«Вернемся, нужно сразу же, не медля ни дня, отправить Андрюху в отпуск! – подумал он, легко вскакивая на ноги. – Нельзя допустить, чтоб у него тоже распалась семья…»

Седой распаковал РД и выудил из его недр свой старинный, еще советских времен ПН-1 в скромном дерматиновом чехле. Он знал его надежность, проверенную в сотнях ночных вылазок, и больше доверял советской оптике, а не новым приборам ночного видения, капризным и ненадежным. Он набросил на шею ремешок ПН и ушел к посту Качка, чтобы посмотреть, будут ли ночью ходить патрули «духов».

Подходя уже в полной темноте к дереву, на котором сидел снайпер, он трижды проухал филином, подавая знак Качку, что подходит свой, и дождался, пока Юрий спустится со своего НП.

– Ну, что у тебя, Юра? – спросил он шепотом.

– Тишина, – так же шепотом ответил снайпер. – «Духи» появились один раз в сумерках, и всё! – Заметив «ночник» на груди Седого, он попросил: – Командир, оставьте мне ваш прибор. В него лучше видны детали, чем в мой НСПУМ-2.

– Иди, отдыхай, Юра, – ответил Седой. – Я пока сам понаблюдаю. Ты нам нужен свежий и бодрый завтрашним утром...

– Так зачем мне идти куда-то? – Снайпер едва заметно в темноте улыбнулся. – Все свое ношу с собой. Вы мне только сбросьте с помоста мой рюкзак. Я здесь вот и прилягу. И буду у вас под рукой, если что... А вы-то сами? – спохватился вдруг снайпер. – Вы когда отдыхать будете?

– Я поспал три часа, Юра, – ответил Седой. – Мне достаточно. Ты рацию не отключай на всякий случай.

– Понял, командир, – прошептал снайпер и исчез в темноте...

Седой по отчаянно заскрипевшим ступеням поднялся на «насест» и щелкнул тумблером включения прибора ночного видения. Из серо-зеленой мути медленно выступили очертания дороги и спортплощадки. Седой медленно переместил окуляр и увидел прямо перед собой окраину селения. Он подкрутил нимб наведения резкости и уселся поудобнее на настиле из жердей, приготовившись вести длительное наблюдение...

* * *

В 4.36 Кефир вызвал Седого на связь.

– Каскад, я Кефир. Вижу три тела – движутся в нашу сторону. В оптику виден один с миноискателем. Подробней рассмотреть не могу – темновато еще.

– Смотри пока, – ответил Седой. – Это может быть наша разведгруппа.

– Смотрю! – отозвался Кефир.

Разведчики уже вышли в рощу и ждали сигнала занять боевые позиции. Автомобили тоже перегнали в рощу и приготовили к операции.

В томительном ожидании прошло полчаса.

Небо на востоке медленно окрашивалось в светло-серые тона – день обещал быть пасмурным.

Седой уступил место на насесте Качку и теперь находился в роще вместе с группой захвата.

– Юра, что видишь? – вызвал он снайпера.

– «Каскад», в округе тишина и покой. Никаких движений.

– Это хорошо! Не теряй бдительность!

В 5.05 Батон, сидящий на поваленном дереве рядом с Седым, вдруг встрепенулся и протянул ему «уши».

Седой набросил наушники на голову и ответил:

– Я – Каскад! На связи!

– Каскад, я. – Сто первый! – Это был позывной командующего. – Как вы там, Егор?

– В состоянии полной боевой готовности. Ждем гостей.

– Значит, смотри, по «спутнику» на меня вышел товарищ, с которым ты общался по поводу артистов... Понимаешь, о чем я?

– Да-да, понимаю. – Седой понял, что был звонок по аппарату космической связи от Лом-Али. – Дальше!

– Так вот, вчера вечером прибыли почти все артисты, понял? Ждут только дирижера. Все они разместились прямо в зале, где будет проходить концерт. Понял?

– Да понял я, понял! – отозвался Седой. – Изменений в программе концерта нет?

– Нет, Каскад! Работайте согласно программе концерта. Напоминаю, организатор снова сильно просил, чтоб танцы за пределами отведенного места не устраивали. Понял меня?

– Понял, Сто первый! Станцуем, где положено. Даже без музыки.

– Вот-вот, ты правильно понял! Музыка в данном случае вообще не нужна. Тихие, скромные танцы, до упаду, так сказать! Работайте! СК.

Седой передал ларингофон Батону и подозвал Паршакова.

– Дрюня, «духи» уже собрались. Спят в спортзале школы. Дирижера – тьфу, блин, амира фронта – еще нет. Значит, он появится здесь с минуты на минуту. Пацанам приготовиться!

– Есть, командир! – ответил Паршаков и, пригибаясь за кустами, двинулся вдоль цепочки разведчиков.

В наушнике портативной рации раздалось шипение, и голос Кефира возвестил:

– Командир, группа «духов»! Удаление сто. Сапер и два человека прикрытия. Пробивают дорогу.

– Они с рациями? – сразу же сориентировался Седой.

– У одного рация висит на плечевом ремне разгрузки. У других радиостанций не вижу.

– Сможете разобраться с ними?

– Легко! Они идут, как на прогулке – никакой осторожности. Видать, не ожидают здесь никаких непрятностей.

– Работайте! – сказал Седой. – Рацию заберите. Если будут поступать вызовы, прерывисто жми тональный, но не отвечай – пусть думают, что батарея подсела. Транспорт не видно?

– Нет, Каскад, машин не видно. Только эти трое приближаются.

Разведчики, слышавшие разговор через свои рации, заерзали, подтягиваясь, – уже было очевидно, что ждать осталось недолго... Боевой азарт потихоньку начинал разгонять кровь, вводя пацанов в состояние, которое трудно описать словами. Расслабленность перед схваткой уступала место горячей волне приподнятости, взводя организм для боя, как стрелок взводит курок перед выстрелом. Сердце в такие минуты начинает стучать быстрее, разогревая и горяча кровь повышенным выбросом адреналина. Руки расслабляются, наливаясь силой. Веки становятся тяжелыми и прикрывают глаза, готовя их к мгновенной реакции на опасность. Мозг переключается в экстремальный режим работы, готовясь четко отреагировать на малейшее изменение обстановки и принятие молниеносного решения в бою...

Седой в такие моменты нередко ловил себя на том, что его руки начинают непроизвольно гладить автомат, как будто это было его любимое дитя, которому нужно передать свою ласку и трепет...

Он вздрогнул от неожиданности, когда услышал в наушнике задышливый голос Кефира:

– Каскад, дело сделано! Рация у нас. Молчит!

– Прибрали за собой? – спросил Седой, расслабляясь.

– Так точно! – ответил Кефир.

Седой по выработанной годами привычке бросил взгляд на циферблат часов. 6.08. Время для рапорта...

В 6.10 рация снова зашипела.

– Каскад – Кефиру!

– Давай, Кефир!

– Вижу «УАЗ». Так, иномарка. Джип. Еще один «УАЗ». Три единицы техники... Удаление – пятьсот. Идут медленно, километров тридцать в час.