футе от края, а колени свисают на другом конце. Он возвышается надо мной, его томный взгляд освещает путь вниз по моему телу. Я физически чувствую это, когда его взгляд слишком долго задерживается на одном месте. Он словно запоминает меня: каждую впадину, веснушку, изгиб.

Я люблю это. Мне нравится, что ни одна часть меня не стесняется и не нервничает из-за его взгляда. Он мой лучший друг. Он видел меня в моём самом худшем состоянии и все еще говорил мне, что я прекрасна. Он заставил меня чувствовать себя красивой. Это одна из многих вещей, которые он сделал, за что я полюбила его.

Адриан наклоняется вперед и целует меня в лоб, словно слышит мои мысли. Это заставляет бабочек в моём животе взлететь. Маленький момент привязанности отрезает все остальное и заставляет меня таять.

— Ты не представляешь, как долго я этого ждал, — шепчет он, проводя рукой по моей талии.

— Не так долго, как я.

Он переводит взгляд на меня, и я вижу, как в радужных оболочках бушует буря.

— Самой большой ошибкой в моей жизни было то, что я не поцеловал тебя в тот день.

Мои глаза закрываются, боль наполняет до краёв, а сердце сжимается, но он не даёт мне сидеть с ней. Вместо этого он поднимает мои руки над головой и роется в кармане в поисках складного ножа.

Он раскрывает его и протыкает центр ткани, фиксируя меня на месте. Моя грудь вздымается вверх и вниз, когда я смотрю на то, как он двигается вниз по моему телу. Через минуту мой лифчик, джинсы и кружевные трусики падают на пол, исчезая в густой лужайке клевера.

Взгляд Адриана, который был полон признательности и незащищённости, становится голодным. Он возвращается к моему рту, жадно целуя меня. Я выгибаюсь к нему, похоть увеличивается и отбрасывает все остальное, когда я чувствую его эрекцию сквозь джинсы.

Он отпускает мои губы, скользя вниз по моей шее. По пути он всасывает кусочки кожи, покусывая и кусая с разной силой. Я визжу и стону, двигаюсь и сгибаюсь. Дерево подо мной создает грубое трение. Боль и удовольствие сливаются, застилая мой взор звездами от удовольствия. Он всасывает один из моих сосков в рот, вращая языком, прежде чем сжать мягкую плоть.

— Адриан! — кричу я, пока моё тело дрожит от нужды. — Пожалуйста.

Он игнорирует мои всхлипы и движется вниз, его зубы скользят по моему боку и по одной стороне моего бедра.

— Ты чертовски великолепна, а я… — он замолкает, падая на колени. — Чертовски голоден.

Адриан

Одним грубым движением я широко раздвинул её ноги. Её крики нужды подпитывают меня, когда я прижимаюсь лицом к ее бедрам и делаю ненасытный вдох.

Она так чертовски приятно пахнет. Как будто её запах был создан для меня, чтобы я охотился. Найти. Овладеть. Мой член каким-то образом твердеет еще больше при этой мысли, болезненно вдавливаясь в ширинку моих джинсов.

Не в силах выдержать еще одну минуту, не пробуя её на вкус, я облизываю ее от входа до клитора. Глубокий стон сотрясает мою грудь, когда она покрывает мой язык. Она промокла. Ее киска покрыта её желанием и дрожит от потребности.

Мой зверь жаждет, чтобы его выпустили из клетки, но, опасаясь сделать слишком много и слишком рано, я продолжаю двигаться в стабильном темпе. Не мягко и не неуверенно, но и не грубо и жёстко.

Она пытается сомкнуть ноги вокруг моей головы, но я хватаю её за бедра, еще больше раздвигая, продолжая трахать её своим языком. Проходит совсем немного времени, прежде чем она балансирует на грани. Её нервы уже так взвинчены после первого забега, что ей нужна разрядка.

Одна моя рука исчезает под её бедрами, и мой палец погружается в её теплое влагалище. Она стонет от вторжения, спина выгибается над пеньком, когда она прижимается ближе к моему лицу.

— Нуждающаяся маленькая жертва, не так ли? — я посмеиваюсь над её клитором, прежде чем всосать его в рот.

На этот раз она взвизгивает, укус боли было именно тем, что нужно. Её стенки начинают трепетать, сжимая мои пальцы в её надвигающемся оргазме. И тогда я решаю.

Я даю себе обещание провести с ней время позже, поклоняться ей так, как она этого заслуживает, но сейчас я хочу полностью поглотить её, запечатлеть себя на каждом дюйме её прекрасной кожи и овладеть каждым оргазмом, который она когда-либо испытывала.

Вырываясь из неё, я хватаю её за талию. Отчаянный всхлип вырывается из её рта, когда я осторожно, но быстро переворачиваю её, и смотрю, как лезвие наклоняется, когда ткань изгибается при движении.

Мои руки крепко хватаются за её бедра, заставляя её подтянуть колени к пеньку, что ставит её задницу в идеальное положение.

Глубокое первобытное удовлетворение от того, что я вижу ее такой, берет верх, и желание разжать это тугое кольцо мышц становится почти властным, когда я засовываю пальцы обратно в ее блестящую киску. Я трахаю её своими пальцами, пока она снова не оказывается на грани, её тело почти содрогается вокруг меня.

— Кончи для меня, любимая, — командую я, поворачивая палец, чтобы попасть в её точку G.

— Адриан!

Когда она выкрикивает моё имя, я начинаю обводить её клитор большим пальцем, наклоняясь, чтобы укусить мягкую плоть её задницы, отчего она падает в пучину оргазма. Стенки клитора сжимают мои пальцы, пока оргазм волнами проходит по всему её телу, в то время как мои свободные руки быстро расстегивают мои штаны и освобождают мою пульсирующую эрекцию. Я глажу себя, позволяя ей пережить это, но, когда последнее сжатие ее киски ослабевает, я выравниваю головку к её входу и высвобождаю пальцы.

— Хорошо, Сэм. Время игр закончилось, — говорю я ей прямо перед тем, как войти внутрь.

ГЛАВА 12

Саманта

Я увидела, каким большим был Адриан, наблюдая за ним в душе. Я думала, что, поскольку я была в курсе, я могла предвидеть, как он чувствуется. Но ничто, даже мой оргазм, все еще стекающий по моим бедрам, не мог помочь мне приспособиться к его размеру, когда он входит в меня.

Я резко втягиваю воздух, пальцы ног сгибаются, когда он выскальзывает и снова входит. Мои ногти чуть не ломаются, вцепившись в пенёк, когда он растягивает меня, наполняя до самого конца. Он делает это снова и снова, дикие стоны и сдавленное дыхание разливаются вокруг нас в сопровождении моих сдавленных всхлипов.

Это эйфория и агония в одном лице