Кэтлин была удивлена тем, что так много женщин согласились работать с ней. Она не думала, что у многих из них разум может возобладать над эмоциями. Приятно было знать, что в этом она ошибалась. Но еще больше она удивилась, когда к Деннису пришло много мужчин, на которых она надеялась больше всего.

– А чему ты удивляешься? – весело поинтересовался Питер, когда они обсуждали результаты. – У мужчин всегда был силен стадный инстинкт. К тому же кому приятно, когда тобой руководит женщина, которую ты не прочь затащить в постель?

– Я думала, наши мужчины умнее, – разочарованно сказала Кэтлин. – А умнее оказались женщины, которых я вообще ни во что не ставила. Удивительно!

– Рад, что ты еще можешь чему-то удивляться, – улыбнулся Питер. – А то я начинал думать, будто ты уже все испытала и во всем разочаровалась.

– Я тоже могу преподносить сюрпризы! И, Питер, извинись за меня перед Андреа.

– За что?

– Ну, во-первых, за то, что ты сегодня задержался.

– Это бизнес. Андреа поймет меня.

– Но идея все же была моя.

– Хорошо. Раз ты сказала «во-первых», значит, будет и «во-вторых»? – поинтересовался Питер.

– А во-вторых, за то, что я так и не попадаю к вам на ужин!

– Кэтлин! Мы так хотели видеть тебя в среду вечером… – разочарованно произнес Питер.

– Прости, но сам понимаешь, у меня слишком много работы.

– Хорошо. Но будь добра, позвони Андреа сама и расскажи ей про работу. Она будет сердиться на меня за то, что я не смог тебя уговорить!

– Отлично! – рассмеялась Кэтлин. – А я и не знала, что Андреа может пилить тебя!

– Только не говори ей, что я тебе признался. – Питер заговорщически подмигнул Кэтлин.

Она улыбнулась и вышла из его кабинета.

Кэтлин уже несколько часов сидела за компьютером. Она редко брала работу на дом – только если понимала, что не успеет закончить ее к сроку. Обычно для нее было мучением выдавить из себя хотя бы несколько фраз, когда она знала, что могла бы сейчас сидеть в ресторане с очередным любовником, а вынуждена торчать дома только ради того, чтобы закончить очередной проект.

Но сегодня все было по-другому. Она отключила телефон и открыла окно, чтобы свежий после дождя воздух проникал в комнату. У нее было отличное настроение. Ведь и команда подобралась замечательная, она могла положиться на этих людей, и работа у нее спорилась. И как ни странно, идти никуда не хотелось. Так же, как и не хотелось никого видеть.

Она поставила точку и с удовольствием потянулась. Кэтлин уже сделала даже больше того, что намечала на сегодня, так что неплохо было бы и отдохнуть. Она решила проверить, нет ли новостей от Вульфа. Кэтлин отлично знала, что должна бы уже получить несколько писем от него, ведь с их последней встречи прошло больше двух дней.

Она проверила свой почтовый ящик и нашла там только одно письмо от Вульфа. Кэтлин почувствовала разочарование. Ведь уже прошло столько дней! Она ожидала увидеть хотя бы два письма, а если честно, то даже три! Кэтлин начала волноваться, что же такое могло случиться с Вульфом, что он перестал писать.

Она с волнением принялась читать его письмо.

«Здравствуй, Ночная Гостья.

Прости, что так долго не писал тебе. Может быть, это и огромное свинство с моей стороны, но я слишком долго думал над тем, что произошло между нами, и никак не мог разобраться в самом себе. То, что мы никогда не станем просто друзьями, а должны стать любовниками, я понял очень давно, еще, наверное, в тот первый вечер – помнишь, когда ты была зла на всю Вселенную? Я пытался не признаваться самому себе в том, что все эти разговоры о дружбе – ерунда. Я поверил в любовь с первого взгляда (в нашем случае с первой строки).

НиДжи! Я хочу, чтобы ты всегда была рядом, но понимаю, что этого, возможно, не хочешь ты. Знай, что я готов ждать столько, сколько тебе понадобится, чтобы решиться раскрыть друг другу настоящие имена.

Но что-то я сегодня слишком грустный! А ведь тебе должно быть со мной весело.

Постарайся не принимать близко к сердцу все, что я только что тебе тут написал. Живи спокойно и радуйся жизни, но знай, что где-то есть волк, который уже не хочет охотиться в одиночестве.

Люблю тебя, Ночная Гостья».

Кэтлин была ошеломлена. Она ожидала чего угодно: подтрунивания над тем, что она решила устроить это свидание в темноте, благодарности за проведенную вместе ночь, предложения еще раз встретиться. Чего угодно! Но только не просьбы назвать себя, чтобы быть вместе не только ночью или в Сети, но и при свете солнца.

Она не знала, что ответить. Кэтлин чувствовала, что Вульф – единственный человек во всем большом городе, который по-настоящему понимает ее и принимает, а это было гораздо важнее для Кэтлин, чем даже самая сильная любовь.

Она несколько раз глубоко вздохнула и набрала совсем коротенькое письмо, даже скорее записку:

«Кэтлин Ивер, квартира 57, дом 3, 7-я улица, тел. 349–815.

Ночная Гостья».

Она долго не решалась отправить это послание Вульфу, но наконец нажала кнопку «послать».

Кэтлин сильно волновалась. Она даже не поняла, что свет погас не только у нее в глазах, но и во всем районе. Произошла авария на линии.

– Ненавижу аварии! Ненавижу машины! Будьте вы все прокляты! – кричала она в темноту комнаты, понимая, что еще не скоро решится отправить Вульфу свои координаты во второй раз. Ей просто не хватит мужества.

Кэтлин упала на колени и расплакалась. Впервые за много лет, с того самого дня, когда она в черном стояла над ямой, куда хотели спрятать Чарли – ее Чарли! – Кэтлин плакала. Она рыдала, надеясь, что со слезами из ее души уйдет то, что так долго отравляло ее жизнь. То, что мешало ей сохранять воспоминания о Чарли и продолжать жить. Она поняла, что до сих пор жила только им. Что мстила всему миру за то, что у нее отняли. И только сейчас Кэтлин по-настоящему поняла, что никто не виноват.

Она стояла на коленях в своем кабинете перед открытым окном, в которое дул холодный октябрьский ветер, и прощалась с Чарли. Прощалась со своей любовью навсегда.

Кэтлин задремала в кресле, сжавшись в нем маленьким комочком. Она уже давно перестала плакать, и только тихие всхлипы услышал бы тот, кто захотел бы послушать, что происходит у красавицы Кэтлин сегодня ночью. Но никому не было до нее дела. И никто, кроме нее, в этом не виноват. Кэтлин знала, что, если бы она позвонила матери, Тереза смогла бы успокоить ее, может быть, даже посоветовала бы, что делать и как жить дальше.

Но так же хорошо она знала, что мать сердита на нее. Кэтлин и сама была на себя зла за то, что жестоко отвергла единственного человека, который смог бы ее понять и утешить.

Кэтлин еще несколько раз всхлипнула, жалея себя. Но если в смерти Чарльза никто не был виноват, то в том, что она одинока, виновата была только Кэтлин. Она признавала это и была готова смириться с этим ужасной осенней ночью.