, где ей доводилось бывать, и в сотый раз принимала благодарности за портрет Антонио. Люси, конечно, знала, что Лоренцо богат, но этот дом скорее походил на дворец, и прислуги в нем было соответствующее количество. Люси посмотрела на Лоренцо: полулежа на атласном диване, он быстро улыбнулся ей, причем улыбка не затронула глаза. Если, по его мнению, так ведут себя близкие друзья, будет очень трудно убедить его мать в том, что они друзья.