— Она — моя добыча, кто сунется — пойдет следом.

Я видела, как изменились черты лица дракона, как сквозь привычное, человеческое начало проглядывать что-то с той, теневой стороны.

— Свят, свят… — донесся до моего уха чей-то шепоток.

— Никак сам диавол… — вторил ему другой.

— Пресвятая, защити!

Меня же преследовало чувство, что Аарон балансирует на грани.

— Мне. Нужна. Комната. Где? — дракон был немногословен, чувствовалось, что речь дается ему тяжело.

— Ттттам, — подрагивающим пальцем указал трактирщик.

Аарон, не говоря ни слова, закинул меня на плечо и двинулся в указанном направлении.

Я не смела и пикнуть. Мы миновали темный коридор, и дракон, пнув дверь ногой, внес меня в какую-то комнатушку.

Низкий потолок, серые стены, запах плесени и спертый воздух. Толком осмотреться я не успела, поскольку, как только оказалась в вертикальном положении, тут же была прижата спиной к одной из стен.

Он навалился, отрезав пути к отступлению. Его вертикальный зрачок в желтой радужке сфокусировался на мне. Аарон наклонился к моей шее и с наслаждением втянул воздух рядом с мочкой уха.

— Моя… моя добыча, — голос лишь отдаленно напоминал человеческий.

Его длинный, раздвоенный, как у змеи, шершавый язык прошелся меж моих ключиц.

— Твоя, твоя. Все хорошо, — я старалась говорить ровно и спокойно, так, словно передо мной шахид-смертник, в последний момент задумавшийся: «А стоит ли дергать чеку?»

В голове была лишь одна мысль: «Не волнуйся, только не волнуйся, а то опять этот чертов дар занесет нас неизвестно куда, или ты его убьешь, состарив…» Однако самовнушение помогло мало, и самообладание, на котором держалась все последнее время, дало трещину: плечи начали вздрагивать, и я буквально физически почувствовала, что начинаю гореть.

Как ни странно, такое мое состояние отчасти отрезвило Аарона. Его зрачок стал медленно перетекать из змеиного в обычный, человеческий, лицо из маски постепенно превращалось в то, которое я увидела впервые в актовом зале института.

Я закрыла глаза с надеждой, что когда в следующий раз их открою, то все метаморфозы уже закончатся.

Слезы — извечное женское оружие и лекарство от любых душевных переживаний — предательски покатились из-под ресниц, прокладывая мокрые дорожки.

— Все. Я рядом. Я с тобой, — прошептал он.

Моих волос коснулись руки дракона. Он гладил меня, как маленькую, по голове.

Зря Аарон начал меня жалеть. Если до этого я еще как-то пыталась бороться с эмоциями, то сейчас слезы хлынули селевым потоком. Я ревела. Дракон стоически терпел, осознав свою ошибку. Правда, по голове больше не гладил и успокоительных слов на ухо не шептал. Просто молчаливо ждал окончания женской душевной бури. Судя по тому, как он ее переносил, у него имелся немалый опыт не только по части покорения дамских сердец, но и женских истерик. Хотя все же положительное в моем хлюпанье носом было: гореть я перестала и чувствовала себя вполне сносно.

— А почему ты весь в иле? — краснея, задала я дурацкий вопрос ради того, чтобы хоть что-то сказать.

Сложившаяся ситуация была уж очень щекотливой: слишком близко, слишком недвусмысленно, с одним дыханием на двоих…

Дракон утробно хохотнул. Именно по этому его непроизвольному хохоту я и поняла: он тоже изрядно перенервничал.

— Потому что пробороздил дно реки, выискивая одну утопленницу, которая на поверку оказалась и не утопленницей вовсе, а весьма живой и активно ищущей приключения на все свои части тела девицей, — и он хитро посмотрел на меня.

То, что дракон при этом ни капли не смущался, уже нахально приобнимая, начало меня напрягать.

— А как вы вообще здесь оказались? — я постаралась дистанцироваться хотя бы словесно.

— Ты, — беспрекословно поправил он. — После того, как я ради тебя пропахал хребтом, судя по всему, пару столетий, вынюхал пуд снега, разыскивая след, нырял в стылую воду, дрался на ножах и едва совладал со своей второй ипостасью, которой ты чем-то сильно понравилась… извини, но «вы» — это просто оскорбление.

— Хорошо. Как ты тут оказался?

— Пытался тебя заякорить, когда началось создание стихийного временного портала, и как результат — затянуло нас обоих…

— А…

— Знаешь, наша беседа очень занимательна, но давай все же ее отложим. Там, в зале, шакалы хоть и притихли, но это ненадолго. Нам стоит убираться отсюда, и желательно в наше время. Сможешь еще раз преобразовать временной поток?

Попроси он меня спрыгнуть с истребителя на сверхзвуковой без парашюта и выжить — и то задачка была бы проще, а тут…

— Я не знаю, как это получилось…

— То есть ты хочешь сказать, что у тебя дикий дар?

— Да, — отчего-то столь короткое слово далось мне чрезвычайно тяжело. Может, оттого, что признавалась законнику в том, что я опять, пусть и не по своей воле, но нарушила эти их правила.

В отдалении послышались гул голосов и топот. Аарон среагировал первым:

— Стой и не шевелись. Мне мороки никогда особо не удавались, я нас сейчас спрячу.

— А почему бы их просто магией не обезвредить? — подала я, как мне казалось, здравую мысль.

— И точно, ты дикая: первого правила сосуществования с людьми не знаешь. Нам нельзя напрямую применять магию по отношению к обычным людям. Это строжайше запрещено, а тем, кто принял присягу перед верховном инквизитором, невозможно физически. Клятва крови не позволит.

Делать нечего. Я вжалась спиной в стенку, приготовившись не только не шевелиться, но и не дышать.

Аарон накрыл меня собой, придавив к заплесневелой штукатурке еще сильнее. Его подбородок упирался мне в макушку. Нас обоих на пару мгновений окутало сияние, а потом мы исчезли. Я почувствовала себя каким-то бесплотным духом, который видит все, кроме себя самого. Вот только ощущения никуда не делись. Я чувствовала лопатками холод камня, обмазанного известкой, горячее дыхание дракона над головой.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалилась толпа. Судя по кольям, распятьям, топорам и кофейнику, из которого валил пар (не иначе подогретая святая вода? — иных объяснений этому атрибутному феномену у меня не было), эти бородатые ребята ко встрече подготовились.

— Убёгли! Как есть утекли, собаки! — разочарованно выдохнул какой-то щуплый, с оспинами, щедро расписавшими лицо, мужичонка в истрепанной кацавейке.

— И вправду — нетути. — Другой оратор почесал обухом топора затылок, а потом уже без опаски прошелся по комнате с видом покорителя Арктики. При этом он едва не задел нас: еще бы чуть-чуть, и отерся своим плечом об Аарона.

— Ас Бубновым-то чё теперь делать будем? Статских выгуливать уж больно тут не хочется… — подал голос трактирщик.