litbaza книги онлайнФэнтезиПоследнее звено - Виталий Каплан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 96
Перейти на страницу:

– Скоро ли поправится? – голос боярина был как наждачная бумага.

– Одно ребро сломано, но в удачном месте, так что за месяц срастется. Все остальное – ушибы. Ничего особенного, недели за две пройдет. Сейчас помажу, повязки наложу. Сказал же – повезло. Бить били, а ничего важного не задели. Это, между прочим, уметь надо…

Потом я спал, видимо долго, потому что проснулся около полудня. Лежал я, как выяснилось, не в людской, а в боярской горнице, на специально принесенной для меня лавке. С чего бы такие почести?

Горница была пуста, но не успел я проснуться по-настоящему – явился Алешка, притащил на деревянном подносе еду.

– Вот этого сбитню побольше пей, он с особыми травами, дед Василий сам заваривал. Сказал, лекарь лекарем, а в правильной травке сейчас мало кто разбирается. Правильная же травка, сказал, чудеса творит…

Думаю, Колян и Вован согласились бы с дедом…

– Что там было-то вчера? – осушив кружку сладкого, с замешанным медом, отвара, поинтересовался я. – Ну, после того, как ты удрал?

Алешка обиделся.

– Я, между прочим, не под кустом отсиживался! Я за стражей побег, до базара, потом в усадьбу, людей поднимать…

– Ага, я ценю здешнюю скорость. Ну и что дальше?

– А стража как в Вороний тупик прибежала, ну, где оторвы к нам привязались, уже никого и не было. Они и пошли себе обратно, порядок на базаре блюсти. Это наши стали все вокруг обшаривать, а как боярин со службы вернулся – тут же своих приказных поднял. Тебя далеко утащили-то, в Лебедянку, там в прошлом году пожар был, целый квартал выгорел, а случился пожар оттого, что баба одна, Ефросинья, пожадничала и свет-факел вместо волхвовского масла обычным заправила. Ну и пошла искра, а два месяца сушь стояла… Семь домов погорело, у шорника Евфимия младенец в дыму задохнулся. Ну, бабу Ефросинью, конечно, осудили и в Степь продали…

– Потом про бабу доскажешь, – перебил я болтуна, – ты вот чего: этих-то поймали, напавших?

– Пока нет, – огорчил меня мальчишка. – Боярин сказал, ищут. Найдут, сказал. Дело-то редчайшее, оторв в городе уже лет десять не было…

– Кстати, а чего ты этих уродов оторвами зовешь?

– Так и есть оторвы, – Алешка удивился моему невежеству. – Ну, оторвавшиеся. В смысле, умы у них от линий ихних оторвались, и живут одним часом, линию не соблюдают, ни свою, ни народную, им на всех положить, а что потом будет, они не думают. От всего оторвались, от закона, от Учения, от порядков… Потому их и зовут – оторвавшиеся, а по-простому – оторвы.

– Короче, беспредельщики, – зевнул я. – Отморозки. И что же, часто они у вас шустрят?

– Говорю же, редкость небывалая! – с жаром возразил мальчишка. – Их почти повывели, давно уже. В столице-то уж точно. Бывает – на торговых дорогах озоруют, бывает, глухие деревеньки по осени грабят, но чтобы сюда… Уголовный Приказ, думаешь, даром свой хлеб ест?

– И что же, эти гаврики идут на такой риск ради десяти грошей? Да и то, они ж не знали, сколько у нас…

– Ну, сто таких, как мы, – и уже гривна будет, – философически вздохнул пацан. – Потом, может, проследили за нами с базара еще. Ты же деньги показывал, чуть барабан не купил…

– Да сомнительно как-то, чтобы из-за такой мелочи…

– Для кого мелочь, а для кого и хорошие деньги, – возразил Алешка. – Между прочим, боярин у меня расспросил, сколько забрали, и выдал заново десять грошей твоих. Сказал – передай Андрюхе, пусть утешится. Но ты же тогда сказал – Митяю, – в голосе его появилась какая-то извининка, – вот я братану и передал уже. Правильно ведь, да?

– Правильно. Расслабься. Я своих решений не меняю. Слушай, а вот если поймают их – что им будет? Какие на сей счет у вас законы? Им прочитают мораль, что типа нехорошо так делать?

– Боярин сказал, если словят их, то суд будет, как положено. По закону, по Учению. Они ж сами виноваты, линии себе напортили, значит, Равновесие и получат. Может, их в Степь продадут, восточным варварам…

– Это как? – не понял я.

– Ну как-как… Со степными у нас война все время, но и торговля тоже. Скуют оторв цепью, ладьей по реке по нашей, по Кучме, потом каналом до Итиля, а там уже или в Каму, или в Астрахань. И продадут на торгу в рабство навечно. Так вот кривую линию им и подправят. Видишь, всем хорошо. И казне прибыток, и варварам доход, и оторвам в будущей жизни полегче станет… Но только тут вряд ли… Слишком легкое наказание выходит. В степь продают, если разбоя с насилием не было. А тут, видишь, пострадали мы, – он указал на свой нос. – Чуть ведь не убили нас. Так что, может, с ними как с убийцами поступят. В крысиный поруб посадят.

– Это что, – вздрогнул я, – казнь такая?

– Ну, зачем сразу казнь? – пожал плечами Алешка. – Кто захочет, тот выживет. Там же вода есть, а еда – бегает да пищит. Лови да жри… Если нескольких сразу сажают, то еще ничего. По очереди спать можно. Вот когда одного – это верная смерть. Загрызут крысы… Им ведь там тоже кормиться больше нечем. Так что кто кого… У нас ведь не как в древности: всякие там костры, колья, плахи… Закон в княжестве мягкий. Всякому душегубу дается возможность выжить. Вдруг его линия так изогнется в счет прежнешаровых страданий? Бывает, что в крысином порубе люди по много лет живут. Конечно, невесело там, так ведь сами же линию себе покривили…

Я судорожно сглотнул. Что ж, значит, здешний гуманизм все-таки не беспределен. И по мне, так уж в сто раз лучше, если оттяпают голову на плахе, чем вот так, годами в темноте с крысами охотиться друг на друга.

Потом Алешка ушел, а я провалился в сон. Что-то неприятное там творилось, какие-то пряди седой паутины, еловый лес, выросший в темном подвале прямо из каменного пола… и боярин Волков в алом кафтане, при сабле и серебряной цепи, внимательно смотрит на меня… только вот голова у него крысиная, и не мигают черные глаза-бусинки, скалятся ослепительно-белые резцы, а усы едва заметно вибрируют… словно антенны, передающие куда-то секретную информацию.

Я рывком приподнялся, стряхнул липкие обрывки сна. И увидел сидящего в кресле боярина. Без сабли, без красного кафтана, в одной рубахе. Голова обычная человеческая, мешки под глазами, лоб в морщинах. Но почему-то он вновь напомнил мне дворового кота – с порванным в драке ухом, но вполне готового к будущим схваткам.

– Ну что, пришел немного в себя? Давай тогда поговорим… о делах наших скорбных… Значит, никак не обращались к нему? Что ж, умно… А кроме Гонши и Белого, больше не звучало имен? Не торопись, подумай.

– Чего тут думать, – хмыкнул я. – Точно не звучало.

– Ну, тогда картинки погляди, может, узнаешь кого… – Боярин непонятно откуда вытащил амбарного вида книгу, протянул мне. – Осторожнее, тяжелая… На колени клади. Вот…

Книжища и впрямь была убийственного веса. Пожалуй, помощнее вон той висящей на стенке булавы. Немудрено – формат близок к A3, бумагу правильнее назвать картоном…

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 96
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?