— И получишь за это, — пальцем когтистым погрозил мне. — Знай, у волков нет друзей.

— А Лёшка Боровой со змеями общается, одежду мне подогнал, — я показала наряд, чувствуя, что слёзы накатывают, губы поджала от отчаяния. — Есть друзья.

Как бы я стала убивать медвежонка? Особенно в обличье человека. Не готова я злой волчицей стать.

— Акила, но должно же быть что-то человеческое в оборотне, — шепотом поинтересовалась я.

— Для этого крестятся многие. Или в иную человеческую религию уходят, — кивнул он. — И среди людей живут. Не забудь мне напомнить, что нужно у людей пожить месяца три-четыре, потому что если я Меланью увижу, перережу горло. Ей, её родственникам и всем, кого успею перебить, пока они меня сами не угробят. Но тут вопрос спорный, — он задумался, взял мою руку и поцеловал. — Может и выйдет мне их вырезать.

— Озверел, — констатировала я.

— В меру и это на пользу волчьему племени.

Плясали вокруг нас с Альфой светлячки, и начинали играть огоньками, потому что солнце укатилось за горизонт, и восходила ранняя луна. Наступающая ночь фиолетово-синее небо осыпала тысячью ярких звёзд. И не было темно в Мёртвом логе, наоборот ночное освещение сказочное и чарующее создавало для волков особую атмосферу. Интимную, домашнюю.

Мы стояли у необъятных стволов высоких деревьев. Трава густая у их подножья была ниже колен. Здесь паслись олени недавно, возможно не оборотни вовсе.

Я неплохо видела в темноте, поэтому смотрела, впилась в Альфу своим взглядом.

Акила красивый мужчина. У него и губы такие интересные, скульптурные с ямочками в уголках. Как рассмотрела в бороде? Старалась, внимательно разглядывала, до этого некогда было, об Игорьке думала.

Я подошла впритык к волку-оборотню, потрогала лицо пальцами. Скулы острые. Глаза это отдельная история, они… Они меня пленили. Красивые, под широкими бровями мерцали голубым светом. Затуманились немного, потемнели от вожделения. Россыпь морщинок в уголках глаз, над переносицей морщина. И всё.

Привлекательный, сильный молодой мужчина.

Он прикоснулся к моим губам. Запах его приятный влился в меня и затуманил голову. Он секса хотел, поэтому аромат моего Альфы чистый дурман, приводящий к возбуждению.

Я податливо губы приоткрыла, касаясь его широко рта. Языки волчьи переплелись, и я расслабилась в его сильных горячих руках.

Позволила бы я взять себя на природе в таких открытых пространствах ещё месяц назад?

Нет, мне по нраву были норки мелких отельчиков, с занавешенными окнами.

Но сейчас партнёр создавал чувство защищённости. Никто не подойдёт, никто не помешает нам. Я сама сняла шорты, не отрываясь от поцелуя. Акила потянул вверх мою футболку. До конца не снял, припал губами к моим соскам.

Простонала тонко. Так взбудоражилась, что с этой долбанной футболкой на локтях и застыла, прикрыв глаза от удовольствия.

У него полный рот клыков, но он ничем меня не поранил. Губы посасывали сосочки, они твердели, подавали сигналы по всему телу, что сейчас будем круто трахаться.

Как же я любила секс. Теперь Альфа у меня ассоциировался не только с надёжностью и защитой, но и со сладким времяпрепровождением. Он же меня жалел. А зря. Совсем скоро войду в нужную форму и не слезу с него часов двенадцать. И потом, когда он полудохлый будет уползать от меня, я крикну ему в спину: «Сколько могли твои Дамочки трахаться? Сутки могли?!»

Акила рассмеялся, потянул меня на опушку. Рука его скользнула по моему бедру, между ног забралась, один палец по-хозяйски вошёл в лоно.

Я безумно захотела секса. Откинула остатки одежды в стороны и вернула Акилу к поцелую. Он меня чувствовал. Ему на плечи надавила, и Альфа медленно стал опускаться в траву, тянул меня за собой. Раздвинул мои ноги. По внутренней стороне бедра провёл пальцами. Я ахнула прямо ему в рот. Это моя эрогенная зона, я затряслась в нетерпении впустить в себя вожделенного мужа.

Акила лёг в траву на спину, я сверху села, член рукой подогнала к своему лону и медленно стала насаживаться.

Вошла крупная головка между складочек. Затаив дыхание села чуть ниже, глаза закрыла, чтобы всецело насладиться моментом. Изогнулась, почувствовала мужские руки на грудях. Проникновение оказалось таким сладким и таким желанным, что я ослабла. Но когда волк, попытался перевернуться, быстро остановила его.

Конечно член у него отличный, крепкий и здоровый, но я тоже любовница молодая и жаркая, могла в доминирующей позе поработать.

Повела бёдрами, насела целиком, приподнялась не резко, выпуская почти целиком из себя, и снова запустила.

Оборотень подо мной зарычал. Любовник-волк издавал не совсем обычные звуки во время занятий любовью, дикие, как из мира животных. Это заводило.

Я вошла в ритм. Бёдра от усилия мышц напряглись, от проникновения затвердело всё внутри. Я работала, как секс-машина, не сбиваясь с ритма. Ещё не кончила, ещё только накатывало, почувствовала, как теку и внутри непроизвольно всё напряглось, обхватывало и засасывало член. Орган становился больше, крупнее больно делал в матке, но я хотела именно этого, чтобы чувствовать остро. Акила зарычал, изогнулся, закинув голову назад, его космы терялись в густой траве. Кончил, взрывался внутри. И я закричала, резко дёрнувшись на члене. Кричала от яростного оргазма в открытое далёкое и невероятно красивое небо.

Альфа сел, обхватил меня руками в свои объятия. Моё тело, покрытое мелкими капельками пота от напряжения, влилось в его торс.

Мы тяжело дышали.

Ничего не нужно. Это было красиво, это было невероятно. Самец ожил первым, целовал мои плечи. Слизывал с моих щёк солёные слёзы.

— Ну, куда без них, — тихо рассмеялся Акила и откинулся обратно в траву.

Я ойкнула, когда его член внутри протолкнулся глубже.

Как только от меня отпрянул любовник, налетели три пушистые бестии и стали вылизывать мокрыми шершавыми языками, так что волосы в разные стороны торчать начали. Волчицы были невероятно рады найти меня, им неважно, что я тут любовью с мужем занималась.

* * *

Акила Род — страшный зверь, если честно. Он очень опасен, хотя бы потому, что у него обманчивая внешность добродушного мужичка с ебанцой, который с кедами через плечо ходит по лесу. Заглянешь такому в глазки голубые доверчивые, и не поймёшь, как умерла.

Говорят, беспринципные люди опасны, на самом деле опасны именно хищники с принципами. Принципы, которые подсказывают им убивать, чтобы выжить. Альфа жил по волчьим законам. Не думала, что такой батя понравится тем волчатам, которые меня сюда отправили. Они там храбро от табуна деревеньку защищали, деток на машинах отправляли с поля битвы… Неизвестно, как бы Альфа на их месте поступил.

Но у природы всё правильно. В момент, когда волчье племя на грани вымирания, иного Альфы достаться не могло. Вся его жестокость оправдана, всё его сознание, тело, сердце работало на выживание.