Так что не сдавайтесь, обитатели приютов!

Омар очень переживал из-за того, что не мог остаться со мной до конца съемок. Часть времени ему пришлось провести в Южной Америке для участия в « Шоу невероятных собак» (хоть и с неполным составом). На время его отъезда с нами осталась Сара – как помощник Омара. Папа не сомневался, что нам будет комфортно друг с другом.

Это означало, что нам с Сарой предстоит долгое время держаться вместе. Я не возражал – ведь она никогда не сопротивлялась моим облизываниям (как и я ее поцелуям). До того как посвятить себя работе с животными и их подготовке к съемкам в кино и на телевидении, Сара была помощником продюсера в известных фильмах. Один из них – «Матрица. Перезагрузка». У нее была красивая собака по кличке Кума, помесь колли и ретривера, и дрессировка (или натаскивание , как часто говорят в этой сфере) давалась ей легко и естественно.

Можно подумать, меня надо было натаскивать!

Компания Сары по подбору животных для студийной работы была одной из самых уважаемых в Голливуде. Она могла предоставить студиям кого угодно: пауков и змей, лам и неразлучников, медведей и бульдогов, черепах и кошек. Никто из нас об этом раньше не знал, но, похоже, я оказался одним из ее самых прибыльных клиентов.

Омар прогнал нас с Дэшем по сценарию, а потом перечислил Саре команды, которые понадобятся чаще всего. Кроме этого, рассказал о наших слабостях.

«Дэш легко отвлекается, и у него мало опыта, – сказал Омар. – У Угги сложные отношения с попугаями, белками и периодически с кошками. Он очень прожорливый, особенно без присмотра. Мог бы претендовать на звание обжоры мирового класса. Так что ты не должна баловать его. Придется следить, чтобы он держался подальше от буфета».

Сара посмеялась и попросила Омара не беспокоиться, но я заметил, что он слегка встревожен. Папа редко оставлял меня надолго, особенно на съемках. Он был спокоен, зная, что может наблюдать за моей работой и в случае нужды помочь при исполнении трюков. Вместе со мной мог порадоваться успеху и запечатлеть его мгновения. Неизвестно, как сложились бы наши дела, если бы рядом не было Омара.

Волновало и то, удастся ли мне поладить с партнером по фильму, Жаном Дюжарденом. Он уже плыл из Парижа, и нам предстояло провести три дня в особняке, арендованном для него в Голливудских Холмах. После этого оставалась еще пара недель, чтобы узнать друг друга получше.

Важно, чтобы с партнером было легко и комфортно. Тогда можно понять друг друга с полуслова. То же касается и животных. Не называя имен, просто расскажу, что однажды мне довелось сниматься с одним так называемым профессионалом, который не только совершенно не интересовался моей персоной, но даже не утруждал себя тем, чтобы носить с собой сосиски (а для нас, собак, это равноценно лишению гонорара).

Он с угрюмым лицом дергал меня за поводок, игнорировал советы Омара, полагая, что для работы мне не нужно никакого поощрения. Он не только не гладил меня, даже ни разу не посмотрел мне в глаза. Этот тип был каменным. Разве нормальный человек может устоять передо мной?

Омар знал, что мне было не по себе рядом с этим человеком, который, кроме камня, мог оказаться разве что любителем кошек. Омар помогал мне сосредоточиться на работе. И я прекрасно с ней справился. Тем не менее, этот опыт был безрадостным (к тому же бессосисочным), и полагаю, никто из нас не хотел бы его повторить.

«Должен предупредить тебя, – сказал один из сотрудников, когда мы с Омаром ожидали встречи со звездой «Артиста» . – Жан Дюжарден не держит собак и вряд ли представляет себе, как с ними обращаться… но он ждет встречи с Угги и жаждет приступить к работе».

Отлично. Еще один собаконенавистник.

Но я напрасно расстраивался. Тот шарм, который излучает Жан с экрана – неподдельный. Он больше, чем просто актер. Он человек, чьи глаза смеются, и быть его партнером – подарок судьбы! Жан идеален для работы с собаками, и мы мгновенно друг друга полюбили. Играли в мяч и в фрисби, я показывал ему, как катаюсь на скейтборде, а он, впадая в детство, гонялся за мной по пышным лужайкам особняка. Каждый раз, когда мы прерывались на отдых, я сидел у него на коленях, потом, прокрутившись раза три, усаживался у его ног. В конце концов засыпал, положив морду на его ботинки. Спал подергиваясь – во сне гонялся за белками.

Жан был очень старательным и с удовольствием учился. Неудивительно, что я быстро привязался и стал искренне предан ему. Европеец до мозга костей, он был незаурядным человеком. Рядом с ним – галльской звездой – я чувствовал, как часть его таланта передается мне.

К сожалению, он почти не говорил по-английски, поэтому обычно мы общались через переводчика. Иногда он пытался говорить на языке, доступном мне, – увы, выворачивая его на европейский манер. За восемь лет, прожитых с Омаром, я привык к искаженной английской речи, но то, что слышал от Жана, не шло ни в какое сравнение. Когда Омара не было рядом, Жан пытался самостоятельно давать мне вербальные команды, но то, что он произносил, мало походило на человеческую речь.

Вместо «Кувырок» он произносил «Вувырок», «Сядь красиво» превращалось в «Зять кваси», а «Голос» – в «Волос». Не сразу, но я научился его понимать.

К счастью, мы снимались в немом кино, поэтому соблюдать на съемочной площадке полную тишину было необязательно. Омар мог кричать, свистеть и щелкать пальцами, чтобы привлечь мое внимание, – это никак не отражалось на звуковом сопровождении.

Предстоящие съемки обещали быть забавными.

Я прекрасно подходил на роль по многим причинам. А после той неловкости, которую испытал на съемках «Воды слонам!» , понял, что у немого кино есть еще один плюс – можно спокойно спать и храпеть сколько моей душе угодно. По сценарию, Жан пострадал при пожаре и какое-то время, выздоравливая, провел в кровати. В двух эпизодах я сплю с ним рядом. Надо сказать, я сыграл очень реалистично и всласть похрапел.

Что еще лучше, отсутствие диалогов означало: актерам нужно демонстрировать мастерство, не прячась за красивые фразы. Каждому актеру – будь то человек или животное – надо было в совершенстве овладеть искусством мимики и жеста, что наконец-то помещало их в те же рамки, которыми был ограничен я.

Впервые я не чувствовал себя ущемленным по сравнению с двуногими актерами. Тишина прошлась по съемочной площадке, как грейдер.