ни на ком жениться!

– А если отец потребует? – Валя глядела на него полными слез глазами и улыбалась, язвительно и горько.

Тенгиз заметно сник.

– Не потребует.

Валя отчетливо видела, что он подавлен не меньше ее. Но что он себе думал? Забавлялся с ней, как с игрушкой, будто не понимал, чем могут обернуться такие забавы. Слава богу, она не беременна, но если бы вдруг…

– Валя, – негромко окликнул Тенгиз.

– Я тебя внимательно слушаю. – Она обеими руками быстро и ловко принялась собирать волосы в косу.

– Ты ведь… насчет беременности… так просто? Ведь ничего нет?

– Нет. – Она взяла с тумбочки резинку, затянула конец косы и спустила ноги на коврик. – Нет и не будет.

– Что значит – не будет? И вообще, ты куда? – Тенгиз схватил ее за плечи.

– Оставь меня! Убери руки! – Валя вскочила и, подхватив со стула вещи, начала лихорадочно одеваться.

Тенгиз стоял рядом, глядя на нее растерянно и жалобно.

– Ты уходишь?

– Ухожу.

– Но ведь поздно. Ночь уже, смотри, как темно.

– Мне все равно. – Она яростным жестом оправила джемпер.

– Валя! Валечка! Останься. Ну не сердись! Милая, не сердись.

– Ты… ты… – Валя отчаянно и беспомощно всплеснула руками. – Ты просто подлый предатель! Подлый! – По ее щекам хлынули долго сдерживаемые слезы. Она без сил опустилась на стул, закрыла лицо ладошками.

Тенгиз был уже тут как тут, нежно гладил ее волосы, прижимал к себе, целовал в макушку, в висок, в губы.

– Моя красавица, моя Валюшечка, ягодка…

Поначалу Валя сопротивлялась, отталкивала от себя руки Тенгиза, мотала головой, как упрямый бычок. Ее, однако, хватило ненадолго: вскоре настойчивые ласки и нежные словечки, нашептываемые ей на ушко, сделали свое дело. Валя, сладко рыдая, повалилась к Тенгизу на грудь, тот прижал ее к себе, перенес на кровать и принялся медленно и осторожно снимать все то, что было надето с таким остервенением и спешкой. Она лежала, зажмурившись, чуть подрагивая от его прикосновений, и расслабленно думала: «Пусть. Ничего тут не поделаешь. Может, он действительно ни на ком не женится, будет любить меня одну, а больше ничего и не нужно».

12

Жизнь продолжалась. Все текло как обычно: днем Валя работала в поте лица, вечерами встречалась с Тенгизом. Однако ее спокойствию и беспечности пришел конец.

Из головы у нее все не шли слова «целителя», Валя то и дело вспоминала о них, причем в самые неподходящие моменты: во время работы, когда она обслуживала покупателей, ее вдруг охватывала паника, начинали дрожать руки, из-под машинки выходили кривые, бракованные куски. Валя бранила себя на чем свет стоит, даже пробовала пить валерьянку, но все было без толку.

Улучив минутки, когда ей удавалось остаться одной в теткиной квартире, она, раздевшись, подолгу глядела на себя в зеркало, силясь отыскать некие изменения в своем теле, и ей казалось, что они действительно есть. В конце концов Валя не выдержала и купила в аптеке тест на беременность.

К ее ужасу, тест дал положительный результат. В отчаянии Валя выгребла из сумки часть денег, отложенных на съем комнаты, отыскала в справочнике платную женскую поликлинику и записалась на прием.

Надменного вида, необычайно высокая, хоть и не лишенная привлекательности врачиха осмотрела ее, кинула в лоток использованные инструменты и, брезгливо поджав губы, произнесла:

– Есть беременность. Срок пятнадцать недель. Или шестнадцать, ультразвук покажет точнее.

– Но этого не может быть! – жалобно проговорила Валя. – Я ж вам только что рассказывала…

– Все может быть, – перебила докторша, – есть категория женщин, у которых в первой половине беременности продолжается цикл. Очевидно, вы из их числа. – Она кинула на нее равнодушный взгляд и добавила: – Одевайтесь.

Валя дрожащими руками кое-как натянула вещи и приблизилась к столу, за которым докторша что-то быстро строчила в тощей, только что заведенной карте.

– Скажите, а у вас тут делают аборты?

Женщина прервала писанину и поглядела на нее в упор.

– Девушка, вы в себе? У вас сроку почти четыре месяца, какой аборт? Плод вот-вот начнет шевелиться.

– Но я не могу рожать! – испуганно воскликнула Валя. – Мне нужно… как-то избавиться от ребенка.

– Да как же вы от него избавитесь? – Врачиха недоуменно пожала плечами. – Это надо искусственные роды вызывать.

– Пусть! – Валя отчаянно махнула рукой.

– Что «пусть»? – взорвалась докторша. – Вы хоть понимаете, что говорите? Шляются, прости их господи, а потом морочат голову! Это ж риск для здоровья какой! Потом детей не будет вовсе.

– Как не будет? – упавшим голосом произнесла Валя.

– Так, – зло подтвердила гинеколог. – Да что я с вами, как с младенцем? Хотите калечить сами себя, пожалуйста. Вот адрес. – Она оторвала листок от лежащего на столе ежедневника и черкнула на нем несколько строк. – Вот. Деньги заранее готовьте.

– А… большие деньги? – робко поинтересовалась Валя.

Врачиха хмыкнула.

– Немаленькие. С учетом сдачи необходимых анализов и оплаты хотя бы трех дней стационарного наблюдения после операции, думаю, тысяча набежит.

– Тысяча… чего? – Валя сделала шаг от стола.

– Баксов, конечно, не рублей же. – Женщина пододвинула к ней листок с адресом и снова принялась за свои записи.

Валя молча стояла и смотрела, как она дописывает карту, тискает печать в конце страницы, ждет, пока высохнут чернила. Ее охватывала полная и беспросветная безнадежность.

«Штука» баксов! Где она их возьмет? У нее всего четыреста долларов и полторы тысячи рублями, предназначенные на питание. Можно, конечно, потребовать деньги у Тенгиза: для Муртаза Аббасовича такая сумма – все равно что кот наплакал, пусть раскошеливается, платит за удовольствия сыночка.

Тут же по спине у Вали прополз холодок, ладони стали влажными, горло свело судорогой. Что, если операция искалечит ее? Тенгизу-то что? Отделается зелененькими, а ей, Вале, расковыряют все внутренности. Еще, чего доброго, вправду никогда больше не сможет рожать.

Нет, такого ей не надо. Лучше уж пусть будет маленький. Валя отвезет его Нине, в Ульяновск, а сама останется в Москве, будет вкалывать, как каторжная, зашибать бабки и отсылать их на содержание ребенка. И Тенгиз ей поможет – как-никак это его младенец, хоть он и не станет ему официальным отцом.

От этих мыслей Вале немного полегчало. Врачиха сунула ей в руки карту.

– Держите. С ней и пойдете в стационар.

– Спасибо. – Валя спрятала карту в сумочку и вышла из кабинета.

Она решила до поры до времени никому ни о чем не рассказывать, даже Тенгизу. А то еще станет кричать, чтобы избавлялась от ребенка.

По пути домой Валя купила пакет ананасового сока. «Буду витамины есть, пока не поздно», – подумала она. И так уже ее бедный малыш