ей раньше эту часть себя. Проведя рукой по волосам, я вешаю мочалку на крючок.

— Ты права, и я буду тратить каждый день, который ты мне позволишь, на то, чтобы загладить свою вину перед тобой.

Сэм поворачивается ко мне.

— Я в долгу перед тобой за то же самое. С того самого дня, как ты втоптал меня в грязь, я всегда думала, что это ты отвергаешь меня, поместив во френдзону навсегда. Но теперь я вижу, что мы упустили возможность, но не наш шанс. Теперь у нас он есть.

Мои губы растягиваются в широкой, непроизвольной улыбке.

— Для человека, который такой мягкий и податливый, трудно поверить, что ты хочешь кого — то твёрдого и грубоватого по всем параметрам.

Она пожимает плечами, обвивает руками мою шею и приподнимается на цыпочки, чтобы запечатлеть быстрый поцелуй на моих губах.

— Ну, что я могу сказать? Знаешь, то, что ты хочешь заботиться обо мне, тоже немного странно, но это чертовски приятное ощущение.

— Я должен поддерживать свою добычу в хорошей форме. В противном случае преследовать будет не очень весело.

Сэм смеётся, и этот сладкий звук обволакивает каждую мою напряжённую мышцу, превращая их в сливочное масло.

— Что ж, теперь, когда я всё знаю, я обещаю, что в следующий раз тебе будет сложнее.

— Хочешь, чтобы было сложно поймать меня?

Что-то, чего я не могу разобрать, мерцает в её глазах, когда она проводит рукой по моему животу. Мой пресс напрягается, но реагирует на каждое движение её руки по моим кубикам. Я наслаждаюсь ощущением того, что она наконец-то прикоснулась ко мне так, как я долго жаждал.

— Да. Я жажду охоты и борьбы. Необходимость подчинить свою добычу, чтобы по праву заслужить свой приз.

— Понятно, — она кивает, озорная ухмылка кривит уголок её губ. — Что ж, в таком случае, поймай меня, если сможешь, номер двадцать четыре.

Прежде чем я осознаю, что происходит, стеклянная дверь распахивается, и Сэм выбегает из душа. Мне требуется всего секунда, чтобы дотянуться до неё, но, когда я обнимаю её за мокрую талию, ей удаётся выскользнуть из — под моей хватки.

Зверь в моей груди с рёвом пробуждается, когда я снова хватаю её. Наши скользкие тела падают на кровать, и мы начинаем лучший бойцовский поединок, который у нас когда-либо был.

Наши конечности переплетаются, когда я пытаюсь поднять её руки над головой. Она извивается и цепляется руками, её дыхание вырывается со свистом, когда она делает всё, что в её силах, чтобы освободиться. Я опускаю голову и широко открываю рот, мои зубы впиваются в её плечо.

Она вскрикивает, приподнимая бедра и упираясь тазом прямо в мою эрекцию. Я рычу, потребность захлёстывает меня, пока она продолжает бороться. С ней действительно нелегко, мы оба слишком мокрые и скользкие от остатков мыла, чтобы хоть как-то ухватиться. Каждый раз, когда мне удаётся схватить её за руку, она вырывает её.

Это занимает слишком много времени, но я, наконец, крепко хватаю её за оба запястья и поднимаю их над её головой, крепко сжимая. Я опускаю колено поверх её сжатых бёдер и надавливаю вниз, заставляя её ноги раздвинуться.

Она заставляет меня приподнять колено, но, когда я прижимаюсь бедром к её тёплому входу, её голова откидывается назад, и она трётся об него, создавая трение, от которого её глаза закатываются.

— Уже нужно больше, да?

Она улыбается.

— Может быть. Или, может быть, я просто хочу посмотреть, сможешь ли ты поймать меня, пока я скользкая.

Это заставляет меня смеяться.

— Узнала об этом две секунды назад и уже проверяешь теории?

Взгляд Сэм возвращается ко мне, и я на мгновение теряюсь в нём. Я тону в этих чёрных с вкраплением золота глазах и будто попадаю в иное измерение. Кроме того, этот цвет напоминает мне о лёгкой грязи, в которую я толкнул её несколько лет назад. Просто ещё одно доказательство того, что она была создана для меня.

— Мы и так потратили впустую столько времени, почему бы не и нет?

Подул ветер и на её волосах показалось зелёный клочок. Я вытянул его из её прядей и улыбаюсь, когда понимаю, что это такое.

Держа его перед собой, она, так же, как и я улыбнулась и забрала его.

— Четырёхлистник. Как уместно.

Я наклоняюсь и целую её в нос. Это будет последний нежный жест, который она получит, пока её не затрясло от следующего оргазма.

— Я думаю, что да. Создаёт прецедент для того, что должно произойти.

Она выгибает бровь.

— Что мы были помазаны, чтобы быть благословлёнными верой, любовью, надеждой и удачей?

Значение «четырёх листьев» — гимн, который наши родители произносили над нами, открывая отель.

— Мне кажется, что ирландская удача, и — это хорошо, Бамби.

— Когда ты внутри меня, это звучит лучше. Её веки дрожат, когда она бросает клевер на тумбочку и шире раздвигает для меня ноги.

Я подчиняюсь, усаживаясь между её ног и удерживая её неподвижно. Мне нравится ухмылка на её лице, которая говорит о том, что она думает, что может справиться со мной. Будет забавно понаблюдать, как она распускается.

И я это делаю. Четыре счастливых раза.

ЭПИЛОГ

Это нечестно. Совершенно и необъяснимо неправильно.

Но, на самом деле, это просто не имеет смысла. Я потратила месяцы, изучая город, который, как мне казалось, я уже знала. Я изучила чертежи, карты и все остальное, что могло бы помочь мне спланировать свои вылазки и маршруты отступления.

В конце концов, ничто из этого никак не помогает, потому что чем лучше я прячусь, тем быстрее он находит. Что в некотором смысле хорошо, потому что, когда он ловит меня, я падаю в обморок, но также это невероятно расстраивает, потому что это означает, что охота никогда не длится больше пятнадцати минут, а я поняла, что люблю бегать.

В прошлом месяце я решила разработать план. Надежный способ пережить обычное время и заставить его плакать. «Дядя» — слово, которое нам до сих пор не понадобилось.

Сейчас лето, и в связи с тем, что большинство людей отправляются в круизы и на летние каникулы, сезон работы отеля в самом разгаре. На этой неделе я позаботилась о том, чтобы был забронирован только первый этаж, так что второй и третий были полностью пусты.

Я была уверена, что с развязанными крыльями, доступом к лестнице и всем комнатам я, наконец, выведу его из себя, поэтому заключила пари.

Если он все-таки воспользуется словом «дядя», я