«Ей здесь не место, — в ужасе подумал Рэндал и подхватил книгу. — Надо вернуть ее в Школу».

Но Школа оказалась такой же покинутой и разоренной, как и весь город. Библиотека, в которой он дважды стоял перед лицом экзаменаторов, опустела, на полу лежал слой пыли, в воздухе повис нездоровый запах плесени. Рэндал подошел к ближайшей полке, заставленной грязными потрепанными томами, и хотел было поставить на нее найденную книгу.

Но книга вывалилась на пол. Рэндал поднял ее, сдул пыль и поставил обратно, но она опять упала.

Рэндал в третий раз водрузил книгу на место, и она рухнула в третий раз, при падении раскрывшись. Зашелестели страницы.

Рэндал поднял книгу и увидел, что страницы исписаны незнакомым почерком. Он присмотрелся, но прочитать ничего не смог — язык тоже оказался незнакомым. Это была не речь Брисландии, не Древнее Наречие, вообще ни один из тех языков, о которых было известно Рэндалу. Он с трудом вчитывался в странные слоги, мысленно сопоставляя их с языками, слышанными в Школе, но не мог уловить ни одного намека. Этот диалект не походил ни на грубоватый родной язык Краннаха, ни на протяжную южную речь Лиз, ни на певучий северный говор мастера Мэдока.

Как Рэндал ни старался, он не мог понять смысла слов, и ему стало грустно. А вдруг книга содержит важные знания, рассказывает о магических тайнах, которых ему никогда не постичь, как ни пытайся? Толстый том в кожаном переплете внезапно стал тяжелым, таким тяжелым, что мальчик не удержался на ногах и опустился на колени, прямо на пыльный дощатый пол заброшенной библиотеки.

Он хотел выпустить книгу из рук, но не мог. Она делалась все тяжелее и тяжелее, вот уже под ним затрещали прогнившие доски… Наконец пол не выдержал, проломился, и под громкий треск дерева Рэндал полетел вниз…

И проснулся.

Он по-прежнему лежал на узкой кровати на чердаке над плотницкой мастерской. В комнате никого не было, и некому было разбудить его, вывести из призрачного забытья. Видимо, ночью он метался в бреду: одеяло обвилось вокруг его разгоряченного тела, кожа стала влажной от пота. Сквозь слуховое окошко пробивались первые лучи утренней зари.

Рэндал чувствовал себя усталым и разбитым, все тело болело. За несколько ночных часов он словно постарел на много лет. Собравшись с силами, мальчик с трудом выпутался из сбившихся простыней и встал с кровати. Холодный утренний воздух обжег разогретую кожу, Рэндал поежился.

Он подошел к столу, умылся водой из кувшина, смыл с тела липкий пот. Потом оделся, накинул поверх платья черную накидку ученика-волшебника.

Собравшись, он тихонько спустился по лестнице и вышел на опустевшую улицу.

Ранним утром на улицах Тарнсберга было тихо, горожане еще спали. Но даже при этом в городе не чувствовалось того запустения, которое поразило Рэндала во сне.

Из бесчисленных кирпичных труб на крышах домов поднимались клубы дыма. Рэндал шел по кварталу пекарей и поваров, и ноздри ему щекотал запах свежевыпеченного хлеба. То тут, то там со стуком начали распахиваться деревянные ставни на окнах, и из домов вырывались на улицу сонные голоса пробудившихся горожан. Где-то неподалеку, на соседней улице, погонщик гнал на базар стадо коров, и тяжелая повозка, запряженная волами, с грохотом катилась по выщербленной булыжной мостовой.

Рэндал оглядывал улицы, будто видел их впервые. «Теперь я понимаю, почему Мэдок назвал этот город красивым, — думал он. — Дело не в домах, не в горах, не в океане… дело в том, что все здесь — живое».

— Рэндал!

Заслышав голос Лиз, он остановился. Девочка бежала к нему со стороны «Смеющегося Грифона».

— Что случилось? — спросил он. Лиз обычно выступала в «Смеющемся Грифоне» допоздна, до самого закрытия, и редко поднималась в столь ранний час.

— Спешу тебе сказать, — запыхавшись, выпалила она, — твой друг, мастер Мэдок, в городе. Пришел сегодня утром, ни свет ни заря, когда повар разводил огонь в очаге.

Мэдок вернулся. До этой минуты Рэндал не осознавал, как сильно ему не хватает помощи и совета сурового северянина.

— Скажи ему, что мне нужно поговорить с ним, — попросил он Лиз. — Сегодня же утром. Я приду в «Грифон» до полудня.

— Но почему не сейчас? — спросила Лиз. — Когда мы туда дойдем, он наверняка уже позавтракает.

Рэндал покачал головой.

— У меня есть дела. Сначала нужно закончить с ними.

— В такую рань?

— Да, в первую очередь, — ответил Рэндал. — Ночью я видел сон.

— Ты видел что? Ах, да. Как тогда, когда ты пытался заглянуть в будущее?

— Не совсем. На этот раз я не хотел ничего предвидеть, — Рэндал немного помолчал. У него перед глазами снова проплыло странное видение. — Но… помнишь, о чем я говорил тебе вчера?

— Вот поэтому я и прибежала за тобой. Пойди, поговори с Мэдоком сейчас.

Рэндал с улыбкой посмотрел на нее.

— Спасибо. Но сегодняшний сон открыл мне по крайней мере одно из того, что мне необходимо было узнать: мастер Лэрг — неподходящий учитель для меня, и я иду сказать ему об этом.

Лиз ответила ему встревоженным взглядом.

— Но ведь тебе необходим учитель. Ты сам мне говорил.

— Может быть, меня согласится взять Краннах, если он не очень занят. Или же Тарн, или Иссен. А если и они меня не возьмут… — Рэндал пожал плечами. — Тогда я или найду себе другого учителя, или постараюсь сам добиться всего, что сумею. Но прежде всего нужно предупредить об этом мастера Лэрга.

— А это не может подождать? Мне кажется, лучше сначала поговорить с Мэдоком.

— Нет, — ответил Рэндал. — Сначала я схожу к Лэргу.

Лиз с подозрением покосилась на него.

— Как хочешь. Увидимся в «Грифоне» после завтрака.

Она побрела обратно, а Рэндал решительно зашагал по утренним улицам к Школе. Его лица касались первые лучи восходящего солнца. Дойдя до парадной двери Школы, он постучал. Открыл ему один из старших учеников — зевающий, заспанный. Рэндал прошел по веренице залов в то крыло, где жили мастера.

Почти все ученики и мастера еще спали, по коридорам ходили лишь некоторые — те, кто встал раньше всех. Навстречу Рэндалу попалась пара учеников в темных накидках — оба новенькие, поселившиеся в спальном корпусе уже после того, как Рэндал переехал в городскую комнату. Он остановился поздороваться с Питером — тем самым юношей, что провожал его до дверей библиотеки на первый экзамен.

Питер недавно сдал свои выпускные экзамены и, подобно Боурину, теперь сам носил парадную мантию мастера. Увидев Рэндала, он приветствовал его своей обычной улыбкой, правда, немного сонной.

— Что привело тебя сюда в такую рань? — поинтересовался Питер. — Мне казалось, ученики переселяются из спального корпуса лишь затем, чтобы никто не мешал им спать допоздна.