заключении, которые осуждены на длительные сроки. Не желаете ли вы принять таких 15–20 рот?

– Прошу дать мне часок подумать, – сказал я.

– Хорошо, – ответил он и добавил, что положение такое: если штрафники будут хорошо воевать, то судимость будет снята с них, а кто отличится в боях, будет представлен к награде наравне со всеми воинами.

Я подумал, что это такой народ, что ему море по колено, они могут перебежать на сторону противника, но они могут и хорошо воевать… Я решил взять их. Мне прислали 20 рот, я послал их в две армии и дал программу боевой подготовки на 20 дней…

16–18 июля 1943 года был в Москве, два раза был на приеме у Сталина… Обсуждался вопрос о наступлении Калининского фронта. Левым крылом на Смоленск, увязывая свои действия с Западным фронтом. Настроение у Сталина было хорошее, принял меня он очень ласково. Был он в форме Маршала Советского Союза. Первый раз видел его в военной форме.

***

Из воспоминаний штрафника Пичугина Ивана Игнатьевича:

«Родился я в 1923 году в Нижегородской области. После восьмого класса поступил в индустриальный техникум. Началась война. Среди молодежи поднялась высокая патриотическая волна. Военкоматы осаждала молодежь с желанием отправится на фронт 6ить немцев‐захватчиков. В предвоенные годы нас учили: мы воевать не хотим, но если начнется война, будем непрошенных гостей бить на их территории.

23 марта 1942 года меня направили учиться в Саранское пулеметно‐минометное училище. Кормили хорошо. Учили быстро. Стал командиром. Попал с другом москвичом Воронцовым добровольцем в штрафную роту. Кстати, в ней служили воры, грабители, власовцы, оуновцы и даже чистые – добровольцы, типа меня с другом. Командир штраф-роты, как нам объясняли, приравнивался к командиру полка. Идя в бой, но особенно за языком – офицером, некоторые наглецы требовали «поллитра на рыло белоголовой», т.е. «Столичной». Сражались отчаянно и задания, как правило, выполняли точно. Измен не было.

Штрафные батальоны находились в ведении военных советов фронтов, штрафные роты – военных советов армий. Они подразделялись на постоянный и переменный состав. Постоянный состава комплектовался «из числа волевых и наиболее отличившихся в боях командиров и политработников». В переменный состав попадали провинившиеся на службе и осужденные за конкретные преступления. Год спустя в 1943 году появилась еще одна разновидность штрафбатов – отдельные штурмовые стрелковые батальоны.

Срок пребывания в штурмовом батальоне составлял два месяца, а в штрафбате – до трех месяцев, после чего личный состав восстанавливался в правах.

Перед нами ставились такие задачи:

– проведение разведки боем с целью выявления огневых точек, рубежей и разграничительных линий обороны противника;

– прорыв линий обороны врага для овладения и удержания заданных рубежей, стратегически важных высот и плацдармов;

– штурм линий обороны противника с целью совершения отвлекающих маневров, создания благоприятных условий для наступления;

– ведение «беспокоящих» позиционных боев, сковывающих силы противника на определенном направлении;

– выполнение боевых задач в составе арьергарда для прикрытия наших войск при отходе на ранее подготовленные позиции.

Воевал я в отдельной штрафной роте 308‐й стрелковой дивизии. Всякое было – штрафники глушили рыбу, когда возникали проблемы с питанием. Находчивы были…»

Продолжение дневника

22 июля 1943 г.

Сегодня всю ночь не спал, вырабатывал решения и составлял наметку плана Смоленской операции....

5 августа 1943 г.

…Была разработана Духовщинско‐Смоленская операция по заданию Верховного Главнокомандования…

В начале августа тов. Сталин принял решение выехать лично на Калининский фронт, чтобы глубоко и детально разобраться на месте и утвердить план операции.

4 августа в 2 часа ночи я, как обычно, подводил итоги этого боевого дня войск фронта. Раздался звонок по ВЧ. Я взял трубку:

– Здравствуйте, товарищ Иванов (это мой псевдоним) – услышал я знакомый голос. Это был голос… Сталина.

Я быстро ответил:

– Здравия желаю, товарищ Семенов (это был псевдоним Сталина)…

В 9 часов утра 5 августа в двух километрах от села Хорошево Калининской области меня встретил генерал и проводил в село, где уже находился Сталин…

Мы подъехали к небольшому дворику, в центре которого стоял… скромный домик, один из тех украшенных по карнизам простой русской резьбой…

Во дворе меня встретил генерал для поручений.

– Вас приглашает Верховный Главнокомандующий, – четко сказал он мне, уступая дорогу ко входной двери в домик…

Тов. Сталин, до этого ходивший по комнате, остановился посередине и принял от меня рапорт. Затем поздоровался со мною.

– Здравствуйте, товарищ Еременко, – произнес он мою фамилию с ударением на первый слог и подал мне руку.

Я ответил:

– Здравия желаю, товарищ Сталин.

Он улыбнулся как‐то просто и тепло, приветливо потряс мою руку, все еще не выпуская ее из своей руки. Сталин пристально смотрел на меня и сказал:

– Вы, по‐видимому, до сих пор обижаетесь на меня за то, что я не принял Вашего предложения на последнем этапе Сталинградской битвы, о том, кто же должен доколачивать Паулюса.

– Обижаться не следует, – пояснил он. – Мы знаем, знает весь наш народ, что в Сталинградской битве Вы командовали двумя фронтами и сыграли главную роль в разгроме фашистской группировки под Сталинградом, а кто доколачивал привязанного зайца – это уже особой роли не играет.

На эти по сути дела слова благодарности я ответил:

– Сталинград – теперь это уже история, а творец ее наш народ, партия и лично Вы, товарищ Сталин.

В этом месте Сталин вставил реплику:

– Все на Сталина валят: Сталин, да Сталин. Это неправильно. Я, конечно, давал директивы, но Вы же непосредственно там командовали и руководили этой битвой.

После этого приятного для меня разговора Иосиф Виссарионович задал мне несколько вопросов:

– Как ведет себя противник, какие есть новые данные о противнике, нет ли у него чего нового, как живут наши войска, как обстоит дело с их снабжением и, в частности, как обстоит дело с питанием?

На все эти вопросы, а также многие другие, которые ставились передо мною Верховным Главнокомандующим, я докладывал и дал исчерпывающие ответы.

Тов. Сталин остался доволен моими ответами и произнес:

– Ну, хорошо… Значит, дела выправились, так и нужно…

9 августа 1943 г.

Небывалый случай. Командир 236‐й танковой бригады т. Чупров самолично снял моторы с 20 танков Т‐34 и отправил их на завод, причем танковые моторы не отработали своих часов. Такого танкового деятеля нужно убирать из бригады, иначе он выведет всю бригаду из строя…

13 августа 1943 г.

В этот день начали наступления 39‐я и 43‐я армии.

В 7.00 начали артиллерийскую подготовку, несмотря на то,